- Неужели вы думаете, что я пойду на это, не вытянув из вас всю правду?
Гай поклонился и пошел рядом с ней.
- Какую правду вы хотите узнать, ваша светлость?
- Кажется, я обзавелась привычкой устраивать неподходящие браки для молодых людей - сначала для моих дорогих сыновей, а теперь для не менее дорогого племянника. Однако на сей раз здесь нет ни преимущества в общественном положении, ни настоящей любви, хотя ребенок уже есть, очаровательный, но незаконнорожденный. А может, он вообще не ваш?
Взяв у герцогини зонтик, Гай держал его так, чтобы тень падала ей на лицо.
- Возможно, но в данном случае это ничего не значит. Если я вернусь из поездки один, я женюсь на его матери.
Герцогиня взяла у него зонт и отвернулась.
- По правде говоря, у меня нет ни малейшего желания участвовать в подготовке к катастрофе.
- Если нам с Рейчел придется обвенчаться, я обещаю быть добрым, любящим и внимательным мужем, насколько это в моих силах.
- Понимаю: ради ребенка.
- Бэрри - единственный ни в чем не виноватый участник этой истории. К несчастью, в исходе этого дела заинтересован граф Мурфилд, а за ним тянется целый выводок его сторонников-консерваторов.
- Так вы уверены, что эта свадьба воткнет палку в глаз Мурфилда? В таком случае вам повезло, сэр: Мурфилд - мой старинный враг.
Гай сорвал алую розу, до которой герцогиня не могла дотянуться, и подал ей.
- Враг?
- Да. - Герцогиня подняла цветок к солнцу и смотрела, как свет, проникая в лепестки, делает их кроваво-красными.
- Граф с детства славился жестокостью. Рядом с ним ни собака, ни лошадь, ни прислуга не чувствовали себя в безопасности.
- Но графиня же не хочет покидать его, - заметил Гай.
- Конечно, нет: графиня боится, что он убьет ее, если она это сделает.
- Тогда вы должны согласиться, что я был просто обязан вырвать ребенка из рук негодяя.
Покрутив розу в пальцах, герцогиня медленно пошла по дорожке.
- Я не сентиментальна по отношению к детям, сэр, зато очень люблю вас.
- Значит, вы устроите эту свадьбу?
- Если вы твердо решили пожертвовать своим счастьем, и, боюсь, не только своим. Есть ведь еще одна леди, не так ли?
- Да.
- Скажите, вы очень сильно любите ее?
- В этом вы можете не сомневаться.
- У нее, как и у вас, стремление защитить этого ребенка от ярости графа также пересиливает привязанность к вам, не так ли?
- Да, это так. Мы свободно сделали наш выбор, потому что не можем строить будущее на несчастье других.
- Значит, ваша поездка - последняя надежда миссис Каллауэй… - Герцогиня промолчала. - Тем не менее, вы, кажется, не надеетесь на счастливый исход?
- Увы. И она это знает.
Герцогиня воткнула розу в карман сюртука Гая, потрепала его по щеке.
- Тогда с Богом, коль скоро мне придется устраивать вашу свадьбу, я буду очень рада, если невестой окажется та, которую мне хотелось бы видеть вашей женой.
Гай не ответил; он лишь поклонился, поцеловал герцогине руку и вышел.
Войдя в дом после прогулки, Сара сняла мокрую шляпку и бросила на софу. Внезапно налетевшая гроза заставила пряди ее волос свернуться мокрыми кольцами на затылке. Она поймала свое отражение в зеркале и скорчила гримасу, решив не поддаваться жалости к себе, но глаза, которые смотрели на нее из холодного стекла, полностью выдавали ее.
Она никак не могла забыть записку Гая, его отсутствие наполняло ее сердце мучительной болью, к которой примешивался страх. Что, если, несмотря на все его старания, им предстоит расстаться навсегда? Если у него не получится и Гай никогда не вернется к ней, она проведет остаток жизни как призрак, как пустая оболочка, лишенная содержания.
- Миссис Каллауэй! - воскликнула мисс Форси. - К вам гость! Я провела его в мой кабинет… Но что с вами? Вам дурно? Прошу вас, присядьте и возьмите себя в руки.
Сара с трудом справилась с волнением. Неужели он приехал за ней, или…
- Благодарю вас, - сказала она. - Со мной все в порядке. Не следует заставлять джентльмена ждать.
Сара быстро прошла к кабинету, открыла дверь - и замерла на месте. При тусклом освещении сходство казалось просто сверхъестественным.
- Лорд Джонатан?
- Да, я. Прошу вас, присядьте.
- Сперва скажите, в чем дело? Неужели Гай…
Джонатан помог ей сесть, потом сложил руки на груди и уставился в пол.
- Миссис Каллауэй, вы, возможно, сочтете, что это не мое дело, но я специалист по благородному самопожертвованию - или по крайней мере был таковым, прежде чем Анна вылечила меня от этой чепухи. Ваша двоюродная сестра и мой двоюродный брат не любят друг друга и не скрывают этого, но Гай не обладает природным даром предпочитать счастье чести. Он будет презирать себя, если не сумеет…
- Он сумеет!
