На этот раз позвонил Джон Вентворт, вице-президент "Интерстейт секьюрити".
- Мори, перед отъездом шеф попросил меня кое-что вам передать. Это код, мы его придумали, когда сидели в аэропорту. Значит, так: то, что снаружи дома, - летняя одежда, а вот объект в шкафу - это...
* * *
На следующее утро Гарри вернулся в Нью-Йорк; мы как раз закончили обедать в квартире у Мори. Это был первый обед в домашней обстановке с момента нашего кошмарного побега с Ибицы, с тех пор, как на мою семью обрушилось такое давление, которое могло шутя расплющить кого угодно. В то утро в сопровождении Нессена я впервые явился в здание суда на площади Фоули на встречу с Робертом Морвилло и Джеком Тигом, помощником прокурора, привлеченным благодаря своему опыту в делах со швейцарскими банками. Мори предупредил меня держать рот на замке и слушать, я четко выполнял инструкции, пока Морвилло - полноватый, в одежде с короткими рукавами, лет около сорока - произносил короткую речь.
- Морвилло грубоват, - заранее предупредил меня адвокат, - но зато без околичностей.
Речь Роберта оказалось простой до неприличия.
- Если вы нам поможете и расскажете всю правду, ваши шансы не попасть в тюрьму вырастут. Если не поможете и нам придется раскапывать все самим, мы это сделаем, будьте уверены, время и люди у нас имеются в избытке.
Почтовые инспекторы США, казалось, со всем пылом бросились в дело и изъездили половину Западного полушария в поисках информации.
- По нашему мнению, - сказал Морвилло, - вы не встречались с Ховардом Хьюзом. Более того, мы в этом уверены. И у нас есть все основания предполагать, что рассказанная вами история, та, которая фигурирует в деле "Роузмонт", не подтвердится. Чем дольше вы тянете с признанием, тем хуже для вас.
У нас с Мори была идея шикарного заявления, но в тот вечер у нас не хватило сил опять копаться во всем этом. Мы немного посидели с тремя детьми перед телевизором, посмотрели хоккейный матч.
За несколько минут до полуночи Мори позвонили, и он срочно поволок меня в другую комнату.
- Сообщение от репортера, - выпалил он. - Они знают про твою баронессу.
В кишках будто провернули нож; я спросил:
- Что конкретно им известно?
- Что она была с тобой в Мексике в феврале. Они охотились на нее последние несколько дней и нашли на Багамах.
- Они подумают, что она приехала посмотреть на Ховарда Хьюза. - Я попытался смотреть на происходящее с оптимистической точки зрения, но как-то не получалось. - Нина с кем-нибудь говорила?
- Я не смог этого выяснить.
- Она этого не сделает, - заверил я. - Я ее знаю, она пошлет их подальше или скажет: "Без комментариев".
Но вот мне придется говорить, потому что вне зависимости от поведения Нины история о поездке в Мексику и нашей встрече в Калифорнии вскоре выплывет на свет. И прежде всего мне придется рассказать Эдит. В эту ночь в номере гостиницы "Челси" я до двух часов объяснял жене, что в Оахаке и Беверли-Хиллз был не один.
Эдит плакала, пока наконец не заснула.
* * *
Несмотря на наше собственное чувство одиночества, мир вокруг не исчез и по-прежнему атаковал нас. Каждый вызов требовал ответа. Дик все еще был в Пальме - один, ничего не знающий, беззащитный. Я позвонил ему из Коннектикута в тот день, когда решил сказать всю правду Мори.
- Не делай этого, - умолял он.
Мне приходилось снова и снова повторять:
- Я знаю, что делаю. Доверься мне. Я говорю только с адвокатами, а не с полицией.
С тех пор судебные приставы наведывались к нему домой, в Пальму, запугивали повестками в суд и угрожали экстрадицией. Когда они исчезли, появились репортеры. Дик запер дверь и держал оборону.
* * *
- Но почему ему нужен собственный адвокат? - спрашивал я Мори. Мы опять сидели в его офисе, на следующее утро после моего признания Эдит. Я был совершенно измотан, ночь спал урывками, то и дело просыпаясь от кошмаров. - Мы с Диком одна команда. Мы затеяли это... - слово "преступление" застряло у меня в горле, словно кость, - эту аферу вместе. Мы доверяем друг другу. Почему ты не можешь защищать нас обоих?
- Потому что это так называемый конфликт интересов. - Мори вздохнул и сунул в рот тонкую гаванскую сигару. - Обычно если в преступлении замешан не один человек, а два и более, то у порога здания суда возникает давка. Подозреваемые ломятся в дверь, пытаясь друг друга опередить: тут идет гонка, кто кого первым сдаст. - Он сделал паузу. - Например, что ты скажешь, если я устрою так, что вам с Эдит предложат пойти к прокурору и подписать чистосердечное признание в обмен на защиту и судебную неприкосновенность?
- Защиту от наказания?
