затем дверь отворилась. Женщина в чепце и переднике придирчиво оглядела Сару, потом посмотрела на Гая и улыбнулась, и на щеках ее появились ямочки.
- Слушаю, сэр…
- Простите, вы - миссис Харрис, экономка, так? - вежливо спросил Гай.
- Да, сэр. Но мистер Эшдаун - джентльмен, который снял дом, - уехал в Италию. Он художник, и…
- Нет-нет, мы ищем леди, - поспешно сказала Сара. - Она жила в этом коттедже всю прошлую зиму, почти до самой Пасхи. Вы ее знали?
Экономка нахмурилась:
- До Пасхи, мэм? Но она…
- Не важно, - перебил Гай. - Леди, которую мы ищем, сняла этот дом тринадцать месяцев назад, в конце мая прошлого года. Паренек из «Пяти дубов», некто Харви Пенленд, исполнял ее поручения.
- Все верно, сэр. Поверите ли, дерзкий был мальчишка! Да-да, я помню эту леди очень хорошо: иногда она часами сидела, глядя в окно, с таким видом, как будто у нее разбито сердце, и все писала письма, страницу за страницей. Вот эти письма Пенленд и относил на почту.
- Встречалась ли она когда-нибудь с джентльменами и заходили ли к ней джентльмены?
- Нет, сэр, конечно, нет! Хотя миссис Грант иногда выходила пройтись. Она жила уединенно.
- Миссис Грант?
Экономка бросила быстрый взгляд на Сару:
- Да, она вдова, мэм. Вот жалость-то! Такая красивая леди! Вы не увидите ни у кого таких чудных золотых волос, а глаза у нее были как барвинки. Мне казалось, ей грустно и одиноко, но она всегда отрицала это.
- Вы не думаете, что она чего-то боялась? - поинтересовался Гай.
- Боялась, сэр? Откуда мне знать? Я всего лишь экономка, и миссис Грант никогда со мной не откровенничала.
- А вы, случайно, не знаете, где она теперь?
- Понятия не имею. Дама съехала, не предупредив никого заранее и ничего никому не сказав, так что мистеру Лэнгаму пришлось срочно подыскивать нового жильца. А теперь извините меня, мне нужно работать: новый жилец должен въехать со дня на день.
- Благодарю вас. - Гай кивнул. - Вы помогли нам больше, чем думаете.
Поняв, что здесь им все равно больше ничего не удастся узнать, Сара повернулась и пошла к экипажу.
Следуя за ней, Гай Деворан раздумывал о том, что Рейчел Мэнсард поймала его также ловко, как паук ловит муху в свою паутину. Теперь же он сам обматывал Сару Каллауэй такой же паутиной из клейких нитей.
Внезапно Сара повернулась к нему; глаза ее подозрительно блестели.
- Вы ведь уже узнали все, что можно здесь узнать, да? - спросила она. - И вы разговаривали вчера со всеми, кто мог что-нибудь знать, кроме этой экономки. Вот почему вы не хотели привозить меня сюда.
- Да. И здесь мы уже ничего не узнаем, что помогло бы найти вашу кузину.
Гай усадил ее в экипаж, и Сара, расправив юбку, продолжила:
- Итак, я потерпела поражение. Всем, чем вы хотели поделиться, вы поделились, все, что хотите скрыть, я никогда из вас не вытяну. Теперь я не сомневаюсь, что сама не смогу узнать ничего нового.
- Рейчел встретилась с Дедалом не здесь.
- Именно здесь, я в этом ни минуты не сомневаюсь.
Гай вздохнул.
- Не хотите ли проехаться по Хэмпстеду? - наконец спросил он. - Оттуда открывается великолепный вид на Лондон, и к тому же солнце скоро начнет садиться.
- Спасибо, с удовольствием.
Он стегнул лошадей, и некоторое время они ехали молча, пока перед ними не открылась холмистая Хэмпстед-Хит. В низких местах уже сгустились тени, а розоватые облака скучились на западе.
- Есть ли что-нибудь еще, что вы могли бы сказать мне? - Не ожидая положительного ответа, Сара поежилась.
- Немногое. Очевидно, что Рейчел жила в этом коттедже, затаившись как мышка; она никогда не показывалась на людях и никогда не принимала визитеров. Когда к ней попытался зайти викарий, она сказала ему, что хочет, чтобы ее оставили в покое, потому что она пишет роман.
- Роман?
- Да. Я пришел к заключению, что Рейчел имела в виду свои письма к вам.
К его великому изумлению, Сара рассмеялась, и лицо ее ярко вспыхнуло.
- Роман может быть выдумкой, сэр, но выдумка иногда бывает убедительней правды.
- Что ж, - Гай пожал плечами, - вот мы и вернулись на то же место.
- Точнее, все возвращается на свое место, - упрямо произнесла Сара. - Рейчел влюбилась в Дедала после Рождества и стала бояться его ближе к Пасхе. Когда она в мае вернулась из Девона, то была вынуждена прятаться от него на Гоустолл-лейн. Ничто никогда не заставит меня усомниться в этом.
