– Когда ты выйдешь на дорогу, ведущую в Мерту.
– Полагаю, это своего рода доказательство наличия у меня воли и стремления пройти свой путь, – промолвил Джастин, но тут же нахмурился, поерзал на узкой койке и добавил:
– Тебя послушать, так получается, что все это очень просто. Но мне кажется, что так не бывает.
– «Просто» – не значит «легко». Пройти через Каменные Бугры в Наклос очень просто, но было ли это легко?
– И снова я должен спросить – почему ты отправилась за мной? Почему рисковала жизнью и тогда, и потом, когда я заплутал мыслями в Великом Лесу?
Она молча смотрела себе под ноги.
Джастин ждал, сидя на койке и постукивая пальцем по деревянной раме.
– Джастин, – заговорила, наконец, Дайала, – ты действительно смотришь, но не видишь. Разве могла бы я связать свою жизнь с твоей, а потом без нужды подвергнуть тебя опасности? Если я люблю тебя…
Очи друиды заблестели от слез, и Джастин, у которого тоже защипало глаза, ощутил ее печаль и досаду.
– Но почему… зачем ты связала наши жизни? – сбивчиво проговорил он. – Ты вовсе не была обязана меня спасать!
– Потому что ты… Формирующий. То, что ты… узнаешь, если выдержишь испытание, позволит тебе… изменить мир. А согласно завету ангелов… ни один Формирующий… не должен оставаться без связующих уз, – говорила она прерывисто, словно с трудом сдерживая рыдания.
На Джастина повеяло таким холодом, какого не принес бы и студеный ветер с Северного океана.


87

Джастин в полном одиночестве направлялся к опушке Великого Леса, стараясь не думать о том, что ждет его под зеленой сенью исполинских деревьев.
А ведь надо же, когда-то Наклос представлялся ему неким благостным парком, где друиды, животные и растения сосуществуют в мирной и радостной гармонии!
Остановился инженер у развилки, откуда одна тропка вела к лугам, тогда как другая взбиралась по заросшему кустами склону. Помедлив, он направился к вершине холма, гадая о том, скольким людям пришлось повернуть к лугам, превратившись в бездомных скитальцев, навек отлученных от родной земли.
Уже близ вершины, на прогалине, где они с Дайалой когда-то провели ночь, он бросил последний взгляд на луга, в сторону Каменных Бугров. Тогда ему казалось, что стоит лишь добраться до Наклоса – и все образуется само собой. Потом инженер одолел последние несколько локтей, поднялся на вершину и посмотрел на расстилавшийся внизу лес.
«Есть два пути… безопасный и славный… безопасный и славный… безопасный и славный…»
Джастин покачал головой. Да проклянет его Тьма, если он дрогнет, хоть перед Белыми Фэрхэвена, хоть перед замысловатым кружевом хаоса и гармонии, воплощенном в Великом Лесу.
Солнце коснулось западного горизонта. Джастин задумался: то, что он должен обрести себя и, прошагав по Лесу, прийти с ним к некому соглашению, было более или менее ясно. Но как он узнает, чем закончилось испытание? И что оно вообще закончилось? Это так и оставалось для Джастина загадкой.
Усмехнувшись, он поджал губы и привалился спиной к гладким темным камням, от которых исходило ощущение гармонии… и крови.
Джастин нервно покачал головой, устремил взгляд в золотистую пыль сливающихся с кронами сумерек и воззвал к Великому Лесу:
«Это я! Я пришел! Я здесь!»
«Нет… О, Джастин, будь осторожен…»
Даже на таком расстоянии тревожные мысли Дайалы были восприняты им достаточно четко, и он даже успел направить к ней успокоительный импульс, прежде чем лес обрушил на него первый удар белого кнута.
Джастин вообразил себя прочной наковальней из черного железа, которая вся была проникнута внутренней гармонией, – против наковальни белая плеть бессильна. В следующий миг Джастина опутали два жгута – белый и черный. Они стягивали петли, как будто стремясь выдавить из него укрепляющее гармоническое начало.
И тогда он превратился в железный брус, раскаленный добела в горне, источающий жар, опаляющий все вокруг…
Затянувшиеся жгуты тоже раскалились и обратили свой жгучий жар против него. Джастин усмехнулся краешком губ и позволил своему железному ядру принять и впитать этот жар, как всегда поглощает жар жадное до огня железо. А сделав этот жар своим, Джастин шагнул к тропе. Жгучие жгуты – импульсы магической силы – съежились под напором его воли и исчезли прежде, чем ноги привели его к низким кустам у опушки.
«Я Джастин! Это я! Я здесь!»
Хрясь!
Тяжеленная ветка проломила лиственный навес и упала почти у его ног, перегородив тропу.
Остановившись, Джастин направил вперед жар, собранный во время предыдущей атаки. Кора задымилась, потом вспыхнула. Он прожег себе путь с такой легкостью, с какой клинок прорезал бы насквозь головку сыра.
Пот заструился с его лба, однако Джастин продолжал углубляться под сумрачные своды гигантских деревьев.
Хрясь!
Следующую падавшую ветку – величиной она была с дерево средних размеров – он обратил в пепел еще в воздухе, прежде чем она достигла земли.
С каждым пройденным локтем тропа тускнела, словно истаивая. Видеть ее становилось все труднее, но Джастин не останавливался.
Со следующим выбросом энергии из зарослей выскочил чудовищный лесной кот с поблескивавшими клыками и кривыми окровавленными когтями. Отшатнувшись, инженер укрылся за световым щитом. Хищник исчез, но из окружавшей тьмы выступила облаченная в серое фигура. Фигура той самой погибшей воительницы из Железной Стражи. Она держала в руках ту самую стрелу с черным гармонизированным наконечником, что сразила ее.
– Ты принадлежишь хаосу точно так же, как и я, – молвила она, глядя сквозь него безжизненными, невидящими глазами. – Хаос есть смерть, а ты творишь смерть не только собственными руками, но и руками сотен других.
Джастин, содрогаясь, потянулся к видению чувствами, но ощутил за ним лишь точечные энергетические импульсы.
– Возьми это, – продолжила она, протягивая ему стрелы. – Великий Мастер хаоса, прими собственное творение.
«Мастер хаоса? Никогда!»
Даже понимая, что имеет дело с призраком, созданным ухищрениями Великого Леса, Джастин поднял руку, чтобы оттолкнуть подношение.
– Возьми…
Железный Страж метнула стрелу в его поднятую руку, и ее пронзила жгучая боль, как будто она оказалась вспоротой ножом от запястья до плеча.
– Я возвращаю принадлежащее тебе, Мастер хаоса…
Джастин прищурился, но по-прежнему не мог ни увидеть, ни ощутить что-либо позади призрака. Сдерживая подступившие к глазам слезы и стараясь не обращать внимания на боль в руке, наливавшейся свинцовой тяжестью, он прошел мимо Железного Стража и тут же увидел другую женщину.
Рядом с тропой, улыбаясь и маня его к себе, стояла рыжеволосая женщина с наполовину сожженным лицом. Из разорванной, почерневшей плоти выпирали кости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163