Потом я позвонил Беверли Лу в "Макгро-Хилл":
- У меня новости от Холмса, парень все еще беспокоится. Не знаю, какого черта вообще происходит, но он, кажется, сможет организовать встречу. Я сказал ему, что мне при любом раскладе нужно быть в Нью-Йорке в воскресенье ночью, и Джордж меня успокоил. Он не дал гарантий, что я увижусь с Хьюзом, но сделает все возможное и в любом случае свяжется со мной. Я собираюсь сесть на самолет завтра днем, поселиться в каком-нибудь отеле и ждать. Бев, не хочу, чтобы кто-нибудь об этом узнал, иначе пресса будет во всеоружии. А в этом случае вариант только один: Октавио не появится.
- Ты можешь мне доверять, - сказала она.
- Сен-Круа.
- Сен-Круа! Это же один из Виргинских островов, не так ли? Почему именно там?
- Не знаю. Может, ему нравится подводное плавание, а может, на самом деле он там живет, - сказал я в порыве вдохновения. - Он болен, но если бы ему требовалась медицинская помощь, он явно не поехал бы на отдаленный остров. Может, там живут его личные доктора или это просто-напросто его дом.
- И ты собираешься сидеть на острове в гостинице и ждать от него звонка?
- Прихвачу блондинку для компании, - рассмеялся я.
- По крайней мере твое чувство юмора при тебе, - съязвила Беверли. - Октавио это понравится. Просто не забудь, где ты должен быть в понедельник утром. Теперь ты - гвоздь программы, так что пора вылезать из подполья.
- Обязательно приеду, - пообещал я. - Я тебя не подведу.
Повесив трубку, я вернулся к работе и не вставал до полуночи, пока не закончил последнюю часть рукописи. Сгреб в стопку все бумаги, порвал последнюю часть записи, свалил все это в корзину для мусора, а затем спустился в бар, чтобы пропустить стакан-другой. Я чувствовал себя слабым и до смерти уставшим. Подобная болезненность обрушивалась на меня без предупреждения, и даже вторая порция коньяка не смогла ничем помочь. Я был в Майами-Бич, в баре мотеля "Ньюпорт-Бич", не понимая, зачем и как я здесь оказался. Сидел одинокий, окруженный голосами, которых не слышал. В понедельник утром мне нужно быть в Нью-Йорке, но на меня навалилась тупая усталость, казалось, душа неожиданно опустела. Наверное, так себя чувствует плохо вооруженный солдат, идущий в бой с численно превосходящим противником, но знающий, что выбора у него нет: он должен идти, должен драться, прятаться, сражаться снова и отдыхать между выстрелами.
Я допил последний глоток коньяка, зная, что больше всего на свете хочу сейчас очутиться дома: на Ибице, с Эдит и детьми в нашем суматошном, веселом, шумном доме, быть в центре собственной жизни, а не болтаться где-то на задворках. Я оплатил счет в баре и принялся бродить по фойе, посреди мигающих огней и оглушительной музыки дискотеки. Мое место на Ибице, с Эдит. Ее любовь - это все, что только может пожелать любой нормальный мужчина, единственное, что вообще нужно человеку в жизни. Остальное - лишь игра. Приходилось играть. Но когда шум становился слишком громким или накатывала невыносимая усталость, мне просто хотелось поехать домой.
Но сделать этого я не мог, мне нужно было ехать в Нью-Йорк утром в понедельник. А до того времени я полечу на Сен-Круа с длинноногой блондинкой Анной, рядом с которой легко и можно забыть о своих призраках. И еще я буду притворяться, что жду человека, которого на самом деле там нет.
Глава 14
Смятение нашим врагам
Погода стояла прекрасная, шторм бушевал только в моей душе. Три или четыре раза в день Анна останавливалась у стойки портье гостиницы "Король Кристиан" в Кристианстеде, на побережье, и спрашивала, не было ли оставлено каких-либо сообщений:
- Вы уверены, что никто ничего не оставлял для мистера Ирвинга?
Каждый раз клерк или менеджер слабо покачивали головой.
- Я этого не понимаю, - сказала Анна мне.
- Я тоже.
- Пойдем нырять. Мы погрузимся на пятьдесят футов, и седовласый старец выползет из зарослей кораллов. Тогда ты и встретишься с Ховардом Хьюзом.
Так мы и сделали, но единственным седым человеком, которого мы встретили, был веселый инструктор по дайвингу, подбросивший нас на своем катере до рифов Оленьего острова. Два часа мы лениво парили среди тропических рыб и кораллов, а затем вернулись в гостиницу. Анна выяснила, что никаких звонков не было.
- Похоже, ты не волнуешься, - заметила она озадаченно.
- Волнуюсь, волнуюсь. Но сделать все равно ничего не могу. Остается только ждать.
До конца воскресенья, к моему притворному изумлению, ни Ховард, ни Джордж Гордон Холмс не позвонили и не связались со мной каким-нибудь другим способом. Мне ничего не оставалось, как днем взойти на борт самолета "Пан америкэн", чтобы вернуться в Нью-Йорк. Анна решила остаться на Сен-Круа еще на день. Отношения закончились так же быстро, как начались.
- Я тебя еще увижу?
- Иншалла, - ответил я.
- Что?
- Если я когда-нибудь вернусь во Флориду. Береги себя, Анна. Ты чудесная девушка.
Она выглядела немного обиженной, потом поняла, что я имел в виду, и улыбнулась, а я сел в такси и поехал в аэропорт.
* * *
Дом Марти Акермана был одним из самых элегантных в Нью-Йорке - частный особняк с белым фасадом на Парк-авеню, недалеко от 38-й улицы. Все семь этажей здания обиты панелями из тикового дерева, стены увешаны картинами Пикассо, Дюфи и старыми обложками "Сатердей ивнинг пост", а неприкосновенность и безопасность его обитателей обеспечивалась понатыканными в каждом углу камерами наблюдения и новейшей системой охранной сигнализации. Стоило неожиданно открыть не то окно не в то время, тревога звучала и в охранном агентстве, и в местном полицейском управлении. Марти поместил меня на пятом этаже, сказав:
- Чувствуй себя как дома, - и отправился на ужин со своей женой Дианой.
Дик позвонил в воскресенье, в десять вечера, через несколько часов после моего приезда. Он уже распаковал все свои вещи в номере "Командора".
- Как себя чувствуешь? - спросил я.
- Как будто меня весь день били. Газеты я уже видел. Думаю, мне лучше приехать.
После своеобразной экскурсии по дому мы устроились на пятом этаже. Я ввел его в курс дела и сказал:
- Мне кажется, Ховард собирается написать еще одно письмо Хэрольду Макгро.
Дик яростно замотал головой:
- Я так и знал, что ты собираешься выкинуть что-нибудь этакое в Нью-Йорке, именно поэтому и приехал.
Он спорил со мной весь следующий час, и в конце концов мне пришлось признать, что его точка зрения более адекватна, чем моя. Заключение эксперта убедило руководство "Макгро-Хилл" в том, что они имеют дело с настоящим человеком. Рисковать дальше просто не имело смысла. Чек уже прибыл в Цюрих и, возможно, именно сейчас направлялся в банк для депонирования. Более того, на фоне всей этой шумихи произошла совершенно невероятная вещь, превосходно сочетавшаяся со всеми остальными абсурдностями нашего предприятия, но от этого не становившаяся менее вызывающей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117