- Значит, вы не допускаете, что Дедал мог быть очередным плодом воображения вашей кузины?
Сара вздернула подбородок:
- Если бы вы прочли ее письма, вы тоже не поверили бы. Вот почему я не жалею, что втянула вас в это дело. Если наше расследование не удастся, надеюсь, вы не примете это слишком близко к сердцу?
- А почему вы думаете, что это может произойти, сударыня?
- Потому что вы улыбаетесь мне так, словно уже разочарованы, поскольку знаете, что мы никогда не раскроем правду.
Гай отвел глаза.
- Полагаю, пока не произошло ничего столь уж ужасного, миссис Каллауэй, хотя у нас действительно может ничего не получиться, и это очень неприятно.
Сара жадно вдыхала чистый вечерний воздух и думала о том, что трудно оставаться рассерженной, когда их окружает такая красота. Сейчас было бы нелюбезно испытывать к мистеру Деворану что-то, кроме благодарности, даже если он не желает согласиться с ее суждением о Дедале.
Бросив взгляд на Гая, она отметила его густые брови и красивые благородные черты лица. Однако сейчас его глаза не выражали ничего, кроме разочарования, природу которого Сара не могла понять. И как могла она винить его? В последние два года Рейчел занималась тем, что писала ей разные выдумки о своей жизни. В результате получилась длинная и увлекательная история, ничем не хуже какого-нибудь романа, к которой Гай Деворан не имел ровно никакого отношения.
Стадо рыжих коров стояло у пруда, деревья группировались небольшими рощицами; заметив это, Деворан направил упряжку к высокому холму и остановился там.
- Прекрасный вид. - Он посмотрел на высоко бегущие облака, уже окрашенные бликами заката. - Пойдемте, миссис Каллауэй. Если немного пройти вверх, перед нами откроется еще более замечательная перспектива.
Сара оперлась о его руку и позволила отвести себя на самую высокую точку Хэмпстеда, откуда был виден весь Лондон. Лучи заходящего солнца блестели на огромном куполе Святого Петра и украшали серебряную нитку Темзы.
- Дела человеческих рук необычайно красивы, - сказал Гай. - Но лучше наблюдать их издали, что довольно грустно. Отсюда видно, как крыши теснятся вокруг шпиля каждой церкви, точно молодые лебеди вокруг лебедя постарше. Зато, подъехав ближе, вы столкнетесь со всей нищетой и грязью большого города.
- И одновременно увидите великолепные здания, статуи, сады, - возразила Сара.
- Согласен, но ничто не вдохновляет до такой степени, как заходящее солнце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
- Слушаю, сэр…
- Простите, вы - миссис Харрис, экономка, так? - вежливо спросил Гай.
- Да, сэр. Но мистер Эшдаун - джентльмен, который снял дом, - уехал в Италию. Он художник, и…
- Нет-нет, мы ищем леди, - поспешно сказала Сара. - Она жила в этом коттедже всю прошлую зиму, почти до самой Пасхи. Вы ее знали?
Экономка нахмурилась:
- До Пасхи, мэм? Но она…
- Не важно, - перебил Гай. - Леди, которую мы ищем, сняла этот дом тринадцать месяцев назад, в конце мая прошлого года. Паренек из «Пяти дубов», некто Харви Пенленд, исполнял ее поручения.
- Все верно, сэр. Поверите ли, дерзкий был мальчишка! Да-да, я помню эту леди очень хорошо: иногда она часами сидела, глядя в окно, с таким видом, как будто у нее разбито сердце, и все писала письма, страницу за страницей. Вот эти письма Пенленд и относил на почту.
- Встречалась ли она когда-нибудь с джентльменами и заходили ли к ней джентльмены?
- Нет, сэр, конечно, нет! Хотя миссис Грант иногда выходила пройтись. Она жила уединенно.
- Миссис Грант?
Экономка бросила быстрый взгляд на Сару:
- Да, она вдова, мэм. Вот жалость-то! Такая красивая леди! Вы не увидите ни у кого таких чудных золотых волос, а глаза у нее были как барвинки. Мне казалось, ей грустно и одиноко, но она всегда отрицала это.
- Вы не думаете, что она чего-то боялась? - поинтересовался Гай.
- Боялась, сэр? Откуда мне знать? Я всего лишь экономка, и миссис Грант никогда со мной не откровенничала.
- А вы, случайно, не знаете, где она теперь?
- Понятия не имею. Дама съехала, не предупредив никого заранее и ничего никому не сказав, так что мистеру Лэнгаму пришлось срочно подыскивать нового жильца. А теперь извините меня, мне нужно работать: новый жилец должен въехать со дня на день.
- Благодарю вас. - Гай кивнул. - Вы помогли нам больше, чем думаете.
Поняв, что здесь им все равно больше ничего не удастся узнать, Сара повернулась и пошла к экипажу.
Следуя за ней, Гай Деворан раздумывал о том, что Рейчел Мэнсард поймала его также ловко, как паук ловит муху в свою паутину. Теперь же он сам обматывал Сару Каллауэй такой же паутиной из клейких нитей.
