Тогда я перебросил всю тягу на главные сопла правого борта, заставив «Икар» снова закружиться в медленном вальсе. Один из партнеров не смог вовремя убраться с дороги и проскрежетал хвостом по нашему корпусу. Пришлось им всем втроем опять перестраиваться под наш танец. Краем глаза я заметил слабый металлический отблеск – в носовой части одного из истребителей выдвинулась лазерная установка.
И тут я увидел иной отсвет, столь же слабый, но куда более долгожданный – мерцание индикатора гипердрайва на моем пульте.
– Прогрет и готов! – выкрикнул Никабар.
Я ничего не ответил – я уже запускал гипердрайв и задавал предварительный курс. Заработал передатчик – командир наджиков, без сомнения, не упустил возможности сказать нам пару исключительно теплых слов на прощание. В следующее мгновение рассекатель гиперпространства сотворил свое электронное колдовство, и звезды вокруг нас померкли.
– Ушли благополучно, – пробормотал Иксиль.
Но он поторопился. Только я перевел дыхание, как палуба под ногами изрядно накренилась.
– Ревс ? – рявкнул я.
– Ионный пробой, – ответил он. – Половина настроек сбита. Придется глушить гипердрайв.
– Ладно, отключай его, – ответил я, отдавая системе соответствующие команды со своего пульта.
Звезды на моих экранах внешнего обзора появились снова, но теперь поблизости не наблюдалось ни планеты, ни солнца. Я быстро просканировал окружающее пространство, но сделал это чисто рефлекторно: краткий гиперпространственный скачок выбросил нас где-то у черта на рогах, за много световых лет от обитаемых планет. И пока мы пребывали в этом «нигде», никаких внешних опасностей нам не угрожало.
– Есть, гипердрайв мы заглушили, – доложил минутой позже Никабар.
– Повреждения?
– На первый взгляд – ничего серьезного, – ответил он. – Несколько предохранителей полетело, возможно, придется заменить один-два трубопровода, но я видел, запчасти имеются. И конечно, калибровать все придется заново. Времени займет много, но ничего особо сложного.
– Иксиль тебе поможет, – ответил я, переводя все системы управления в ждущий режим.
Нет смысла оставлять их включенными, раз уж мы все равно застряли.
– Это может подождать, – сказал Никабар. – Ты обещал рассказать мне позже, как тебе удалось увернуться от ионных пушек. Считай, что «позже» уже настало.
Я с досадой поморщился, но возразить было нечего. Пора ввести остальных в курс дела и сообщить, на чем же все-таки мы летим.
– Хорошо, так и буду считать, – согласился я, вызывая по интеркому все отсеки. – Всем выключить свои рабочие посты и собраться в кают-компании. Есть разговор.
Команда слушала меня в гробовом молчании, все сидели, будто слегка пыльным мешком пришибленные, пока я не изложил всю историю
– Ну, почти всю. Я не сказал, кто такая на самом деле Тера. Умолчал я и о том, что Камерон – он же Алекс Бородин – был нашим пассажиром до самой посадки на Потоси. Я также не стал рассказывать о роли Теры в инцидентах, над которыми я долго ломал голову. Поскольку большая часть происшествий была известна только нам с Иксилем, пропускать пришлось не так уж много.
Не стал я упоминать и о смерти Джонса, списав это на несчастный случай. Если объявить группе подозреваемых, что один из них убийца, можно посеять подозрительность и раздоры, а для меня сейчас главным было доставить «Икар» на Землю, и нужно было, чтобы вся команда работала сплоченно. Выяснить, кто убил Джонса, можно будет и потом.
Пока все остальные были заняты тем, что ошалело моргали, переваривая новости, Тера старательно сверлила меня угрожающим взглядом – видно, сердилась, что я не посоветовался с ней, прежде чем раскрывать всем нашу великую тайну. Я вполне мог понять ее возмущение, но если бы я посоветовался с Терой, она наверняка была бы категорически против. И тогда мне пришлось бы открыто пойти ей наперекор, что разозлило бы ее куда больше.
Что непосвященные члены экипажа после моего краткого доклада впали в ступор – это еще очень мягко сказано. А вот что они немедленно преисполнились недоверия – так в самую точку.
– Маккелл, не держи нас за идиотов! – фыркнул Шоун, когда я закончил. – Таинственная технология неизвестной цивилизации? Не грузи вакуум!
– И за нами охотится все паттховское племя? – добавил Эверет, скептически качая головой. – В самом деле, Маккелл, за все это время ты мог бы придумать что-нибудь более убедительное.
