– Ты часом не кузнец?
– Да. Я работаю у горна.
– Это хорошо. В жизни не встречала… кузнеца, который был бы… плохим человеком.
Старуха произносила слова с расстановкой, жуя свой хлеб. Хлеб и сыр показались Джастину вкуснее самых замечательных яств.
– Ты хорошо закрепил веревку? – спросила старуха. – Я смогу доставать воду?
– Тебе не следует… – начал он.
– Ну ты даешь! Ты ведь Черный кузнец, стало быть, задерживаться тебе здесь нельзя. Если хочешь жить. Скажи лучше, как долго мне держать ту штуковину, которую ты наложил мне на ногу?
– Я думаю, от четырех до пяти восьмидневок. Но по-настоящему нога заживет месяца через три.
– Ну и ну!
– И постарайся беречь ее, а то, неровен час, сломаешь снова, – промолвил Джастин, проглотив последний кусок.
– Ох уж эти мужчины… – Лурлис протянула руку, и инженер снова наполнил ей кружку.
– Ты говоришь так, словно веришь в Предание, – заметил Джастин.
– Поверишь тут… стоит взглянуть на Бирсена.
Джастин помолчал, потом прокашлялся:
– Хм… это… веревка-то колодезная того, не перетерлась.
– Я сама слышала, как ведро упало в колодец.
– Упало, потому что веревка была разрезана. Продольно, по всей длине.
Он вручил ей обрывок, и она прощупала его чуткими пальцами.
– Да… придется что-нибудь предпринять в отношении этого мальчишки.
– Мальчишки?
– Бирсена. Он всего лишь глупый, эгоистичный мальчишка, – Лурлис слегка изменила позу, поморщившись при этом движении. – Говорила я Фирле, что слишком уж он смазливый. Впрочем, мой Томаз тоже был красавчиком. А ты, парнишка, как? Хорош собой?
– Я… я как-то об этом не задумывался. Вот брат у меня, он симпатичный.
– Не задумывался он… Мужчина – он мужчина и есть. Но я уверена, ты парнишка миловидный, – Лурлис ухмыльнулась, а потом добавила:
– Вот что, дружочек. Со мной все будет в порядке, а тебе, пожалуй, пора уносить ноги, пока тебя не догнали Белые дьяволы.
– Я наберу себе воды.
– И возьми каравай да второй круг сыра.
– Они нужны тебе.
– А тебе что, не нужны? Ты лечил мою ногу и ухаживал за мной, хотя я всего-навсего никчемная старуха. Это дорогого стоит, мой Черный красавчик.
Ухмыльнувшись, Джастин взял два маленьких кувшина и побрел под дождем к колодцу.
Вернувшись в хижину и поставив кувшины на стол, он вытер лицо и волосы, после чего сказал:
– Вода на столе. Что-нибудь еще нужно?
– Нет, – Старуха помолчала, а потом добавила:
– В ближнем углу сарая, за столбом, есть бочка, а в бочке немного зерна. Для твоей лошади.
– Честно говоря, если это для тебя не слишком тяжелая потеря, я был бы благодарен.
– Паренек… я тебе и про себя, и про Фрилу рассказала, а сама не знаю, как тебя звать.
– Джастином. Меня зовут Джастин.
– Вот что, Джастин, уходи. Ты и так потратил на старуху слишком много времени.
Джастин легонько коснулся ее лба и подкрепил женщину потоком гармонии.
– Ты точно не священник Храма?
– Точно. Всего-навсего приблудный кузнец.
– Тогда забирай хлеб с сыром и проваливай. Живо.
Джастин взял остаток уже порезанного круга – примерно половину – и один каравай. Полный круг и два каравая остались на месте. Уже с порога он оглянулся на Лурлис.
– Со мной все будет в порядке, – крикнула она, словно увидев его взгляд. – Уезжай, не мешкай.
Инженер тихонько прикрыл дверь и отправился за зерном для кобылы.
Дождь превратился в мелкий, моросящий туман.
52
Тропа, как и говорила Лурлис, сворачивала и петляла по склону, с которого Джастин, оглянувшись через плечо, увидел уходящий на юго-восток изгиб восточного притока Сарронна.
Поискав глазами хижину, инженер увидел лишь соломенную кровлю. Ему хотелось верить, что у Лурлис все будет хорошо. Вздохнув, он повернулся и едва успел увернуться от очередной ветки. Тропа вновь резко повернула на юг.
Джастин подумал, что, возможно, выбор этого направления был его серьезной ошибкой. Однако он уже заехал так далеко, что попытка вернуться, пожалуй, стала бы ошибкой еще худшей.
Чем дальше он, однако, ехал, тем тягостнее становилось у него на сердце.
Окна немногих попадавшихся по пути хижин были плотно закрыты ставнями. Заброшенной выглядела и единственная встретившаяся ему укрепленная усадьба, однако чувства подсказали ему, что внутри затаились вооруженные люди, и он предпочел объехать усадьбу стороной.