Лорд Джонатан тяжело вздохнул, затем протянул руку и позвонил, а когда вошла горничная, велел ей принести чаю.
- По крайней мере, он надеялся, как и вы, что вам никогда не придется подвергнуться таким тяжелым испытаниям.
Сара откинула волосы со лба.
- К сожалению, пока все свидетельствует о противоположном. Вот если бы он смог убедить настоящего отца Бэрри…
- Того самого Клода д'Аллевиля, из Шато-дю-Серф?
Во рту у нее стало сухо, как в пустыне; внезапно она почувствовала слабость и дурноту.
- Гай писал ему туда, пока мы были в Девоне. И что же? Есть ли ответ?
В дверь негромко постучали - это горничная принесла чай. Пока девушка расставляла посуду, Сара продолжала изучать лицо лорда Джонатана, но так и не смогла угадать ответ.
Лорд Джонатан спокойно ждал, пока горничная уйдет, потом взял ее чашку с чаем и насыпал туда сахар.
- Вот, - сказал он. - Выпейте.
Сара сделала глоток, но это не принесло ей облегчения.
- Кузина пишет мне о ребенке каждую неделю, - тихо сказала она. - Кажется, там все вполне благополучно, но Рейчел никогда не упоминает Гая. Конечно, она знает, чем он занят, куда уехал, и совершенно уверена, что он привезет Клода д'Аллевиля в Англию, после чего они поженятся. Но если его постигнет неудача, Гай не сможет отказаться от женитьбы на Рейчел…
- Понимаю.
- Возможно, у вас есть какие-нибудь новые вести от Гая?
- Нет, он все еще где-то во Франции. Миракл и Райдер уехали в Рендейл, что в Дербишире, и вернутся не раньше чем через пару недель. Герцог в Лондоне, а матушка все еще живет в Уизикомбе с Анной и со мной…
Сару охватил тревога.
- Значит, Рейчел в Уайлдши одна, а из Франции приходят дурные вести? Возможно, месье д'Аллевиль отказался и от нее, и от ребенка?
- Нет, это не так. Я остановился в Уайлдши сегодня утром совсем по другому делу и узнал, что письмо, которое Гай написал в Девоне, вернулось невскрытым два дня назад. Ваша кузина была в холле, когда его принесли; никто не мог помешать ей увидеть, что было написано на конверте…
- На конверте?
- Мне очень жаль, Сара, что я не могу смягчить это сообщение, но Клод д'Аллевиль умер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Гай поклонился и пошел рядом с ней.
- Какую правду вы хотите узнать, ваша светлость?
- Кажется, я обзавелась привычкой устраивать неподходящие браки для молодых людей - сначала для моих дорогих сыновей, а теперь для не менее дорогого племянника. Однако на сей раз здесь нет ни преимущества в общественном положении, ни настоящей любви, хотя ребенок уже есть, очаровательный, но незаконнорожденный. А может, он вообще не ваш?
Взяв у герцогини зонтик, Гай держал его так, чтобы тень падала ей на лицо.
- Возможно, но в данном случае это ничего не значит. Если я вернусь из поездки один, я женюсь на его матери.
Герцогиня взяла у него зонт и отвернулась.
- По правде говоря, у меня нет ни малейшего желания участвовать в подготовке к катастрофе.
- Если нам с Рейчел придется обвенчаться, я обещаю быть добрым, любящим и внимательным мужем, насколько это в моих силах.
- Понимаю: ради ребенка.
- Бэрри - единственный ни в чем не виноватый участник этой истории. К несчастью, в исходе этого дела заинтересован граф Мурфилд, а за ним тянется целый выводок его сторонников-консерваторов.
- Так вы уверены, что эта свадьба воткнет палку в глаз Мурфилда? В таком случае вам повезло, сэр: Мурфилд - мой старинный враг.
Гай сорвал алую розу, до которой герцогиня не могла дотянуться, и подал ей.
- Враг?
- Да. - Герцогиня подняла цветок к солнцу и смотрела, как свет, проникая в лепестки, делает их кроваво-красными.
- Граф с детства славился жестокостью. Рядом с ним ни собака, ни лошадь, ни прислуга не чувствовали себя в безопасности.
- Но графиня же не хочет покидать его, - заметил Гай.
- Конечно, нет: графиня боится, что он убьет ее, если она это сделает.
- Тогда вы должны согласиться, что я был просто обязан вырвать ребенка из рук негодяя.
Покрутив розу в пальцах, герцогиня медленно пошла по дорожке.
- Я не сентиментальна по отношению к детям, сэр, зато очень люблю вас.
- Значит, вы устроите эту свадьбу?
- Если вы твердо решили пожертвовать своим счастьем, и, боюсь, не только своим. Есть ведь еще одна леди, не так ли?
- Да.
- Скажите, вы очень сильно любите ее?
- В этом вы можете не сомневаться.
- У нее, как и у вас, стремление защитить этого ребенка от ярости графа также пересиливает привязанность к вам, не так ли?