– Я и не думал, что вы поверите мне на слово, – ответил я, взглянув на Иксиля. – Инструменты принес?
Без лишних слов он продемонстрировал отвертку, которую прихватил из механической мастерской. Так же молча каликси прошел в угол комнаты отдыха и снял одну из панелей внутреннего корпуса.
Все по очереди стали спускаться в межкорпусное пространство, чтобы испытать действие загадочного гравитационного поля на себе. Одним потребовалось больше времени, другим – меньше, но по окончании экскурсии неверующих уже не осталось.
И вдобавок, между нами говоря, они еще и перепугались до судорог.
– Бред какой-то! – заявил Эверет, понуро ища утешение в изрядной порции виски. Выбравшись из межкорпусного пространства, каждый тут же наливал себе выпить. – Бред. Это работа для профессионалов, а не для горстки безработных космолетчиков, подобранных на улицах Меймы.
– Поверь, я бы тоже предпочел, чтобы вместо нас на борту бы взвод морской пехоты, – чистосердечно признался я. – Но их здесь нет. Зато есть мы.
– Думаю, всем ясно: как только паттхи сцапают нас, можно смело писать завещание, – мрачно проговорил Никабар, уставившись в собственный стакан. – Они ни за что нас не отпустят. Мы слишком много знаем об этом корабле.
– А что мы знаем? – возразил Шоун, нервно барабаня пальцами по крышке стола. – Нет, я серьезно, что? Маккелл сказал, что это гипердрайв неизвестного типа, оставшийся от древней цивилизации. А с каких это пор капитан у нас заделался экспертом в области неизученных технологий?
– Нет, возможно, капитан прав, – возразил Чорт, прежде чем я успел что-либо ответить. – Ранние модели гипердрайва, разработанные Круеа, имели очень похожую конструкцию из двух смежных сфер, одна из которых играла роль объемного резонатора. Только, конечно, они были намного меньше.
– Ага, и что, они работали? – усомнился Шоун. – В жизни не слышал о подобных конструкциях.
– Это еще не значит, что они никогда не использовались, – проворчала Тера. – Только потому, что ты никогда не слышал об этом.
Шоун злобно воззрился на барышню и явно собирался что-то возразить, но тут вмешался Никабар. Его властный сержантский тон пресек склоку в зародыше:
– Конструкции из двух сфер работали превосходно. Широкого применения они не получили лишь потому, что лента Мебиуса более стабильна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
И тут я увидел иной отсвет, столь же слабый, но куда более долгожданный – мерцание индикатора гипердрайва на моем пульте.
– Прогрет и готов! – выкрикнул Никабар.
Я ничего не ответил – я уже запускал гипердрайв и задавал предварительный курс. Заработал передатчик – командир наджиков, без сомнения, не упустил возможности сказать нам пару исключительно теплых слов на прощание. В следующее мгновение рассекатель гиперпространства сотворил свое электронное колдовство, и звезды вокруг нас померкли.
– Ушли благополучно, – пробормотал Иксиль.
Но он поторопился. Только я перевел дыхание, как палуба под ногами изрядно накренилась.
– Ревс ? – рявкнул я.
– Ионный пробой, – ответил он. – Половина настроек сбита. Придется глушить гипердрайв.
– Ладно, отключай его, – ответил я, отдавая системе соответствующие команды со своего пульта.
Звезды на моих экранах внешнего обзора появились снова, но теперь поблизости не наблюдалось ни планеты, ни солнца. Я быстро просканировал окружающее пространство, но сделал это чисто рефлекторно: краткий гиперпространственный скачок выбросил нас где-то у черта на рогах, за много световых лет от обитаемых планет. И пока мы пребывали в этом «нигде», никаких внешних опасностей нам не угрожало.
– Есть, гипердрайв мы заглушили, – доложил минутой позже Никабар.
– Повреждения?
– На первый взгляд – ничего серьезного, – ответил он. – Несколько предохранителей полетело, возможно, придется заменить один-два трубопровода, но я видел, запчасти имеются. И конечно, калибровать все придется заново. Времени займет много, но ничего особо сложного.
– Иксиль тебе поможет, – ответил я, переводя все системы управления в ждущий режим.
Нет смысла оставлять их включенными, раз уж мы все равно застряли.
– Это может подождать, – сказал Никабар. – Ты обещал рассказать мне позже, как тебе удалось увернуться от ионных пушек. Считай, что «позже» уже настало.