Внезапно Сара повернулась к нему; глаза ее подозрительно блестели.
- Вы ведь уже узнали все, что можно здесь узнать, да? - спросила она. - И вы разговаривали вчера со всеми, кто мог что-нибудь знать, кроме этой экономки. Вот почему вы не хотели привозить меня сюда.
- Да. И здесь мы уже ничего не узнаем, что помогло бы найти вашу кузину.
Гай усадил ее в экипаж, и Сара, расправив юбку, продолжила:
- Итак, я потерпела поражение. Всем, чем вы хотели поделиться, вы поделились, все, что хотите скрыть, я никогда из вас не вытяну. Теперь я не сомневаюсь, что сама не смогу узнать ничего нового.
- Рейчел встретилась с Дедалом не здесь.
- Именно здесь, я в этом ни минуты не сомневаюсь.
Гай вздохнул.
- Не хотите ли проехаться по Хэмпстеду? - наконец спросил он. - Оттуда открывается великолепный вид на Лондон, и к тому же солнце скоро начнет садиться.
- Спасибо, с удовольствием.
Он стегнул лошадей, и некоторое время они ехали молча, пока перед ними не открылась холмистая Хэмпстед-Хит. В низких местах уже сгустились тени, а розоватые облака скучились на западе.
- Есть ли что-нибудь еще, что вы могли бы сказать мне? - Не ожидая положительного ответа, Сара поежилась.
- Немногое. Очевидно, что Рейчел жила в этом коттедже, затаившись как мышка; она никогда не показывалась на людях и никогда не принимала визитеров. Когда к ней попытался зайти викарий, она сказала ему, что хочет, чтобы ее оставили в покое, потому что она пишет роман.
- Роман?
- Да. Я пришел к заключению, что Рейчел имела в виду свои письма к вам.
К его великому изумлению, Сара рассмеялась, и лицо ее ярко вспыхнуло.
- Роман может быть выдумкой, сэр, но выдумка иногда бывает убедительней правды.
- Что ж, - Гай пожал плечами, - вот мы и вернулись на то же место.
- Точнее, все возвращается на свое место, - упрямо произнесла Сара. - Рейчел влюбилась в Дедала после Рождества и стала бояться его ближе к Пасхе. Когда она в мае вернулась из Девона, то была вынуждена прятаться от него на Гоустолл-лейн. Ничто никогда не заставит меня усомниться в этом.
- Значит, вы не допускаете, что Дедал мог быть очередным плодом воображения вашей кузины?
Сара вздернула подбородок:
- Если бы вы прочли ее письма, вы тоже не поверили бы. Вот почему я не жалею, что втянула вас в это дело. Если наше расследование не удастся, надеюсь, вы не примете это слишком близко к сердцу?
- А почему вы думаете, что это может произойти, сударыня?
- Потому что вы улыбаетесь мне так, словно уже разочарованы, поскольку знаете, что мы никогда не раскроем правду.
Гай отвел глаза.
- Полагаю, пока не произошло ничего столь уж ужасного, миссис Каллауэй, хотя у нас действительно может ничего не получиться, и это очень неприятно.
Сара жадно вдыхала чистый вечерний воздух и думала о том, что трудно оставаться рассерженной, когда их окружает такая красота. Сейчас было бы нелюбезно испытывать к мистеру Деворану что-то, кроме благодарности, даже если он не желает согласиться с ее суждением о Дедале.
Бросив взгляд на Гая, она отметила его густые брови и красивые благородные черты лица. Однако сейчас его глаза не выражали ничего, кроме разочарования, природу которого Сара не могла понять. И как могла она винить его? В последние два года Рейчел занималась тем, что писала ей разные выдумки о своей жизни. В результате получилась длинная и увлекательная история, ничем не хуже какого-нибудь романа, к которой Гай Деворан не имел ровно никакого отношения.
Стадо рыжих коров стояло у пруда, деревья группировались небольшими рощицами; заметив это, Деворан направил упряжку к высокому холму и остановился там.
- Прекрасный вид. - Он посмотрел на высоко бегущие облака, уже окрашенные бликами заката. - Пойдемте, миссис Каллауэй. Если немного пройти вверх, перед нами откроется еще более замечательная перспектива.
Сара оперлась о его руку и позволила отвести себя на самую высокую точку Хэмпстеда, откуда был виден весь Лондон. Лучи заходящего солнца блестели на огромном куполе Святого Петра и украшали серебряную нитку Темзы.
- Дела человеческих рук необычайно красивы, - сказал Гай. - Но лучше наблюдать их издали, что довольно грустно. Отсюда видно, как крыши теснятся вокруг шпиля каждой церкви, точно молодые лебеди вокруг лебедя постарше. Зато, подъехав ближе, вы столкнетесь со всей нищетой и грязью большого города.
- И одновременно увидите великолепные здания, статуи, сады, - возразила Сара.
- Согласен, но ничто не вдохновляет до такой степени, как заходящее солнце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71