Покачиваясь в седле, он продолжал размышлять о своих снах, особенно о последнем, удивительно отчетливом. В обоих снах присутствовала одна и та же женщина, но в первом речь шла о деревьях, а во втором о Наклосе. О том самом Наклосе, насчет которого мало кто знал что-либо определенное, кроме того, что там живут друиды. Из Дила, единственного порта в Наклосе, порой приходили суда, груженные превосходной древесиной, а люди рассказывали о друидах всякие небылицы. Точно о них никто ничего не знал, но… Но прекрасная друидка являлась Джастину во снах.
С заросшей сорняками кучи камней, нагроможденных в углу заброшенного поля, раздался крик стервятника.
Джастин нахмурился. Неужто это та самая птица? Он потянулся к стервятнику чувствами, и тут же отпрянул, поняв, что если это другая птица, то, стало быть, у Белого мага не один подручный.
Неужели Белые выслеживают именно его? Но почему?
Джастин повернулся в седле и присмотрелся к участку дороги, оставленному им поутру. Там никого не было. Хотя солнце скрывали облака, Джастин чувствовал – время клонится к вечеру. А он все еще блуждает по холмам в поисках дороги на Клинию.
Доехав до очередной развилки, Джастин повернул кобылу на запад, в том направлении, которое, как ему казалось, могло вывести к реке. В очередной раз оглянувшись через плечо, он поежился. В прохладном и влажном воздухе висела угрюмая тишина.
53
– На некоторое время он остановился у Рорна. Когда пошел дождь, я потерял его, но он по-прежнему довольно далеко от Клинийской дороги.
Элдирен слегка щелкнул поводьями, побуждая лошадь не замедлять быстрого шага.
– Ты думаешь, Юркэ поймает его? – тихо и почтительно спросил офицер.
– Судя по тому, как разворачиваются события, Юркэ доберется до перекрестка раньше него. Тропа, которую выбрал этот инженер, длиннее любой из главных дорог, и ехать по ней ему придется гораздо дольше, – со смехом отозвался Элдирен. – Вот почему Фэрхэвен вкладывает столько сил в строительство дорог. И не только Фэрхэвен. Креслин, величайший из Черных, тоже распорядился о прокладке на Отшельничьем хороших трактов… А этот бедолага так и не усвоил уроков своего предшественника.
– И как ты собираешься с ним поступить?
– С Юркэ? Никак. Он инженера не поймает.
– Не поймает? То есть… Но я вообще-то спрашивал не о Юркэ, а о самом инженере.
– Инженер ощутит появление Юркэ с его солдатами и повернет назад, по той самой дороге, по которой ему следовало двигаться с самого начала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163
– Да. Я работаю у горна.
– Это хорошо. В жизни не встречала… кузнеца, который был бы… плохим человеком.
Старуха произносила слова с расстановкой, жуя свой хлеб. Хлеб и сыр показались Джастину вкуснее самых замечательных яств.
– Ты хорошо закрепил веревку? – спросила старуха. – Я смогу доставать воду?
– Тебе не следует… – начал он.
– Ну ты даешь! Ты ведь Черный кузнец, стало быть, задерживаться тебе здесь нельзя. Если хочешь жить. Скажи лучше, как долго мне держать ту штуковину, которую ты наложил мне на ногу?
– Я думаю, от четырех до пяти восьмидневок. Но по-настоящему нога заживет месяца через три.
– Ну и ну!
– И постарайся беречь ее, а то, неровен час, сломаешь снова, – промолвил Джастин, проглотив последний кусок.
– Ох уж эти мужчины… – Лурлис протянула руку, и инженер снова наполнил ей кружку.
– Ты говоришь так, словно веришь в Предание, – заметил Джастин.
– Поверишь тут… стоит взглянуть на Бирсена.
Джастин помолчал, потом прокашлялся:
– Хм… это… веревка-то колодезная того, не перетерлась.
– Я сама слышала, как ведро упало в колодец.
– Упало, потому что веревка была разрезана. Продольно, по всей длине.
Он вручил ей обрывок, и она прощупала его чуткими пальцами.
– Да… придется что-нибудь предпринять в отношении этого мальчишки.
– Мальчишки?
– Бирсена. Он всего лишь глупый, эгоистичный мальчишка, – Лурлис слегка изменила позу, поморщившись при этом движении. – Говорила я Фирле, что слишком уж он смазливый. Впрочем, мой Томаз тоже был красавчиком. А ты, парнишка, как? Хорош собой?
– Я… я как-то об этом не задумывался. Вот брат у меня, он симпатичный.
– Не задумывался он… Мужчина – он мужчина и есть. Но я уверена, ты парнишка миловидный, – Лурлис ухмыльнулась, а потом добавила:
– Вот что, дружочек. Со мной все будет в порядке, а тебе, пожалуй, пора уносить ноги, пока тебя не догнали Белые дьяволы.
– Я наберу себе воды.
– И возьми каравай да второй круг сыра.
– Они нужны тебе.
– А тебе что, не нужны? Ты лечил мою ногу и ухаживал за мной, хотя я всего-навсего никчемная старуха. Это дорогого стоит, мой Черный красавчик.
