– Да рассказывать особо-то и нечего.
– – Нет, наверняка есть, – тихо сказала она. – У тебя же были когда-то надежды, планы, мечты. Может, и до сих пор есть. Чем бы ты сейчас занимался, если бы не был контрабандистом?
– Кто знает? – ответил я. Ей, конечно, было наплевать на мои надежды и мечты. Я это знал. Она просто искала повод поболтать, ей нужно было отвлечься, чтобы отогнать образ мертвого тела, парящего в невесомости посреди малой сферы. – Когда-то я собирался сделать карьеру в Гвардии Земли. Кончилось тем, что я высказал старшему офицеру все, что я о нем думаю.
– Наверное, при всем честном народе?
– Там было достаточно свидетелей, чтобы отправить меня под трибунал, – подтвердил я. – Затем я думал, что смогу сделать карьеру в таможне. Должно быть, я оказался слишком хорош для них, потому что меня подставили и обвинили во взяточничестве. Потом я попробовал работать на компанию по космическим перевозкам, но и тут я снова сорвался и съездил по морде одному из совладельцев фирмы.
– Странно, – пробормотала она. – Никогда бы не сказала, что ты страдаешь склонностью методично и последовательно ломать себе жизнь.
– Не бойся, – заверил я ее. – Я ломаю себе жизнь только тогда, когда дело касается многообещающей карьеры. Но спасать свою шкуру у меня получается очень даже неплохо.
– Может быть, все дело в том, что ты боишься успеха, – предположила она. – Мне часто доводилось замечать за людьми подобную боязнь.
– Да, не очень-то оригинальный диагноз, – признал я. – Мне и вправду его время от времени ставят. Хотя в ближайшем будущем мне все равно никакой особенный успех не светит.
– До середины следующего столетия, если я правильно запомнила.
– Типа того.
Какое-то время Тера сидела молча.
– А что, если я выкуплю твой долг у этого воротилы?
Я недоверчиво покосился на нее – не шутит ли барышня? Нет, она смотрела совершенно серьезно.
– Прости, не понял.
– Что, если я выкуплю твой долг? – повторила она. – Я, если припомнишь, уже спрашивала об этом. Тогда ты довольно ехидно поинтересовался, есть ли у меня лишних полмиллиона карманных денег.
Я почувствовал, что краснею.
– Тогда я не подозревал, кто ты такая.
– Но теперь-то ты знаешь, – сказала Тера. – И знаешь, что у меня есть значительно больше, чем полмиллиона.
На меня накатило странное ощущение. Не вполне приятное, пожалуй.
– И ты что, готова потратить такую кучу денег, только чтобы вытащить меня из лужи, в которую я сел благодаря собственной глупости? – спросил я.
Голос мой дал трещину.
– А почему нет? – спросила она. – Я вполне могу себе это позволить.
– Не сомневаюсь, что можешь, – согласился я. Мы ступили на очень скользкую почву. – Группа Камерона тратит полмиллиона в год только на бумагу для заметок, что, должен признать, намного более выгодное капиталовложение, чем представляю собой я.
– А кто говорил что-то про капиталовложения? – возразила она.
– Никто. Это я вычислил методом исключения, – ответил я. – Я никогда не жил на подачки и уже слишком стар, чтобы привыкать.
Я думал, что Тера немедленно оскорбится. Но она то ли слишком беспокоилась за судьбу отца, чтобы обращать внимание на мою неблагодарность, то ли у нее был более высокий порог раздражительности, чем я предполагал.
– А что, если это рассматривать как премию за то, что ты приведешь «Икар» в целости на Землю? – предложила она. – Плата за непредусмотренные контрактом услуги.
– Вот приземлимся в целости-сохранности, тогда и будем говорить о вознаграждении, – сказал я. – Или ты боишься, что я сломаюсь по дороге, и пытаешься заручиться моей поддержкой?
– Я просто хочу дать тебе еще один шанс, – все также спокойно сказала она. – Ты ведь так и не стал одним из них, из всех этих контрабандистов и преступников. Ты другой.
Все оказалось хуже, чем я думал. Теперь она почувствовала во мне благородство, честь и достоинство. Надо пресечь это в зародыше, и срочно, а то потом отбрехаться будет гораздо сложнее.
– Ты только не обижайся, – сказал я, – но высший свет, где ты вращалась с детства, – не совсем то общество, которое может научить девушку разбираться в типах, которые зарабатывают себе на жизнь всякими нечистоплотными занятиями. Я могу рассказать тебе о человеке с лицом мальчика из церковного хора, который может приказать одному из своих головорезов вырвать у кого-нибудь сердце и будет наблюдать за этим процессом, не моргнув и глазом.
– А ты завелся, – заметила она.
– Я просто не хочу, чтобы ты пострадала, а ты неминуемо огребешь кучу неприятностей, если будешь совать нос в дела, о которых не имеешь представления, – проворчал я. – И на свою голову неприятностей не хочу. Занимайся слияниями корпораций, археологическими раскопками или что там еще ты делаешь для своего отца, Элейна Тера Камерон. Дольше жить будешь.
Я осекся, только сейчас заметив некую забавную странность в ее имени.
– Элейна Тера Камерон, – повторил я. – Твои латинские инициалы – Е. Т. С. Как «etc.», верно? «И так далее», «и т. д.».
Она грустно улыбнулась.
– Ты быстро догадался, – похвалила она. – Да, это была маленькая шутка моего отца. Я была четвертым ребенком, а родители сначала собирались завести только трех. Но первые трое были мальчики, а мама всегда хотела девочку. И мать наконец-то получила то, чего так желала.
– Отсюда – «и так далее»?
– Мама даже не замечала этого первые четыре года, – сказала Тера. – Пока я не начала учиться читать и писать. У меня тогда появилась привычка повсюду оставлять свои инициалы.
– Вот она, наверное, обрадовалась, когда узнала о выходке твоего отца.
– На самом деле она сердилась не столько на него, сколько на себя – что сразу не заметила. Особенно если учесть, что отец всегда славился умением играть словами.
– А с инициалами твоих братьев такого нет? Она пожала плечами.
Если и есть, то никто пока ребуса не разгадал. Папа, во всяком случае, ни разу ни о чем таком не обмолвился.
– Очень похоже на него, – согласился я. – У него всегда была репутация человека, который играет втемную.
– Только когда это необходимо, – возразила Тера. – И он никогда ничего не скрывал от своей семьи и близких друзей. – Она снова уставилась на люк в малой сфере. – Поэтому-то я ничего и не понимаю. Почему он пошел туда, ничего не сказав мне? Тем более после того, как сам строго-настрого запретил всем соваться в сферу?
– Может быть, он боялся, что я снова пущусь на его поиски в межкорпусное пространство? – высказал я предположение.
– Но почему он ничего не сказал мне? – не сдавалась Тера. – Между тем инцидентом и нашей посадкой на Потоси прошло полтора дня. Если бы он считал, что ему надо спрятаться от тебя, у нас была уйма времени, чтобы обговорить это.
– Если только он не боялся, что я могу неожиданно нагрянуть туда, – сказал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127