Его третий фильм, "Два арабских рыцаря", выиграл самую первую премию "Оскар" из всех существующих, кажется, в 1928 году. Дон, такое невозможно забыть. Это не мог быть Хьюз. Он просто не мог говорить на протяжении целых трех часов и ни разу не прерваться, чтобы воспользоваться кислородной установкой. И он сказал, что у него нет явных телесных повреждений. Это был не Хьюз.
Уилсон и люди из "Макгро-Хилл" хотели, чтобы я выступил с предварительным заявлением до участия в шоу Уолласа, и в четверг я встретился с тремя репортерами - моим кузеном Джимом Норманном, работающим на Ассошиэйтед Пресс, а также с Джоном Голдманом и Дугом Робинсоном из "Нью-Йорк таймс". На следующее утро газеты пестрели заголовками: "АВТОР УТВЕРЖДАЕТ: ГОЛОС ПРИНАДЛЕЖАЛ НЕ ХЬЮЗУ".
Поверил мне мир или нет, осталось неизвестным. Но я осознал - и это было своего рода открытием, - что люди в любом случае хотят выслушать меня.
Уилсон позвонил в тот же день:
- Где находится изначальный текст интервью, тот, где все пометки Хьюза?
- На Ибице. Я оставил его у друга, его зовут Джерри Альбертини. Только у него одного на всем острове надежный сейф с кодовым замком.
- Мне нужна эта рукопись. Я хочу показать ее братьям Осборн, надо проверить страницы на предмет отпечатков пальцев Хьюза. Мы угробили уйму времени, пытаясь найти их на письмах и контрактах, но проблема в том, что их брали слишком много людей.
Через несколько часов Дик позвонил Акерманам из Пальмы. Он как раз читал выпуск "Интернэшнл херальд трибьюн".
- Вы с Хьюзом вытеснили Вьетнам с первых страниц. Что происходит? Ты все еще жив?
- С большим трудом, - прохрипел я. - Как ты смотришь на то, чтобы приехать сюда и поддержать меня? И захвати с собой оригинальную запись с пометками Хьюза у Джерри Альбертини. Если привезешь, "Лайф" оплатит твою поездку.
* * *
Во вторник приехал Дэйв Мэнесс, чтобы показать мне три копии окончательного варианта статьи в тридцать тысяч слов, сделанной "Лайф". Согласно условиям нашего контракта, требовалось мое одобрение. Мэнесс, похоже, балансировал на грани истерики - журнал постоянно подгонял всех вокруг, требовал скорейшего выпуска статьи и книги, а я пытался связаться с людьми Майка Уолласа и "Макгро-Хилл" одновременно. В тот момент я находился в гостиной, где разговаривал с продюсером Уолласа Биллом Брауном, который хотел убрать стеклянные дверцы книжного шкафа в кабинете Марти Акермана, где мы собирались снимать.
Внезапно в комнату ворвался Дэйв, резко рванув на себя ручку двери. Его темные глаза безумно сверкали за стеклами очков. Он завопил:
- Будь добр убрать отсюда этих долбаных телевизионщиков, подойди сюда и прочитай!
Такой была атмосфера всей недели: какой-то цирк с тремя аренами. Приехал Роберт Стюарт, и, когда я просмотрел все три отрывка, сделанные "Лайф", мы устроили незапланированную конференцию в холле.
- Роберт, - начал я, - хуже редактуры не бывает. Что делать? - Мое беспокойство было искренним. Редакторы "Лайф" попытались впихнуть буквально все события, описываемые в автобиографии на двести тридцать тысяч слов, в свои дозволенные тридцать тысяч. Это выглядело как конспект. - Они потеряли звук человеческого голоса, - горько пожаловался я. - Достаточно было просто взять шесть или семь отрывков и полностью их перепечатать. Просто каша какая-то. Читатель даже не поймет, что вообще говорит Хьюз.
Стюарт был со мной согласен целиком и полностью и поэтому так же расстроен.
- Они гонят как на пожар, - сказал он. - Это может элементарно повредить продажам книги. Но уже слишком поздно. Они просрочили все договоренности, и, если ты скажешь Мэнессу, что редактура ни к черту, он просто взорвется от ярости.
В тот же день в доме Акермана загрохотали тяжелые орудия "Макгро-Хилл" в виде Шелтона Фишера и Хэрольда Макгро со свитой. Империя "Тайм" была представлена президентом Джимом Шипли, а также Доном Уилсоном и Фрэнком Маккалохом. Им срочно понадобилось проинструктировать меня, на какие вопросы Майка Уолласа мне можно отвечать, а какие лучше проигнорировать. В глаза мне сразу бросилось, что они нервничали гораздо сильнее, чем я, по крайней мере внешне. Сам-то я знал, что мои страхи превосходят все их самые жуткие кошмары.
- Майк Уоллас - человек жесткий, - проворчал Шипли. - Он из кожи вон вылезет, чтобы достать тебя. Скажи, бога ради, почему из тринадцати миллионов человек ты выбрал для разговора именно его?