Ухмыльнувшись, Джастин взял два маленьких кувшина и побрел под дождем к колодцу.
Вернувшись в хижину и поставив кувшины на стол, он вытер лицо и волосы, после чего сказал:
– Вода на столе. Что-нибудь еще нужно?
– Нет, – Старуха помолчала, а потом добавила:
– В ближнем углу сарая, за столбом, есть бочка, а в бочке немного зерна. Для твоей лошади.
– Честно говоря, если это для тебя не слишком тяжелая потеря, я был бы благодарен.
– Паренек… я тебе и про себя, и про Фрилу рассказала, а сама не знаю, как тебя звать.
– Джастином. Меня зовут Джастин.
– Вот что, Джастин, уходи. Ты и так потратил на старуху слишком много времени.
Джастин легонько коснулся ее лба и подкрепил женщину потоком гармонии.
– Ты точно не священник Храма?
– Точно. Всего-навсего приблудный кузнец.
– Тогда забирай хлеб с сыром и проваливай. Живо.
Джастин взял остаток уже порезанного круга – примерно половину – и один каравай. Полный круг и два каравая остались на месте. Уже с порога он оглянулся на Лурлис.
– Со мной все будет в порядке, – крикнула она, словно увидев его взгляд. – Уезжай, не мешкай.
Инженер тихонько прикрыл дверь и отправился за зерном для кобылы.
Дождь превратился в мелкий, моросящий туман.
52
Тропа, как и говорила Лурлис, сворачивала и петляла по склону, с которого Джастин, оглянувшись через плечо, увидел уходящий на юго-восток изгиб восточного притока Сарронна.
Поискав глазами хижину, инженер увидел лишь соломенную кровлю. Ему хотелось верить, что у Лурлис все будет хорошо. Вздохнув, он повернулся и едва успел увернуться от очередной ветки. Тропа вновь резко повернула на юг.
Джастин подумал, что, возможно, выбор этого направления был его серьезной ошибкой. Однако он уже заехал так далеко, что попытка вернуться, пожалуй, стала бы ошибкой еще худшей.
Чем дальше он, однако, ехал, тем тягостнее становилось у него на сердце.
Окна немногих попадавшихся по пути хижин были плотно закрыты ставнями. Заброшенной выглядела и единственная встретившаяся ему укрепленная усадьба, однако чувства подсказали ему, что внутри затаились вооруженные люди, и он предпочел объехать усадьбу стороной.
Покачиваясь в седле, он продолжал размышлять о своих снах, особенно о последнем, удивительно отчетливом. В обоих снах присутствовала одна и та же женщина, но в первом речь шла о деревьях, а во втором о Наклосе. О том самом Наклосе, насчет которого мало кто знал что-либо определенное, кроме того, что там живут друиды. Из Дила, единственного порта в Наклосе, порой приходили суда, груженные превосходной древесиной, а люди рассказывали о друидах всякие небылицы. Точно о них никто ничего не знал, но… Но прекрасная друидка являлась Джастину во снах.
С заросшей сорняками кучи камней, нагроможденных в углу заброшенного поля, раздался крик стервятника.
Джастин нахмурился. Неужто это та самая птица? Он потянулся к стервятнику чувствами, и тут же отпрянул, поняв, что если это другая птица, то, стало быть, у Белого мага не один подручный.
Неужели Белые выслеживают именно его? Но почему?
Джастин повернулся в седле и присмотрелся к участку дороги, оставленному им поутру. Там никого не было. Хотя солнце скрывали облака, Джастин чувствовал – время клонится к вечеру. А он все еще блуждает по холмам в поисках дороги на Клинию.
Доехав до очередной развилки, Джастин повернул кобылу на запад, в том направлении, которое, как ему казалось, могло вывести к реке. В очередной раз оглянувшись через плечо, он поежился. В прохладном и влажном воздухе висела угрюмая тишина.
53
– На некоторое время он остановился у Рорна. Когда пошел дождь, я потерял его, но он по-прежнему довольно далеко от Клинийской дороги.
Элдирен слегка щелкнул поводьями, побуждая лошадь не замедлять быстрого шага.
– Ты думаешь, Юркэ поймает его? – тихо и почтительно спросил офицер.
– Судя по тому, как разворачиваются события, Юркэ доберется до перекрестка раньше него. Тропа, которую выбрал этот инженер, длиннее любой из главных дорог, и ехать по ней ему придется гораздо дольше, – со смехом отозвался Элдирен. – Вот почему Фэрхэвен вкладывает столько сил в строительство дорог. И не только Фэрхэвен. Креслин, величайший из Черных, тоже распорядился о прокладке на Отшельничьем хороших трактов… А этот бедолага так и не усвоил уроков своего предшественника.
– И как ты собираешься с ним поступить?
– С Юркэ? Никак. Он инженера не поймает.
– Не поймает? То есть… Но я вообще-то спрашивал не о Юркэ, а о самом инженере.
– Инженер ощутит появление Юркэ с его солдатами и повернет назад, по той самой дороге, по которой ему следовало двигаться с самого начала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163