Я с досадой поморщился, но возразить было нечего. Пора ввести остальных в курс дела и сообщить, на чем же все-таки мы летим.
– Хорошо, так и буду считать, – согласился я, вызывая по интеркому все отсеки. – Всем выключить свои рабочие посты и собраться в кают-компании. Есть разговор.
Команда слушала меня в гробовом молчании, все сидели, будто слегка пыльным мешком пришибленные, пока я не изложил всю историю
– Ну, почти всю. Я не сказал, кто такая на самом деле Тера. Умолчал я и о том, что Камерон – он же Алекс Бородин – был нашим пассажиром до самой посадки на Потоси. Я также не стал рассказывать о роли Теры в инцидентах, над которыми я долго ломал голову. Поскольку большая часть происшествий была известна только нам с Иксилем, пропускать пришлось не так уж много.
Не стал я упоминать и о смерти Джонса, списав это на несчастный случай. Если объявить группе подозреваемых, что один из них убийца, можно посеять подозрительность и раздоры, а для меня сейчас главным было доставить «Икар» на Землю, и нужно было, чтобы вся команда работала сплоченно. Выяснить, кто убил Джонса, можно будет и потом.
Пока все остальные были заняты тем, что ошалело моргали, переваривая новости, Тера старательно сверлила меня угрожающим взглядом – видно, сердилась, что я не посоветовался с ней, прежде чем раскрывать всем нашу великую тайну. Я вполне мог понять ее возмущение, но если бы я посоветовался с Терой, она наверняка была бы категорически против. И тогда мне пришлось бы открыто пойти ей наперекор, что разозлило бы ее куда больше.
Что непосвященные члены экипажа после моего краткого доклада впали в ступор – это еще очень мягко сказано. А вот что они немедленно преисполнились недоверия – так в самую точку.
– Маккелл, не держи нас за идиотов! – фыркнул Шоун, когда я закончил. – Таинственная технология неизвестной цивилизации? Не грузи вакуум!
– И за нами охотится все паттховское племя? – добавил Эверет, скептически качая головой. – В самом деле, Маккелл, за все это время ты мог бы придумать что-нибудь более убедительное.
– Я и не думал, что вы поверите мне на слово, – ответил я, взглянув на Иксиля. – Инструменты принес?
Без лишних слов он продемонстрировал отвертку, которую прихватил из механической мастерской. Так же молча каликси прошел в угол комнаты отдыха и снял одну из панелей внутреннего корпуса.
Все по очереди стали спускаться в межкорпусное пространство, чтобы испытать действие загадочного гравитационного поля на себе. Одним потребовалось больше времени, другим – меньше, но по окончании экскурсии неверующих уже не осталось.
И вдобавок, между нами говоря, они еще и перепугались до судорог.
– Бред какой-то! – заявил Эверет, понуро ища утешение в изрядной порции виски. Выбравшись из межкорпусного пространства, каждый тут же наливал себе выпить. – Бред. Это работа для профессионалов, а не для горстки безработных космолетчиков, подобранных на улицах Меймы.
– Поверь, я бы тоже предпочел, чтобы вместо нас на борту бы взвод морской пехоты, – чистосердечно признался я. – Но их здесь нет. Зато есть мы.
– Думаю, всем ясно: как только паттхи сцапают нас, можно смело писать завещание, – мрачно проговорил Никабар, уставившись в собственный стакан. – Они ни за что нас не отпустят. Мы слишком много знаем об этом корабле.
– А что мы знаем? – возразил Шоун, нервно барабаня пальцами по крышке стола. – Нет, я серьезно, что? Маккелл сказал, что это гипердрайв неизвестного типа, оставшийся от древней цивилизации. А с каких это пор капитан у нас заделался экспертом в области неизученных технологий?
– Нет, возможно, капитан прав, – возразил Чорт, прежде чем я успел что-либо ответить. – Ранние модели гипердрайва, разработанные Круеа, имели очень похожую конструкцию из двух смежных сфер, одна из которых играла роль объемного резонатора. Только, конечно, они были намного меньше.
– Ага, и что, они работали? – усомнился Шоун. – В жизни не слышал о подобных конструкциях.
– Это еще не значит, что они никогда не использовались, – проворчала Тера. – Только потому, что ты никогда не слышал об этом.
Шоун злобно воззрился на барышню и явно собирался что-то возразить, но тут вмешался Никабар. Его властный сержантский тон пресек склоку в зародыше:
– Конструкции из двух сфер работали превосходно. Широкого применения они не получили лишь потому, что лента Мебиуса более стабильна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127