111

Торговец с жиденькими волосенками поднялся по сходням на борт темной шхуны, стоявшей в дальнем конце причала.
– Эй, есть тут кто?
Нежданный порыв невесть откуда взявшегося ветра заставил затрепетать пламя фонарей, висевших над сходнями, хотя их фитили и были укрыты закопченными стеклянными колпаками. На краю светового круга появилась едва различимая человеческая фигура.
– Мы ждали тебя раньше, мастер Рилтар.
– Меня задержали. Но ближе к делу. Ты намекал на какие-то… особенные камни.
– У меня есть огнеглазки. Настоящие огнеглазки из Хамора.
– И, как я полагаю, переправлены они сюда отнюдь не имперским торговым домом? В нарушение монополии?
Двое мужчин бок о бок двинулись по обдуваемой ветром палубе.
– Зябкая нынче ночь. Чуть ветерок повеет, и уже холодно, – промолвил контрабандист, оставив неприятный намек без малейшего внимания. – Всего огнеглазок у меня два десятка. Половина первых, половина вторых.
– Мне нужно на них взглянуть.
– Могу даже посветить, – отозвался контрабандист и, щелкнув огнивом, зажег стоявший на крышке люка маленький фонарь. Потом он вытащил из-за пазухи обернутую материей шкатулку, развернул ее, поставил рядом с фонарем и поднял крышку.
– Да, – кивнул Рилтар. – Качество недурное. При дневном свете они будут выглядеть великолепно.
– Более чем великолепно.
– И подборка редкая.
– Более чем редкая.
– Ну что ж, я дам чуть больше, чем дал бы за просто великолепные и редкие камни. Пятьдесят золотых за всю партию.
– Ха! Нашел дурака. Я ведь не какой-нибудь деревенский олух. Такие самоцветы попадаются раз в сто лет.
– Семьдесят, но ни медяком больше. Чтобы распродать их, не привлекая внимания и не сбив цены, потребуются годы.
– Так и быть, отдам за восемьдесят.
– Возьму за семьдесят пять, если утром они будут выглядеть не хуже.
– В середине утра мы отчалим.
– Я явлюсь с деньгами сразу как рассветет.
Шкатулка исчезла, фонарь погас, двое мужчин вернулись к сходням.
– Доброй ночи, мастер Рилтар.
– Доброй ночи.
На берегу, за углом конторы начальника порта, Гуннар утер вспотевший лоб и порадовался освежившему лицо порыву свежего ветра. То, что Рилтар оказался сообщником хаморианских контрабандистов, особо не удивляло. Конечно, Джастина интересовали сведения несколько иного рода, но если у советника в обычае вести дела с контрабандистами, он может оказаться связанным и с кем-нибудь еще… еще менее приверженным гармонии.
Маг снова утер лоб, повернулся и медленно побрел вверх по склону.


112

Взяв короткими, тяжелыми щипцами старый, треснувший поршень насоса, Джастин засунул его в старый горн для переплавки. В этом дальнем углу кузницы никто не мог видеть, чем он занимается, да и самому ему были видны лишь фигуры склонившихся над токарным станком Квентила и Бирол.
Ножной педалью инженер подкачал меха. Он очень не любил заниматься дегармонизацией черного железа, поскольку делать это приходилось одному, без помощников, а работенка была не из легких. Металл требовалось раскалить добела, жарче, чем при ковке или сварке, а при столь высокой температуре даже столь упорядоченный материал, как черное железо, мог преподнести неприятные сюрпризы. Однако делать это приходилось: Братство не могло позволить себе оставлять гармоническое начало связанным в металлическом ломе, равно как и переводить железо впустую.
Неожиданно Джастина посетила догадка. Он подумал, что методика, которой обучила его Дайала, могла бы, при верном применении, сработать и здесь. Поскольку черное железо являлось материалом, гармонизированным искусственно и о сотворении хаоса речь не шла, у него были все основания надеяться на успех.
Набрав воздуха, он сосредоточился на железе, стараясь с помощью магии разрушить ею же установленные гармонические связи. Один край помещенного в горн треснувшего поршня уже разогрелся до темно-вишневого цвета, но ничего не происходило. Зажмурившись, Джастин предпринял еще одну попытку, и тут что-то звякнуло. Сначала – так, во всяком случае, показалось – звук раздался только в его сознании, а потом все повторилось и наяву.
Открыв глаза, инженер заморгал от удивления. В щипцах осталась лишь треть бывшего поршня – две другие лежали на холодном сером пепле потухшего горна. Все три обломка, насколько он мог чувствовать, были дегармонизированными – и тоже, как и горн, холодными.
Покачав головой, он потянулся чувствами к металлу и горну. Обломки поршня уже не представляли собой черного железа, а пепел в горне был таким холодным, словно его затушили несколько дней назад.
Переложив кусок металла, оставшийся в щипцах, на кирпичи и отложив щипцы, Джастин осторожно протянул руку к железу. Никакого жара. Все еще не веря случившемуся – а вдруг все чувства его обманывают! – он отодрал от скамьи щепочку и поднес к железному стержню. Ничего не произошло. Холодное!
Джастин потер подбородок, гадая, что же случилось?
– Ну, и что ты тут отчудил? – осведомилась Алтара. – Когда я недавно проходила мимо, этот горн вовсю полыхал жаром!
– Сам не пойму, как это у меня вышло. Я просто попробовал дегармонизировать черное железо, не раскаляя добела.
– Вот как… – Алтара присмотрелась к потухшему горну, шагнула вперед и протянула руку туда, где должна была стоять стена жара. – Да, ты ухитрился каким-то образом дегармонизировать черное железо быстрее, чем это считалось возможным. Но чего я вовсе не понимаю, так это того, почему горн не только погас, но и мгновенно охладился!
– Я попытался осуществить одну задумку, но она сработала не так, как ожидалось, – признал Джастин.
– Честно говоря, – произнесла Алтара с легким смешком, – я постоянно ожидаю от тебя чего-то подобного. Беда в том, что все наши достижения, похоже, пропадают втуне. Даже когда ты создаешь самое смертоносное оружие, такое как черные наконечники, у Белых, словно в ответ, появляется что-нибудь вроде тех пушек.
– Полагаю, это вопрос равновесия.
– Доррин предупреждал об этом, но его то ли не поняли, то ли не приняли всерьез, – припомнила Алтара.
– А следовало бы! – выпалил Джастин.
– И почему мне все время кажется, что ты знаешь больше, чем говоришь? А кроме того, не идет у меня из головы тот наш последний поединок.
– Да? – рассеянно отозвался Джастин, глядя на холодный пепел.
– И не только я заинтересовалась твоей новой техникой ведения боя, – добавила Алтара.
– А кто еще? Варин?
– Ну, это вряд ли, – рассмеялась Алтара. – Варин совершенно точно знает, что ты не можешь совершить никакого зла. Но, к сожалению, добро может быть не менее разрушительным, чем зло. Вспомни нашего предшественника Доррина. В общем, вышло так, что один из инженеров рассказал о твоих новых навыках кому-то из своих знакомых, тот другому, другой – третьему, и в конце концов слух дошел до некого Ерсола, младшего агента торгового дома Рилтара и Велдона и, между прочим, родича самого старого Велдона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163