- Именно. Это возможно. Единственная загвоздка: Дик отправится в тюрьму, возможно лет на пять.
- Ты прекрасно знаешь, что я этого не сделаю.
- Не сомневаюсь. Ты, скорее всего, и не сделаешь. Но допустим, что Дику предложат то же самое - защиту в обмен на признание. Его адвокат поступит, по меньшей мере, неэтично, если не расскажет ему о подобной возможности. Но я не могу сам сделать ему такое предложение - это означало бы предать доверие моих клиентов, то есть твое и Эдит. Вот почему Дику нужен независимый совет. - Впервые на лице Мори появилось подобие улыбки. - Ты знаешь Саскинда. Я - нет. Теперь скажи мне - он согласится, если услышит подобное предложение?
- Нет, он тоже на такое не пойдет. Только не Дик.
- Я рад, что ты так в этом уверен. Я видел, как в подобных обстоятельствах родные братья грызли друг другу глотки.
- Но не Дик, - повторил я. - Он не сможет так поступить. Даже если забыть обо мне, он никогда не бросит на растерзание волкам Эдит.
Но поджилки у меня затряслись, а на уверенность в собственном друге легла мрачная тень слов Нессена.
Сомнение тихо ворочалось где-то в глубине души, когда позднее тем же утром я позвонил Дику и сообщил, что Мори выбрал для его защиты двух адвокатов - Мертона Сарноффа и Фреда Бойдена - и что Бойден прилетит на Майорку на следующий день и, возможно, заберет его с собой в Нью-Йорк.
- Да, и еще одно, - сказал я. - Даю слово, что ничего здесь не буду предпринимать, пока не посоветуюсь с тобой. Так что... - Я помолчал. - Дик, ты тоже не делай ничего, не предупредив меня.
* * *
Почтовые инспекторы и команда репортеров из "Лос-Анджелес таймс", включая Джона Голдмана, привезли с Багам Нину. Мы впервые узнали об этом от Джона Маршалла, который позвонил Мори вечером 2 февраля. Разговор был дословно записан секретарем Нессена. Маршалл объяснил, что представители федеральных властей сами приехали к ним в отель "Трежер Кей" на Багамы.
- Мы не отказывались от встречи с ними, и, как мне кажется, нет никакого смысла не отвечать на их вопросы. Я уже прочитал заявление Ирвинга. Нина потрясена и не хочет с ним говорить... Она сказала, что была в Мексике с Ирвингом, который якобы приехал туда на встречу с Хьюзом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
- Мори, перед отъездом шеф попросил меня кое-что вам передать. Это код, мы его придумали, когда сидели в аэропорту. Значит, так: то, что снаружи дома, - летняя одежда, а вот объект в шкафу - это...
* * *
На следующее утро Гарри вернулся в Нью-Йорк; мы как раз закончили обедать в квартире у Мори. Это был первый обед в домашней обстановке с момента нашего кошмарного побега с Ибицы, с тех пор, как на мою семью обрушилось такое давление, которое могло шутя расплющить кого угодно. В то утро в сопровождении Нессена я впервые явился в здание суда на площади Фоули на встречу с Робертом Морвилло и Джеком Тигом, помощником прокурора, привлеченным благодаря своему опыту в делах со швейцарскими банками. Мори предупредил меня держать рот на замке и слушать, я четко выполнял инструкции, пока Морвилло - полноватый, в одежде с короткими рукавами, лет около сорока - произносил короткую речь.
- Морвилло грубоват, - заранее предупредил меня адвокат, - но зато без околичностей.
Речь Роберта оказалось простой до неприличия.
- Если вы нам поможете и расскажете всю правду, ваши шансы не попасть в тюрьму вырастут. Если не поможете и нам придется раскапывать все самим, мы это сделаем, будьте уверены, время и люди у нас имеются в избытке.
Почтовые инспекторы США, казалось, со всем пылом бросились в дело и изъездили половину Западного полушария в поисках информации.
- По нашему мнению, - сказал Морвилло, - вы не встречались с Ховардом Хьюзом. Более того, мы в этом уверены. И у нас есть все основания предполагать, что рассказанная вами история, та, которая фигурирует в деле "Роузмонт", не подтвердится. Чем дольше вы тянете с признанием, тем хуже для вас.
У нас с Мори была идея шикарного заявления, но в тот вечер у нас не хватило сил опять копаться во всем этом. Мы немного посидели с тремя детьми перед телевизором, посмотрели хоккейный матч.
За несколько минут до полуночи Мори позвонили, и он срочно поволок меня в другую комнату.
- Сообщение от репортера, - выпалил он. - Они знают про твою баронессу.
В кишках будто провернули нож; я спросил:
- Что конкретно им известно?
- Что она была с тобой в Мексике в феврале. Они охотились на нее последние несколько дней и нашли на Багамах.
