Некоторое время за столом не звучало ни слова: все молча жевали.
– А вроде бы никто не был голоден, – послышалась наконец шутливая реплика.
– Я проголодался, – сообщил Гуннар. – У меня было много работы. Чтобы ты знала, на поиски ветров уходит уйма энергии, и мага необходимо кормить не хуже, чем кузнеца или инженера.
– По моему мнению, – сказала Кирлин, принимая латку и передавая ее старшему сыну, – любая работа, если ты относишься к ней как следует и делаешь ее по-настоящему, отнимает уйму сил.
Джастин взял еще ломоть черного хлеба и густо намазал его вишневым вареньем.
– Тебя что-то беспокоит, – произнесла внимательно присматривавшаяся к нему Кирлин.
– По всей видимости, мне придется отправиться в Сарроннин, – признался Джастин.
– Придется? – мать удивленно подняла брови. – Я слышала, что туда никого не посылают – едут только добровольцы.
– Так оно и есть. Просто кое-кому из наших мастеров пришло в голову, что это пошло бы мне на пользу.
– Не иначе как Алтаре, – пробурчал Гуннар.
– Ты сначала прожуй, сынок, – попенял ему Горас. – Даже самым великим-превеликим магам не пристало говорить с набитым ртом.
– Конечно, это она, – кивнул Джастин, допив горячий сидр и потянувшись за прикрытым крышкой горшочком.
– Не могу сказать, чтобы меня это удивило, – промолвила Кирлин. – Мы слишком долго и легкомысленно играли в недопустимые игры с равновесием. А ведь еще Доррин предостерегал.
– Правда? – заинтересованно спросила Элизабет, выпрямившись на своем стуле.
Мать кивнула:
– Правда-то правда, но это не имеет значения. Он и тогда прекрасно понимал, что его все равно не послушают. Во все времена люди слушали только то, что хотели услышать. Вот почему я предпочла стать простым кузнецом.
– Простым? – хмыкнул Джастин, покосившись на украшавшую стену чеканку из черного железа. Перекрывающие один другой диски, обозначающие восход солнца над Восточным океаном.
– Когда ты отплываешь? – спросила мать.
– Это пока не решено.
– А мне все-таки сдается, что это не такая уж удачная идея, – пробормотал Гуннар, потирая пальцами подбородок.
– Как и все приключения такого рода, – согласилась Кирлин. – Однако, насколько я понимаю, особого выбора у Джастина не имеется.
– Я вовсе не обязан туда отправляться, – возразил Джастин. – Принудить меня никто не может, да и не собирается, однако мне кажется, что, отказавшись, я поступил бы не правильно. Почему – не спрашивайте. Объяснить это толком мне довольно трудно.
– А ты что скажешь, Гуннар? – полюбопытствовала Кирлин, держа кружку в натруженных руках и вдыхая душистый пар. – Что ты по этому поводу думаешь, нам известно, а вот что подсказывает твое чувство гармонии?
Гуннар нахмурился, помолчал, а потом ответил:
– Я доверяю чувствам Джастина. Сама по себе идея поездки в Сарроннин мне не нравится, но я согласен с теми, кто видит за происходящим там нечто большее, нежели обычное усиление хаоса.
– Усиление хаоса в любом случае чревато неприятностями, – заметил Горас.
Его супруга медленно допила свой сидр, поставила кружку на стол и задумчиво добавила:
– Боюсь, это сулит неприятности всему Отшельничьему.
За столом воцарилось молчание.
– Так ты и вправду умеешь улавливать дождь? – нарушил его Гуннар, обратившись к Элизабет.
– Еще как могу, – со смехом заверила она брата. – Одна беда – устаю быстро. В тучах так много воды! Ума не приложу, как вы, взрослые маги, все это устраиваете.
– Вот ведь глупышка, ничего мы не устраиваем. Мы просто…
– Никакая я не глупышка! – фыркнула девочка и повернулась к отцу:
– Ну что, папа, еще сюрприз будет?
– Ну попробуй сохранить хоть что-то в секрете, когда в твоем доме чародей на чародее! – покатился со смеху Горас. – Ладно, чего уж там. Сознаюсь, что специально к вашему приезду я испек еще и пару пирогов. С вишней и ябрушами.
Джастин улыбнулся в ответ. Хорошо хотя бы на краткий миг позабыть об инженерии, машинах, Сарроннине, хаосе, угрожавшем Кандару, и тому подобных материях. В этом ему способствовали восхитительный вид и запах пирога, покрытого золотистой корочкой.


15

Хотя то здесь, то там время от времени попадались камни, выпавшие из древней ограды, в целом дорога, ведущая по насыпи, соединявшей проем в скальной стене Крыши Мира с кряжем, спускавшимся от Сутии к Сарроннину, сохранилась прекрасно. Даже тяжелая поступь Железной Стражи не могла поколебать плиты, уложенные столетия назад.
По этим плитам маршировали на запад суровые бойцы под серыми с кроваво-алой каймой знаменами, в серых мундирах и сапогах, вооруженные мечами, вложенными в серые ножны. Позади серого воинства, на холодном ветру, обдувавшем высокие пики и заново отстроенную цитадель, некогда носившую гордое и грозное имя Западного Оплота, реяли другие знамена: тоже окаймленные кровавым пурпуром, но белые. Стяги Белого Отряда.
Колонна, подобная белой змее с серой головой, петляя, спускалась все ниже.
В теснине на подступах к Сарроннину, за наспех сложенными каменными завалами наступавших поджидал отряд, осененный флагами лазурного цвета и состоявший по большей части из женщин.
Горнисты не вызывали противника на переговоры, ни одна сторона не высылала парламентариев. Покончить дело миром никто не надеялся. Да никто к этому и не стремился. Вскоре воины Фэрхэвена, неуклонно продвигавшиеся вперед под завывавшим ветром, добрались до узкой каменистой долины, где с северной стороны каждый валун был занесен снегом или покрыт ледяной коркой.
– Лучники! Залп!
Стрелы с железными наконечниками, вылетев из-за укрытия и описав дугу, смертоносным градом обрушились на марширующую колонну.
– Поднять щиты!
Одетые в серое воины по команде подняли над головами небольшие металлические щиты. Иных это спасло, но некоторые стрелы все равно нашли свои жертвы. Сраженные бойцы в сером падали молча, тогда как одетые в белое умирали с истошными криками – железо прожигало их насквозь, словно пламя.
Затем долина наполнилась глухим рокотом тяжелых камней, катящихся прямо на воинство Фэрхэвена. Однако маршевая колонна, несмотря на понесенные потери, развернулась по направлению к защитникам цитадели и начала отстреливаться. Огненные стрелы ударяли в каменные стены, вздымая белую пыль.
Через некоторое время почти все сражающиеся – и Железные Стражи, и бойцы Белого Отряда, и сарроннинцы зашлись в мучительном кашле. Так, кашляя, многие из них встретили свою смерть. К воплям прожигаемых железом Белых добавились крики опаленных магическим огнем лазоревых воительниц Сарроннина. Усилившийся огненный шквал вынудил наконец лазоревых покинуть позиции и обратиться в бегство.
Огонь погас, но холодный ветер еще долго гонял по ущелью взвесь белой пыли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163