- Центральный Лос-Анджелес, - на пробу произнесла Николь, стряхивая задумчивость. - «Барон» Ноябрь восемнадцать тридцать шесть Сьерра, от вас на десять тысяч пятьсот, азимут двести восемьдесят, удаляюсь от радиомаяка Даггет, тридцать миль, иду на визуальной к Мохаве, как поняли?
Всего в какой-то миле под ней распростерлась от горизонта до горизонта бескрайняя пустыня. Однообразие пейзажа нарушают лишь небольшие группы скал да изредка возносящиеся к небу оди­нокие утесы. Целое море тускло-желтого цвета, пестреющее там и сям более темными коричне­выми и красно-оранжевыми помарками, но ни клочка зелени. Бесценное, редкое свидетельство того, что сегодня Земля осталась почти такой же, какой ее застали индейцы многие эпохи назад. Искусственный спутник, производящий здесь съемку местности, мог бы вынести вполне оче­видное заключение, что планета совершенно не­обитаема - или, во всяком случае, ее цивилиза­ция находится в самой зачаточной стадии разви­тия. «Разумеется, пока он не собрал бы данные по составу атмосферы», - отметила про себя Николь. Полстолетия неустанной, все более настой­чивой охраны среды обитания принесли щедрые плоды - воздух стал куда пригоднее для дыха­ния, а в морях уже можно купаться, - но до окончательного исцеления атмосферы еще идти и идти.
Николь вновь вызвала Лос-Анджелесскую диспетчерскую и на сей раз удостоилась ответа.
- Тридцать шесть Сьерра, прием подтверж­даю, - сообщил очередной компьютерный голос, столь же приятный и лишенный индивидуальнос­ти, как слышанный в Вегасе, как две капли воды похожий на голоса всех диспетчеров до единого, разбросанных по всему континенту. Люди выхо­дят на связь лишь в случае непредвиденных про­блем; в остальных случаях системой успешно за­правляют компьютеры. - Ваша текущая позиция находится вне пределов нашего непосредственно­го радарного сопровождения, - чего в общем-то и следовало ожидать при подобной высоте полета над этой пересеченной, гористой местностью. - Но рекомендуем учесть, что ваш курс проложен через закрытую для полетов воздушную зону, военный полигон.
- Вас поняла, Лос-Анджелес. Имею допуск для пролета над полигоном по направлению на аэропорт Мохаве, - неподалеку от города, к се­веру от обширной военной базы, известной под названием Гражданского испытательного авиа­центра, - и намерена запросить из Эдвардса пе­ленг, прием.
Она с трудом подавила зевок - не от усталос­ти, а скорее из-за нехватки кислорода на такой высоте - и резко обернулась вправо, уголком глаза поймав какое-то движение далеко внизу. Пожалуй, ничего страшного; должно быть, кто-то гоняет по дюнам, и солнце сверкнуло на ветро­вом стекле.
- Вас понял, тридцать шесть Сьерра. Связы­вайтесь с КДП Эдвардс на частоте сто двадцать четыре и восемь десятых.
- Один-два-четыре-точка-восемь, Лос-Анд­желес, вас поняла.
- Тридцать шестой Сьерра, здесь Лос-Андже­лес, как поняли? - вторгся в беседу новый голос, на этот раз наделенный индивидуальными инто­нациями. Николь уселась поровнее и быстро ог­лядела небосвод перед собой.
- Здесь Сьерра тридцать шесть, слушаю.
- Назовите тип своего самолета еще раз. Этот вопрос вызвал у Николь улыбку. Значит, ничего серьезного; этот вопрос ей доводится час­тенько слышать от диспетчеров основных авиа­трасс, персонал которых привык иметь дело с но­вейшими достижениями инженерного искусства, в отличие от обожаемых Николь захолустных аэродромчиков, где по сей день помнят прежние деньки и прежние самолеты.
- «Бичкрафт», - пояснила она неведомой со­беседнице. - «Барон», модель Б, от «браво», пятьдесят восемь, прием.
- «Барон»? - недоверчиво переспросила та.
- Двухмоторный винтовой, шестиместный, примерно 1985 года.
- И до сих пор летает?!
- Спасибо, очень хорошо. Диспетчер восторженно присвистнула.
- Ну, тогда спокойного вам воздуха, Сьерра тридцать шесть. Однако советуем проявлять повышенную бдительность. Вы в этакой ничейной полосе между Вегасским центром, нами и Эдвардсом. А при вашей высоте мы не можем обес­печить пристойной радарной поддержки.
- Вас поняла, Лос-Анджелес, и искренне признательна.
Николь переключила главный дисплей на ра­дарный обзор, отрегулировав локатор, чтобы полу­чить отчетливое изображение предстоящего пути.
Прошло уже четыре года с той поры, когда она в последний раз ступала по грунту пустыни. После окончания Академии ВВС Николь послали в Эдвардс, чем порядком ее шокировали, по­скольку она профилировалась на астронавта и должна была перейти в распоряжение НАСА. Впрочем, как выяснилось, тогдашний командир Гражданского испытательного авиацентра Гарри Мэкон послал индивидуальный запрос на распре­деление Николь на базу, и изрядную часть про­веденного там года Николь являла собой нечто вроде его тени, волоча на себе все рутинные обя­занности, причитающиеся помощнику команди­ра базы, но заодно приобретая бесценный летный опыт. Вершиной ее здешней карьеры стало при­глашение занять кресло второго пилота в полете, оказавшемся первым и притом успешным испы­танием управляемого спускаемого многоразового корабля XSR-5. А неделю спустя Николь была участницей мемориального полета над могилой Гарри. И через месяц уже направлялась в НАСА.
И вот круг замкнулся - она возвращается. Ступенью выше, ступенью ниже - какая разни­ца? В душе Николь до сих пор сохранилось какое-то оцепенение, и она уже начала сомне­ваться, что хоть когда-нибудь сумеет оттаять окончательно.
Моргнув, она снова посмотрела направо и чуть повернула штурвал, дав самолету легкий крен вправо, чтобы оглядеть пустынный пейзаж. Затем сняла солнечные очки - быть может, без них взор станет острее. Ее тревожило замеченное уголком глаза движение, даже и не движение, а отпечатавшийся на сетчатке след образа; правду сказать, это могло лишь почудиться, но лучше убедиться наверняка. Она снова усмехнулась, но на сей раз совсем невесело. Самое скверное в по­лете то, что толком разглядеть хоть что-нибудь - дьявольски сложная задача. Бесчисленное мно­жество раз - уж и не упомнишь, сколько имен­но, - Николь сообщали, что к ней приближается другой летательный аппарат, и даже говорили, где именно его надо высматривать, но даже самый пристальный взор обнаруживал там лишь пустой воздух. Просто поразительно, что столь громад­ный вблизи самолет может бесследно затеряться в небесах, едва оторвавшись от земли.
Она нажала на тангенту передатчика, чтобы запросить из Эдвардса пеленг.
И в этот миг самолет будто наткнулся на стену.
Ни звука, ни предупреждения - просто перед фюзеляжем мелькнул стреловидный силуэт с двумя кинжалами пламени, оставляющими поза­ди него парный инверсионный след, с грохотом метнувшись к звездам, должно быть, как раз пре­одолев звуковой барьер, потому что ударная волна раз в десять превосходила его размер;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77