- Потому что он самый жесткий из всех, - ответил я, собрав всю свою напускную веселость. - А ты думал, я буду говорить о Ховарде Хьюзе с каким-нибудь клоуном вроде Джонни Карсона?
Они обстреливали меня вопросами еще около часа, с Маккалохом во главе, изображая кровожадного Майка Уолласа. Когда все закончилось, Шелтон Фишер дружески обнял меня за плечи:
- Парень, ты просто чудо.
Неделя смятений достигла своего апогея в пятницу. Команда из Си-Би-Эс приехала в восемь часов утра и начала протягивать кабели от своих грузовиков на Парк-авеню, полностью преобразив кабинет Марти Акермана и гостиную. Толстый голубой ковер покрыли кусками брезента, который, в свою очередь, завалили огромным количеством проводов и механических приспособлений - их наверняка хватило бы для съемок сцены битвы в Атланте из "Унесенных ветром". Марти приехал чуть позднее и взял все на себя. В полдень, когда братья Осборн изнывали от нетерпения в его кабинете, зазвонил телефон. Это был Дик, из аэропорта.
- Уже еду. Со мной приедет Джерри - он думает, мы повеселимся. Через час буду.
* * *
За десять минут до начала записи братья Осборн уже закончили предварительную проверку пометок Хьюза. Дик стоял неподалеку и наблюдал. К тому моменту моя вера в свои силы стала просто непомерной.
Несмотря на спешку, с которой я прописывал те страницы в Помпано-Бич, у меня не было ни малейших сомнений в результате. Они вручили мне страницы со своими благословениями. Почерк, без всякого сомнения, принадлежал Ховарду Хьюзу.
Фостин Джеле походил на курицу-наседку, чье гнездо с яйцами атаковала пара ласок. Он умолял Осборнов проверить страницы более тщательно.
- Мы хотели бы найти отпечатки пальцев, - объяснил он.
- Вы еще ничего не нашли? - спросил я, изображая испуг.
- Только что-то, похожее на шрам, - сказал мне один из Осборнов. - Кажется, это кисть левой руки. У Хьюза есть шрам на левой руке?
Прежде чем я успел ответить, встрял Дик:
- У меня есть такой шрам.
Я чуть не подавился, а старший из Осборнов повернулся к Дику, воззрившись на него с недоумением.
- На правой руке, - пояснил Дик. - Получил его во время игры в баскетбол, когда мне было пятнадцать. - Он протянул правую руку Джеле и Осборнам. - Видите? Отпечаток выглядит так?
- Есть и другая теория, - торопливо вмешался я. - Дик возил практически все письма и доставил запись с Ибицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
Уилсон и люди из "Макгро-Хилл" хотели, чтобы я выступил с предварительным заявлением до участия в шоу Уолласа, и в четверг я встретился с тремя репортерами - моим кузеном Джимом Норманном, работающим на Ассошиэйтед Пресс, а также с Джоном Голдманом и Дугом Робинсоном из "Нью-Йорк таймс". На следующее утро газеты пестрели заголовками: "АВТОР УТВЕРЖДАЕТ: ГОЛОС ПРИНАДЛЕЖАЛ НЕ ХЬЮЗУ".
Поверил мне мир или нет, осталось неизвестным. Но я осознал - и это было своего рода открытием, - что люди в любом случае хотят выслушать меня.
Уилсон позвонил в тот же день:
- Где находится изначальный текст интервью, тот, где все пометки Хьюза?
- На Ибице. Я оставил его у друга, его зовут Джерри Альбертини. Только у него одного на всем острове надежный сейф с кодовым замком.
- Мне нужна эта рукопись. Я хочу показать ее братьям Осборн, надо проверить страницы на предмет отпечатков пальцев Хьюза. Мы угробили уйму времени, пытаясь найти их на письмах и контрактах, но проблема в том, что их брали слишком много людей.
Через несколько часов Дик позвонил Акерманам из Пальмы. Он как раз читал выпуск "Интернэшнл херальд трибьюн".
- Вы с Хьюзом вытеснили Вьетнам с первых страниц. Что происходит? Ты все еще жив?
- С большим трудом, - прохрипел я. - Как ты смотришь на то, чтобы приехать сюда и поддержать меня? И захвати с собой оригинальную запись с пометками Хьюза у Джерри Альбертини. Если привезешь, "Лайф" оплатит твою поездку.
* * *
Во вторник приехал Дэйв Мэнесс, чтобы показать мне три копии окончательного варианта статьи в тридцать тысяч слов, сделанной "Лайф". Согласно условиям нашего контракта, требовалось мое одобрение. Мэнесс, похоже, балансировал на грани истерики - журнал постоянно подгонял всех вокруг, требовал скорейшего выпуска статьи и книги, а я пытался связаться с людьми Майка Уолласа и "Макгро-Хилл" одновременно. В тот момент я находился в гостиной, где разговаривал с продюсером Уолласа Биллом Брауном, который хотел убрать стеклянные дверцы книжного шкафа в кабинете Марти Акермана, где мы собирались снимать.
