- Думаю, лучше всего будет ограничить, - наконец добрался я до сути, - свой поиск четырьмя компаниями: "Локхид", "Боинг", "Нортроп" и "Хьюз". О первых у меня уже куча информации, но вот с "Хьюз тул" и "Хьюз эйркрафт" - сплошная головная боль. Предполагаю, это из-за того, что они находятся в частных руках. А там просто не хотят со мной говорить.
- Люди Хьюза вообще ни с кем не говорят, - ответил Отто Пинилус со смесью печали и раздражения. - Они даже со мной не говорят. Самые жуткие люди в этой стране, с которыми я работал.
- А у вас есть какие-нибудь документы, на которые я мог бы взглянуть? - с надеждой в голосе спросил я.
- Там почти ничего не классифицировано, - заметил он. - Но вы можете посмотреть все, что хотите.
Пинилус принялся раскладывать передо мной на столе записные книги и конфиденциальные отчеты. В одном из них содержалась вся информация по операциям с "Хьюз тул" и "Хьюз эйркрафт": правительственные договоры, список их зданий, реестр персонала, описания особых военных проектов, которые компании уже выполнили или над которыми все еще работали, и подробный доклад, содержащий правительственный анализ возможностей, проблем и перспектив Хьюза в области космо- и авиастроения. Секретарь мистера Пинилуса любезно согласилась отксерокопировать для меня последние отчеты, а там содержалась вся возможная информация, которая могла мне понадобиться для создания портрета индустриальной империи Хьюза. Ведь подобная тема, скорее всего, будет затронута в наших приватных беседах с ним.
- Эти бумаги на самом деле не секретные, - объяснил мне Отто Пинилус - Они доступны по ограниченной подписке, но это очень дорого, и далеко не каждый может себе ее позволить, да и не все о ней знают. Но мы используем эти отчеты постоянно.
- А кто их публикует? - спросил я.
Он порылся в бумагах, а затем показал мне имя учреждения:
- Эти отчеты публикуются на деньги "Макгро-Хилл".
* * *
В тот же день я решил пойти в библиотеку конгресса. Такси высадило меня за несколько кварталов, так как вся территория перед Капитолием была забита полицией и шатающимися парнями при бородах и усах, в расстегнутых армейских куртках и рубашках цвета хаки с закатанными рукавами. Вьетнамские ветераны протестовали против войны. Мягкое, теплое весеннее солнце озаряло зеленые газоны и впечатляющие белые правительственные здания, но воздух переполняло чувство беспокойства и тревоги. Оскорбление властей теми людьми, которые рисковали своими жизнями ради престижа этой самой власти, а теперь отвергают ее, явно заставляло сильно нервничать как полицейских, так и правительственных чиновников.
Я попал в библиотеку конгресса первый раз в жизни: великолепное здание с величавыми фресками на стенах и той тишиной, которая всегда стоит в местах напряженной работы, где люди пытаются отыскать путь к хранящимся тут знаниям. Я принес с собой диктофон и всю первую часть дня провел, роясь в подшивках журналов, разыскивая самую отдаленную информацию об индустриальной империи Хьюза. Лениво роясь в каталогах, я случайно наткнулся на крайне полезное издание. Кто-то написал диссертацию о роли "Транс уорлд эйрлайнз" в развитии эфиопских авиалиний. Я заказал книгу и удалился в нишу рядом с книжными полками, где за два часа надиктовал всю нужную мне информацию. Эфиопия начала 1950-х годов ожила в моем воображении. Я видел, как Ховард борется с "воздушными ямами" в каньонах около Голубого Нила, приземляется на пустынных узких полосках свободной земли посреди острых горных хребтов. Я видел, как он взлетает с печально известной полосы в Данакиле. Я видел его в роли то пилота, то пассажира самолета, забитого шейхами, крестьянами, козьими шкурами, живыми цыплятами и плачущими детьми. То, что реальный Хьюз никогда не был в Эфиопии, казалось мне маловажным. Это путешествие должно изменить его жизнь, поставить его лицом к лицу с самим собой в поисках собственной личности. Если когда-нибудь он прочитает мою будущую книгу, то захочет, чтобы все было именно так.
Мне понадобилась еще одна книга: расшифровка стенограммы слушаний сената 1947 года, когда Хьюза обвинили в невыполнении военного контракта и в подкупе чиновников из воздушных войск, когда те прилетели к нему в Южную Калифорнию. Я уже выяснил, что тот самый том, который был мне так нужен - сороковой из двенадцатилетней истории сенатского подкомитета, - таинственно исчез. Час спустя, углубившись в недра библиотечного организма, во флигеле, до которого можно было добраться только по тоннелю, проложенному под зданием, я нашел искомый объект на полках. Здесь стояли три полных комплекта сорок второго тома, но почему-то только два экземпляра сорокового. В нем было тысяча восемьсот страниц. Хьюз давал показания три дня, в результате вопросами и ответами было заполнено около трехсот страниц. Взгромоздившись на табурет в этом безвоздушном подвале, я принялся тихо надиктовывать информацию. Через двадцать минут библиотека закрылась, и мне пришлось уйти. Я поставил книгу обратно на полку и с трудом нашел обратную дорогу. Перед выходом меня неожиданно остановил охранник, молодой румяный парень с непринужденной улыбкой:
- Простите, сэр. Мне нужно проверить ваш кейс.
* * *
Эдит ждала меня в отеле. Она провела весь день в зоопарке и сдружилась с охранником, присматривающим за белощекими гиббонами. Он пообещал как-нибудь взять ее с собой в клетку во время кормления животных.
- Когда все это кончится, - с воодушевлением заявила жена, - я хочу купить двух белощеких гиббонов. И южноамериканскую жабу. И, может быть, одного или двух фламинго.
Ее полное равнодушие к делу вышло наружу сразу же, как только я заикнулся о проблемах, связанных с большим количеством материала по Хьюзу.
- Показания Хьюза на сенатских слушаниях...
- Так как ты относишься к белощеким гиббонам? У них очень грустные лица и руки доходят до пола, вот так. - Она, как могла, продемонстрировала походку белощеких обезьян.
- Гиббоны - это классно. Показаний куча, но единственное, что из них можно почерпнуть, - это ключ к особенностям речи Хьюза. Хотя, если ты помнишь, он тогда сидел перед всем сенатским подкомитетом, поэтому, скорее всего, говорил несколько скованно, но...
- Ты знаешь, оказывается, южноамериканские жабы поют, когда наступает полнолуние.
- Гиббоны - шикарно. Забудь ты про жаб. Какого черта я должен слушать их кваканье и пытаться заснуть?
- Ты не проснешься, даже если реактивный самолет рухнет рядом с нашим домом. Я хочу жабу. К тому же они не квакают - они поют.
- Мне никогда не наговорить на кассету все триста с лишним страниц, - продолжал бормотать я. - Но это такой хороший материал. К тому же там есть интересная информация в приложении - отчет о катастрофе Ф-11, полный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117