– Мистер Стоунекс надел на убитого свое платье и затем изуродовал ему лицо.
– Но, доктор Куртин, я просто-напросто не понимаю, что за резон ему был так поступить.
– Тут я возвращаюсь к завещанию. Зачем мистеру Стоунексу понадобилось найти его и уничтожить? Чтобы имущество не перешло к фонду собора. Если завещание не будет найдено, наследником станет ближайший родственник.– Я торжествующе помедлил.
– Я, наверное, туп, но мне никак не уследить за вашей мыслью.
– Кто его ближайшая родня, как не брат? Он вознамерился выдать себя за своего брата и предъявить права на наследство.
Зрители молчали. Кое-где послышалось хихиканье, но оно быстро стихло. Мистер Аттард смотрел на меня широко открытыми глазами.
– Он рассчитывал вернуться, замаскировавшись под собственного брата?
– Именнотак.– Еще не закончив, я понял, насколько нелепа эта идея. Однако она очень многое объясняла. Я не сомневался, что без перевоплощения дело не обошлось.
В публике послышался сдавленный смех.
– А как насчет его сестры? Ее претензии более основательны: их родство признано законом.
– Я предполагаю, что ее нет в живых. Или, если старший брат располагал доказательствами того, что его сводные брат и сестра незаконнорожденные, мистер Стоунекс сможет оспорить ее права на наследство.
Во взгляде коронера читалось изумление. Тут поднялся с места мистер Торрольд.
– Как юрист, ведущий имущественные дела усопшего...– Он помедлил и улыбнулся мне.– Надо было сказать, предполагаемого усопшего, так как на этот счет возникли сомнения. Так вот, как юрист я обязан сказать: хотя я не усматриваю пока основательных причин сомневаться в принадлежности найденного вчера тела моему покойному клиенту, мистеру Стоунексу, тем не менее по этому вопросу должна быть достигнута полная ясность, и потому я предлагаю, чтобы вызвали для дачи показаний его личного врача.– Мистер Торрольд сел.
– Я как раз это и намеревался сделать, мистер Торрольд.– Голос коронера прозвучал слегка раздраженно. – Установить личность погибшего – первое требование к дознанию.
Юрист привстал и поклонился.
– Я никоим образом не желал предвосхищать ваши действия, мистер коронер. Я не удержался от этого замечания лишь потому, что речь идет о весьма значительном наследстве.
Коронер кивнул ему.
– Доктор Карпентер еще не ушел? Молодой доктор поднялся с места.
– Скажите, доктор Карпентер, остались ли у вас сомнения, что тело, которое вы осматривали и позднее вскрывали, принадлежало мистеру Стоунексу?
– Ни малейших. Он был моим пациентом два года, и я лечил его от ряда заболеваний. Во время вскрытия я обнаружил не одну особую примету, включая шрамы и пятна на коже. Мысль о том, что это не мистер Стоунекс, а его брат – пусть даже идентичный близнец! – представляется мне, честно говоря, совершенно нелепой.– Произнося это, он устремил взгляд на меня, аудитория засмеялась, и я почувствовал, что краснею.
– Благодарю вас, доктор Карпентер, – проговорил коронер.– Вы удовлетворены, мистер Торрольд?
Юрист вновь встал:
– В этом отношении – полностью, мистер коронер. Но меня интересует еще кое-что. Свидетель ссылался на эпизод, когда, как он полагает, было найдено завещание; и я бы хотел, если позволите, задать ему несколько вопросов по этому поводу.
– Разумеется. Но прежде я хотел бы спросить вас. Вы сказали, что единственной известной родственницей усопшего является его сестра; жива ли она – никто не знает, и также неясно, имеется ли у нее сын. Что вы скажете о предположении, будто у покойного был старший брат – возможно, сводный?
Мистер Торрольд улыбнулся:
– Я никогда об этом не слышал. Мои отец и дед представляли интересы отца покойного мистера Стоунекса и, уверен, ни о каком законном брате не имели понятия.
– А если это был незаконный сын? – спросил коронер. Адвокат снова улыбнулся:
– Почему бы и нет – но он ни на что не мог бы претендовать. Как бы то ни было, я хотел сказать следующее: поскольку завещание, которое я сам составлял, не найдено, чрезвычайно важно выяснить, что с ним произошло.
– С какой целью, мистер Торрольд?
– Сейчас об этом рано говорить, но если до последней минуты оно находилось у покойного, а после убийства и ограбления исчезло, тогда естественно было бы предположить, что его уничтожил убийца.
– И что из этого следует?
– Весьма существенные выводы. В английском праве понятие «последняя воля усопшего» трактуется буквально. При соблюдении определенных условий ее необязательно даже фиксировать на бумаге. Важно установить, каковы были намерения завещателя в последний час, и если удастся доказать, что он не собирался отменять завещание и что оно было похищено и незаконно уничтожено, тогда оно должно быть исполнено.
– Исполнено? Каким образом?
– Думаю, я могу очень точно его воспроизвести, опираясь как на память, так и на записи, сделанные в то время.
– Понимаю. В таком случае, что за вопрос вы хотели задать свидетелю?
Адвокат повернулся ко мне:
– Вы нам очень поможете, доктор Куртин, если припомните какой-либо факт, подтверждающий, что найденный документ действительно являлся завещанием мистера Стоунекса.
– Боюсь, что я ничего не смогу добавить к уже сказанному: мистер Стоунекс сунул в карман какой-то предмет, который он, как мне показалось, нашел в футляре часов.
Мистер Торрольд наклонил голову набок и сопроводил свой вопрос очаровательной улыбкой:
– Он обошелся с ним бережно, как с чем-то нужным? Не запихнул небрежно, как малозначительную ерунду?
– Все, что знаю, я уже сказал.
Адвокат любезно меня поблагодарил, сел на место и принялся спокойно беседовать с доктором Локардом.
Тут встал сержант Адамс, и коронер спросил его:
– Вы хотите задать вопрос свидетелю?
– Да, сэр. Я слушал вас с большим интересом, доктор Куртин, и думаю, кое в чем вы близки к истине. Однако есть важные факты, не нашедшие объяснения. Как вы считаете, чего добивался мистер Стоунекс, когда писал мелом послание с инструкциями Перкинсу?
– Ему нужен был человек, на которого падет подозрение в убийстве. Потому он вознамерился сам забрать пакет, замаскировавшись под таинственного незнакомца. Но по неизвестным причинам от этого плана пришлось отказаться.
– Понятно. А почему он поместил в пакет деньги, запятнанные кровью?
– Расчет был на то, что, если пакет забрать не удастся, подозреваемым станет Перкинс.
– Я ждал этих слов, сэр: мне пришло на ум то же самое. – Он помолчал, словно ему неловко было задавать следующий вопрос.– И наконец, доктор Куртин, не могли бы вы хотя бы отчасти прояснить, почему доктор Карпентер убежден, что покойный умер приблизительно в четыре часа?
Этот вопрос привел меня в замешательство, ибо моей первой мыслью было, что доктор подкуплен, однако я вспомнил, как высокомерно он вел себя утром в соборе, и решил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101