- Да, это так. Мы свободно сделали наш выбор, потому что не можем строить будущее на несчастье других.
- Значит, ваша поездка - последняя надежда миссис Каллауэй… - Герцогиня промолчала. - Тем не менее, вы, кажется, не надеетесь на счастливый исход?
- Увы. И она это знает.
Герцогиня воткнула розу в карман сюртука Гая, потрепала его по щеке.
- Тогда с Богом, коль скоро мне придется устраивать вашу свадьбу, я буду очень рада, если невестой окажется та, которую мне хотелось бы видеть вашей женой.
Гай не ответил; он лишь поклонился, поцеловал герцогине руку и вышел.
Войдя в дом после прогулки, Сара сняла мокрую шляпку и бросила на софу. Внезапно налетевшая гроза заставила пряди ее волос свернуться мокрыми кольцами на затылке. Она поймала свое отражение в зеркале и скорчила гримасу, решив не поддаваться жалости к себе, но глаза, которые смотрели на нее из холодного стекла, полностью выдавали ее.
Она никак не могла забыть записку Гая, его отсутствие наполняло ее сердце мучительной болью, к которой примешивался страх. Что, если, несмотря на все его старания, им предстоит расстаться навсегда? Если у него не получится и Гай никогда не вернется к ней, она проведет остаток жизни как призрак, как пустая оболочка, лишенная содержания.
- Миссис Каллауэй! - воскликнула мисс Форси. - К вам гость! Я провела его в мой кабинет… Но что с вами? Вам дурно? Прошу вас, присядьте и возьмите себя в руки.
Сара с трудом справилась с волнением. Неужели он приехал за ней, или…
- Благодарю вас, - сказала она. - Со мной все в порядке. Не следует заставлять джентльмена ждать.
Сара быстро прошла к кабинету, открыла дверь - и замерла на месте. При тусклом освещении сходство казалось просто сверхъестественным.
- Лорд Джонатан?
- Да, я. Прошу вас, присядьте.
- Сперва скажите, в чем дело? Неужели Гай…
Джонатан помог ей сесть, потом сложил руки на груди и уставился в пол.
- Миссис Каллауэй, вы, возможно, сочтете, что это не мое дело, но я специалист по благородному самопожертвованию - или по крайней мере был таковым, прежде чем Анна вылечила меня от этой чепухи. Ваша двоюродная сестра и мой двоюродный брат не любят друг друга и не скрывают этого, но Гай не обладает природным даром предпочитать счастье чести. Он будет презирать себя, если не сумеет…
- Он сумеет!
Лорд Джонатан тяжело вздохнул, затем протянул руку и позвонил, а когда вошла горничная, велел ей принести чаю.
- По крайней мере, он надеялся, как и вы, что вам никогда не придется подвергнуться таким тяжелым испытаниям.
Сара откинула волосы со лба.
- К сожалению, пока все свидетельствует о противоположном. Вот если бы он смог убедить настоящего отца Бэрри…
- Того самого Клода д'Аллевиля, из Шато-дю-Серф?
Во рту у нее стало сухо, как в пустыне; внезапно она почувствовала слабость и дурноту.
- Гай писал ему туда, пока мы были в Девоне. И что же? Есть ли ответ?
В дверь негромко постучали - это горничная принесла чай. Пока девушка расставляла посуду, Сара продолжала изучать лицо лорда Джонатана, но так и не смогла угадать ответ.
Лорд Джонатан спокойно ждал, пока горничная уйдет, потом взял ее чашку с чаем и насыпал туда сахар.
- Вот, - сказал он. - Выпейте.
Сара сделала глоток, но это не принесло ей облегчения.
- Кузина пишет мне о ребенке каждую неделю, - тихо сказала она. - Кажется, там все вполне благополучно, но Рейчел никогда не упоминает Гая. Конечно, она знает, чем он занят, куда уехал, и совершенно уверена, что он привезет Клода д'Аллевиля в Англию, после чего они поженятся. Но если его постигнет неудача, Гай не сможет отказаться от женитьбы на Рейчел…
- Понимаю.
- Возможно, у вас есть какие-нибудь новые вести от Гая?
- Нет, он все еще где-то во Франции. Миракл и Райдер уехали в Рендейл, что в Дербишире, и вернутся не раньше чем через пару недель. Герцог в Лондоне, а матушка все еще живет в Уизикомбе с Анной и со мной…
Сару охватил тревога.
- Значит, Рейчел в Уайлдши одна, а из Франции приходят дурные вести? Возможно, месье д'Аллевиль отказался и от нее, и от ребенка?
- Нет, это не так. Я остановился в Уайлдши сегодня утром совсем по другому делу и узнал, что письмо, которое Гай написал в Девоне, вернулось невскрытым два дня назад. Ваша кузина была в холле, когда его принесли; никто не мог помешать ей увидеть, что было написано на конверте…
- На конверте?
- Мне очень жаль, Сара, что я не могу смягчить это сообщение, но Клод д'Аллевиль умер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71