В итоге мы становились настоящими экспертами подтекста.
Что мы наблюдали, в сущности? Дикие края. Или, скажем, парки. Но ни разу не было ясных ночных небес, когда их ничто не заслоняло от взора - следовательно, не догадываемся, где на­ходится их планета. Мы ни разу не видели их луну. Имеется ли у них таковая? Две? Или ни одной? Где и как они живут? Есть ли у них го­рода, научные центры, производственные мощ­ности? Нас познакомили с планетой, но отнюдь не с обществом.
- Не совсем, - ответила Николь. - Если предположить, что они не подтасовывают инфор­мацию, то воздух у них чистый. Мы не видели дымки, которая свидетельствовала бы о загрязне­нии воздуха продуктами сгорания тепловых электростанций. Воздух у них куда свежее, чем на Земле.
- Ну и с какой целью они это делают? - вслух размышлял Андрей.
- С целью проверки.
- В каком смысле, Бен?
- Представьте, что вы взяли на борт четверых чужаков, представителей незнакомой цивилиза­ции примерно того же уровня развития. Вам не­пременно захочется выяснить, что они за люди. И вы выпускаете их на своеобразную игровую площадку. Как они будут реагировать на ситуа­ции, в которых окажутся, как будут взаимодействовать? Есть ли у них жесткая иерархия, или поступают кто во что горазд? Дайте им возмож­ность поиграть достаточно долгое время, чтобы они утратили бдительность, и увидите, каковы они на самом деле. Если они не забудут про ос­мотрительность, это тоже ответ на вопрос.
- Интересно, как мы себя зарекомендова­ли? - спросила Николь больше у себя самой.
Картина сменилась, снова явив взору мор­ской пейзаж, хотя и не тот, что вначале. Солнце низко висело над морем на небосклоне, кото­рый следовало бы назвать «западным», окрасив горизонт в красные, оранжевые и изумрудно-зеленые тона. Небо было не таким синим, как на Земле; когда солнце стояло высоко, небо вы­цветало почти до белизны. Вглубь, к югу, про­стиралась плоская равнина, но с противополож­ной стороны вздымался исполинский обрывис­тый утес. К вершине его вела извилистая тропка, врезавшаяся в склон, наверху она наверняка обрывается, точь-в-точь как кроны деревьев. Из небытия вдруг возник костер, угнездившийся под прикрытием невысокой скалы, защитившей землян от свежего вечернего бриза, и они сгру­дились вокруг огня, радуясь фантомному теплу. Хана принялась восхвалять проекционную ап­паратуру, а Николь с благодарностью поймала взгляд Кьяри, послав ему безмолвную команду. Комиссар тотчас же покинул их, чтобы через минуту-другую вернуться с инструментами.
- Костер, закат, море... - промолвила Ни­коль, настраивая гитару. - Грех упускать подоб­ную возможность.
Все улыбнулись и удобно расположились на мягких кушетках, расставленных по комнате и замаскированных голографическим полем под горки и песчаные холмики. Хана пристроилась под бочком у Николь, а Кьяри держался поодаль. Андрей вытянулся на песке у костра, устремив взгляд в темнеющие небеса.
Кьяри начал с Партиты номер три, и Николь быстро подладилась под него. От Баха плавно перешли к Моцарту, а затем Николь сбила лири­ческий настрой, заиграв рок-н-ролл - самую буйную, самую низкопробную песню, какая при­шла в голову. Хана тотчас же сорвалась с места, пустившись в неистовый пляс, зависнув над Анд­реем и потянув его за собой. Солнце коснулось горизонта, утроившись в размерах благодаря ат­мосферному параллаксу, над океаном плыли да­лекие облака, словно охваченные огнем. И настолько иллюзорным было это мгновение, что Николь даже глазом не моргнула, когда перед ней вдруг появился смеющийся Поль, зааплодировав­ший ее выступлению, насмешливо изогнувший брови, словно предупреждая, что не стоит при­нимать рукоплескания близко к сердцу. Ее со­весть в облике Паоло. Он любил океан не меньше Николь, хотя вечно сетовал, что и американские пляжи, и блуждающие по ним женщины куда скучнее и добропорядочнее, чем у него на роди­не, в Рио-де-Жанейро. В прошлом году отца Поля назначили послом в Бразилию, и они вдво­ем навестили его во время отпуска. «Как, ну как мне сообщить ему, что Паоло погиб?!» - поду­мала Николь, с помощью песни Лайлы скрывая подступившие слезы. Поль познакомил ее со всеми своими любимыми местечками, и к концу двухнедельного визита она стала такой же раско­ванной и вольной, как любая carioca. Перемена поразила обоих, поскольку ни один из них не по­дозревал в ней подобных способностей.
Теперь настала очередь Кьяри - он заиграл тихую, горестную народную песню, в которой говорилось о ньюфаундлендском моряке, забрав­шемся далеко от родины в чужие моря, и о том, как его снедают мечты о неоткрытых землях и тоска по близким. Андрей знал слова, и от его чистого голоса, зазвеневшего в вечернем воздухе, у Николь побежали мурашки. Солнце зашло, небо превратилось в бархатный купол над их го­ловами, и Николь впервые узрела звезды чужой планеты. На песок легли двойные тени - отбро­шенные светом костра и взошедшей на востоке полной луны. Она казалась крупнее, чем земная - то ли благодаря своей величине, то ли из-за более низкой орбиты; и то, и другое означает, что приливы на планете очень сильны. Опустив глаза от рябого лика чужой луны, Николь обна­ружила тени, которых не было прежде. Не менее двух десятков чужаков, большая часть уцелевшей команды, расположились вдоль стены - стоя, сидя, парами, тройками. Наблюдая за землянами, они прислушивались к концерту-импровизации. Как только Кьяри умолк, Николь завела старин­ный шотландский рождественский гимн «Вассаил» - наверное, самую необузданно-веселую, добродушную и просто глупую песню в мире. Как Николь и надеялась, гимн закончился невпопад, в четырех разных тональностях, а исполнители хохотали как припадочные.
И вдруг по комнате раскатилась басовая, гулкая нота. Все подняли головы к вершине утеса, откуда исходил звук. Декорация смени­лась; песчаный пляж уступил место плоской ка­менной площадке, и Николь оказалась на вер­шине утеса. Костер исчез, но, бросив взгляд с обрыва, она увидела, что огонь весело потрескивает далеко внизу. Она лишь негромко при­свистнула от удивления перед гением програм­миста этой фантастической виртуальной реаль­ности. А еще перед мудреной техникой, которая может ее сотворить.
Капитанша прошагала мимо к пирамидке мет­ровой высоты в центре террасы и обратилась лицом к горизонту, воздев распростертые руки к небесам и издав высокий, переливчатый вопль, эхом заметавшийся вокруг. Немного помешкав, экипаж присоединился. Инопланетяне вторили каждому слову, встав полукругом перед памятни­ком, так что астронавты оказались между ними и пирамидкой.
- Церемония, - шепнула Хана.
- Похоже, поминание усопших, - отозвался Кьяри.
- Следует ли нам тут быть? - глаза Андрея забегали в поисках невидимой двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77