- Они подумают, что она приехала посмотреть на Ховарда Хьюза. - Я попытался смотреть на происходящее с оптимистической точки зрения, но как-то не получалось. - Нина с кем-нибудь говорила?
- Я не смог этого выяснить.
- Она этого не сделает, - заверил я. - Я ее знаю, она пошлет их подальше или скажет: "Без комментариев".
Но вот мне придется говорить, потому что вне зависимости от поведения Нины история о поездке в Мексику и нашей встрече в Калифорнии вскоре выплывет на свет. И прежде всего мне придется рассказать Эдит. В эту ночь в номере гостиницы "Челси" я до двух часов объяснял жене, что в Оахаке и Беверли-Хиллз был не один.
Эдит плакала, пока наконец не заснула.
* * *
Несмотря на наше собственное чувство одиночества, мир вокруг не исчез и по-прежнему атаковал нас. Каждый вызов требовал ответа. Дик все еще был в Пальме - один, ничего не знающий, беззащитный. Я позвонил ему из Коннектикута в тот день, когда решил сказать всю правду Мори.
- Не делай этого, - умолял он.
Мне приходилось снова и снова повторять:
- Я знаю, что делаю. Доверься мне. Я говорю только с адвокатами, а не с полицией.
С тех пор судебные приставы наведывались к нему домой, в Пальму, запугивали повестками в суд и угрожали экстрадицией. Когда они исчезли, появились репортеры. Дик запер дверь и держал оборону.
* * *
- Но почему ему нужен собственный адвокат? - спрашивал я Мори. Мы опять сидели в его офисе, на следующее утро после моего признания Эдит. Я был совершенно измотан, ночь спал урывками, то и дело просыпаясь от кошмаров. - Мы с Диком одна команда. Мы затеяли это... - слово "преступление" застряло у меня в горле, словно кость, - эту аферу вместе. Мы доверяем друг другу. Почему ты не можешь защищать нас обоих?
- Потому что это так называемый конфликт интересов. - Мори вздохнул и сунул в рот тонкую гаванскую сигару. - Обычно если в преступлении замешан не один человек, а два и более, то у порога здания суда возникает давка. Подозреваемые ломятся в дверь, пытаясь друг друга опередить: тут идет гонка, кто кого первым сдаст. - Он сделал паузу. - Например, что ты скажешь, если я устрою так, что вам с Эдит предложат пойти к прокурору и подписать чистосердечное признание в обмен на защиту и судебную неприкосновенность?
- Защиту от наказания?
- Именно. Это возможно. Единственная загвоздка: Дик отправится в тюрьму, возможно лет на пять.
- Ты прекрасно знаешь, что я этого не сделаю.
- Не сомневаюсь. Ты, скорее всего, и не сделаешь. Но допустим, что Дику предложат то же самое - защиту в обмен на признание. Его адвокат поступит, по меньшей мере, неэтично, если не расскажет ему о подобной возможности. Но я не могу сам сделать ему такое предложение - это означало бы предать доверие моих клиентов, то есть твое и Эдит. Вот почему Дику нужен независимый совет. - Впервые на лице Мори появилось подобие улыбки. - Ты знаешь Саскинда. Я - нет. Теперь скажи мне - он согласится, если услышит подобное предложение?
- Нет, он тоже на такое не пойдет. Только не Дик.
- Я рад, что ты так в этом уверен. Я видел, как в подобных обстоятельствах родные братья грызли друг другу глотки.
- Но не Дик, - повторил я. - Он не сможет так поступить. Даже если забыть обо мне, он никогда не бросит на растерзание волкам Эдит.
Но поджилки у меня затряслись, а на уверенность в собственном друге легла мрачная тень слов Нессена.
Сомнение тихо ворочалось где-то в глубине души, когда позднее тем же утром я позвонил Дику и сообщил, что Мори выбрал для его защиты двух адвокатов - Мертона Сарноффа и Фреда Бойдена - и что Бойден прилетит на Майорку на следующий день и, возможно, заберет его с собой в Нью-Йорк.
- Да, и еще одно, - сказал я. - Даю слово, что ничего здесь не буду предпринимать, пока не посоветуюсь с тобой. Так что... - Я помолчал. - Дик, ты тоже не делай ничего, не предупредив меня.
* * *
Почтовые инспекторы и команда репортеров из "Лос-Анджелес таймс", включая Джона Голдмана, привезли с Багам Нину. Мы впервые узнали об этом от Джона Маршалла, который позвонил Мори вечером 2 февраля. Разговор был дословно записан секретарем Нессена. Маршалл объяснил, что представители федеральных властей сами приехали к ним в отель "Трежер Кей" на Багамы.
- Мы не отказывались от встречи с ними, и, как мне кажется, нет никакого смысла не отвечать на их вопросы. Я уже прочитал заявление Ирвинга. Нина потрясена и не хочет с ним говорить... Она сказала, что была в Мексике с Ирвингом, который якобы приехал туда на встречу с Хьюзом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117