- Ради безопасности вашей клиентки, пусть она расскажет правду, только правду и ничего, кроме правды, - мой клиент сделает то же самое.
Перед федеральным судом присяжных Нина рассказала свою сотни раз повторенную историю. Я не мог встретиться с Ховардом Хьюзом в Мексике, но она ничего не знала о мистификации.
Когда наконец пришло мое время исповедоваться перед федеральным прокурором, Леонард Ньюмен поднял вопрос о баронессе ван Палландт:
- Знала ли она, что вся история была мистификацией?
Я не представлял, что именно сказала Нина перед судом, и потому честно ответил:
- Да.
- Когда вы ей об этом сказали?
- В самом начале, в Мексике, в феврале прошлого года.
- Вы согласитесь пройти тест на детекторе лжи и подтвердить свои слова? - резким тоном спросил Ньюмен.
Тогда я понял, что Нина солгала, и сказал:
- Да, соглашусь.
- А может быть, вы просто хотите отомстить?
- Отомстить? - Я печально улыбнулся. - Нет, Ленни. Я сказал так потому, что обещал говорить только правду.
Через неделю федеральный суд и суд штата вызвали Нину, дав ей возможность отречься от своих показаний. Альтернативой было обвинение в даче ложных показаний, которое мне предъявят в том случае, если я солгал, а Нина говорила правду. Ее заблаговременно обо всем предупредили, поэтому баронесса призналась, что с самого начала знала всю правду о мистификации. Нина не скрывала слез, поднимаясь на лифте в зал суда и стоя перед присяжными. Как сказал один из очевидцев, это было представление, достойное "Оскара".
Но Нине слезы, очевидно, показались лишь краткой интерлюдией, и, хотя она публично призналась в лжесвидетельстве, цирковое представление набирало обороты. Восемнадцатого апреля она появилась в шоу Майка Дугласа. После того как она спела подходящую случаю балладу "Попытайся вспомнить", Дуглас начал беседу. Диалог у них получился следующий:
ДУГЛАС: У вас очень приятный менеджер... хоть и англичанин, не так ли?
НИНА: Да, он из Англии.
ДУГЛАС: Он ведь хороший менеджер?
НИНА: Он просто чудо. Маршалл действительно защищает меня, постоянно оберегает. Джон помог мне разобраться с целой кучей дел, с которой я сама никогда бы не справилась.
ДУГЛАС: Разве вас никогда не посещало чувство, что вся эта история - мошенничество? Вы не ощутили этого с самого начала?
НИНА: Нет. По крайней мере пока мистер Хьюз сам не опроверг подлинность книги в телефонном интервью. Вы ведь помните?
Как-то раз, незадолго до шоу, я разговаривал с Бобом Морвилло в его офисе на площади Фоули.
- Скажи мне, пожалуйста, - внезапно попросил он, - если, конечно, знаешь ответ. Как ты думаешь, почему она процентов на семьдесят пять приблизилась к тому, чтобы окончательно тебя распять, но все же не дошла до конца?
- Думаю, она пыталась меня защитить.
Морвилло коротко взглянул на меня, его замешательство и удивление сменились жалостью.
- Защитить тебя? - произнес он.
После этого он мягко улыбнулся, и мы перешли к другим вопросам.
Глава 21
Игра по-крупному на площади Фоули
Дик вместе с Фредом Бойденом, адвокатом, которого мы отправили к нему в Испанию, приземлились в аэропорту Кеннеди вечером 7 февраля. Саскинд до сих пор ничего не знал о фуроре, произведенном делом Хьюза по всей стране. К нему постоянно приставали репортеры с различных радиостанций и журналов и толпы телевизионщиков. Но в сравнении с теми ордами, которые накидывались на нас с Эдит, стоило нам только нос высунуть из гостиницы "Челси", Дик жил в блаженной уединенности затворника.
Все закончилось в тот момент, когда самолет приземлился в аэропорту. С полицейским для прикрытия и Бойденом, стиснувшим его руку и требовавшим отвечать на все вопросы фразой "Без комментариев", Дик вышел из здания аэропорта и окунулся в ад фотовспышек, орущих репортеров и телевизионщиков, спотыкающихся о протянутые во все стороны провода. В последнем выпуске "Нью-Йорк пост" его фотографию поместили на первую полосу. Мой друг выглядел как загнанный кабан: губы изогнулись в оскале, глаза дикие - зная его обычную мягкость, я не смог бы даже вообразить себе его нынешний облик.
Мерт Сарнофф похитил Дика и привез в гостиницу "Челси", в которой мы уже зарезервировали для него комнату совсем рядом с нами, и через час наша дружная компания воссоединились в офисе Мори. Я взял Дика под руку и потащил в соседний конференц-зал. Я никак не мог выкинуть из головы предупреждение Мори о толкотне перед дверями здания суда.
- Добро пожаловать в обитель паники, - сказал я, дружески хлопнув Дика по плечу. - Бойден тебе не сказал?
Дик слабо рассмеялся.
- Да уж, - ответил он. - Но ты можешь не волноваться. Я ни за что не поступил бы так с тобой, даже если бы Эдит не была замешана. Мы одна команда, так что и тонуть, и выплывать будем вместе.
Я пожал ему руку и сказал:
- Иди поговори с Мори. Нам нужно многое обсудить.
Тем вечером мы вместе с пятью адвокатами выработали общую стратегию. Надо было заключить сделку, мы это знали. Впереди нас ждал долгий и дорогой суд, причем с весьма призрачной надеждой на победу. Показания Нины в долгосрочной перспективе могли доставить массу неприятностей, но решающую роль в вынесении приговора не играли; перекрестный допрос Нины в качестве свидетеля, вызванного Мори, все равно заставил бы ее сознаться в том, что с самого начала она знала все о мистификации. Такое признание уничтожит доверие к ней со стороны и судьи, и присяжных. На самом деле серьезную опасность представляли два пункта: связь Эдит со швейцарскими банками и мои письменные показания. Я совершил ошибку, поклявшись, что Джордж Гордон Холмс забрал меня из аэропорта 2 декабря, отвез к больному Хьюзу, а потом подбросил до мотеля "Ньюпорт-Бич". Но на контракте, под которым я расписался, когда брал напрокат машину в аэропорте Майами, стояло точное время; та же проблема была и со временем регистрации. Все было официально запротоколировано. Я заявил, что вся поездка к Хьюзу заняла два часа, а на самом деле прошло пять.
- И даже если мы выиграем в суде, - сказал я, - что будет с Эдит? Ей ведь и так угрожает выдача швейцарским властям?
- Возможно, - ответил Мори.
- Тогда смысла нет никакого. Давайте торговаться.
Возможность заключения сделки о признании вины - признание без суда в обмен на смягчение приговора - лежит в основе американской юридической системы. Без нее и суды, и тюрьмы были бы переполнены, а сама система рухнула, словно нагруженный сверх всякой меры осел. Федеральный прокурор и прокурор округа Нью-Йорк уже подготовили почву, оставалось только состряпать лучшее из всех возможных соглашений.
Мы решили, что наша главная цель - защитить Эдит от тюрьмы. Из нас троих она была виновна меньше всех, к тому же мы беспокоились о Недски с Барни - если оба родителя сядут в тюрьму, они останутся сиротами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117