Внезапно в комнату ворвался Дэйв, резко рванув на себя ручку двери. Его темные глаза безумно сверкали за стеклами очков. Он завопил:
- Будь добр убрать отсюда этих долбаных телевизионщиков, подойди сюда и прочитай!
Такой была атмосфера всей недели: какой-то цирк с тремя аренами. Приехал Роберт Стюарт, и, когда я просмотрел все три отрывка, сделанные "Лайф", мы устроили незапланированную конференцию в холле.
- Роберт, - начал я, - хуже редактуры не бывает. Что делать? - Мое беспокойство было искренним. Редакторы "Лайф" попытались впихнуть буквально все события, описываемые в автобиографии на двести тридцать тысяч слов, в свои дозволенные тридцать тысяч. Это выглядело как конспект. - Они потеряли звук человеческого голоса, - горько пожаловался я. - Достаточно было просто взять шесть или семь отрывков и полностью их перепечатать. Просто каша какая-то. Читатель даже не поймет, что вообще говорит Хьюз.
Стюарт был со мной согласен целиком и полностью и поэтому так же расстроен.
- Они гонят как на пожар, - сказал он. - Это может элементарно повредить продажам книги. Но уже слишком поздно. Они просрочили все договоренности, и, если ты скажешь Мэнессу, что редактура ни к черту, он просто взорвется от ярости.
В тот же день в доме Акермана загрохотали тяжелые орудия "Макгро-Хилл" в виде Шелтона Фишера и Хэрольда Макгро со свитой. Империя "Тайм" была представлена президентом Джимом Шипли, а также Доном Уилсоном и Фрэнком Маккалохом. Им срочно понадобилось проинструктировать меня, на какие вопросы Майка Уолласа мне можно отвечать, а какие лучше проигнорировать. В глаза мне сразу бросилось, что они нервничали гораздо сильнее, чем я, по крайней мере внешне. Сам-то я знал, что мои страхи превосходят все их самые жуткие кошмары.
- Майк Уоллас - человек жесткий, - проворчал Шипли. - Он из кожи вон вылезет, чтобы достать тебя. Скажи, бога ради, почему из тринадцати миллионов человек ты выбрал для разговора именно его?
- Потому что он самый жесткий из всех, - ответил я, собрав всю свою напускную веселость. - А ты думал, я буду говорить о Ховарде Хьюзе с каким-нибудь клоуном вроде Джонни Карсона?
Они обстреливали меня вопросами еще около часа, с Маккалохом во главе, изображая кровожадного Майка Уолласа. Когда все закончилось, Шелтон Фишер дружески обнял меня за плечи:
- Парень, ты просто чудо.
Неделя смятений достигла своего апогея в пятницу. Команда из Си-Би-Эс приехала в восемь часов утра и начала протягивать кабели от своих грузовиков на Парк-авеню, полностью преобразив кабинет Марти Акермана и гостиную. Толстый голубой ковер покрыли кусками брезента, который, в свою очередь, завалили огромным количеством проводов и механических приспособлений - их наверняка хватило бы для съемок сцены битвы в Атланте из "Унесенных ветром". Марти приехал чуть позднее и взял все на себя. В полдень, когда братья Осборн изнывали от нетерпения в его кабинете, зазвонил телефон. Это был Дик, из аэропорта.
- Уже еду. Со мной приедет Джерри - он думает, мы повеселимся. Через час буду.
* * *
За десять минут до начала записи братья Осборн уже закончили предварительную проверку пометок Хьюза. Дик стоял неподалеку и наблюдал. К тому моменту моя вера в свои силы стала просто непомерной.
Несмотря на спешку, с которой я прописывал те страницы в Помпано-Бич, у меня не было ни малейших сомнений в результате. Они вручили мне страницы со своими благословениями. Почерк, без всякого сомнения, принадлежал Ховарду Хьюзу.
Фостин Джеле походил на курицу-наседку, чье гнездо с яйцами атаковала пара ласок. Он умолял Осборнов проверить страницы более тщательно.
- Мы хотели бы найти отпечатки пальцев, - объяснил он.
- Вы еще ничего не нашли? - спросил я, изображая испуг.
- Только что-то, похожее на шрам, - сказал мне один из Осборнов. - Кажется, это кисть левой руки. У Хьюза есть шрам на левой руке?
Прежде чем я успел ответить, встрял Дик:
- У меня есть такой шрам.
Я чуть не подавился, а старший из Осборнов повернулся к Дику, воззрившись на него с недоумением.
- На правой руке, - пояснил Дик. - Получил его во время игры в баскетбол, когда мне было пятнадцать. - Он протянул правую руку Джеле и Осборнам. - Видите? Отпечаток выглядит так?
- Есть и другая теория, - торопливо вмешался я. - Дик возил практически все письма и доставил запись с Ибицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117