ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Николай Вождем оказался и победил". (9)
* * *
Декабристы хотели, сознавали они это или не сознавали, довести
начатое Петром I разрушение русской монархии до своего естественного конца.
Д. С. Мережковский правильно отмечает в статье, посвященной 100-летию со
дня восстания декабристов: "...Между Пушкиным и Петром - вот их место.
Недаром, именно здесь, на Петровской площади, у подножия Медного Всадника,
начинают они восстание, как будто против него.
Добро Строитель чудотворный!
Ужо тебя...
Как будто уничтожают его, а на самом деле, продолжают..." (10)
XI. КАК "РЫЦАРИ СВОБОДЫ" ВЕЛИ СЕБЯ ВО ВРЕМЯ СЛЕДСТВИЯ
I
Николай Первый взял в свои руки следствие о заговоре декабристов,
чтобы узнать самому лично цели и размах его. После первых же показаний ему
стало ясно, что здесь не имеет место простой акт непослушания. Заговор не
был измышлением каких-то доносчиков, - это была реальность. Цель заговора
было уничтожение России такой, какой он себе ее представлял.
"Революция у ворот Империи, сказал он в эту трагическую ночь
Великому Кн. Михаилу, но я клянусь, что она в нее не проникнет, пока я жив
и пока я Государь милостию Божьей". И далее: "Это не военный бунт, но
широкий заговор, который хотел подлыми действиями достигнуть бессмысленные
цели... Мне кажется, что у нас в руках все нити и мы сможем вырвать все
корни". И еще: "Могут меня убить, каждый день получаю угрозы анонимными
письмами, но никто меня не запугает".
"С самого же начала я решил не искать виновного, но дать каждому
возможность себя оправдать. Это исполнилось в точности. Каждый, против
которого было лишь одно свидетельство и не был застигнут на месте
преступления, подвергался допросу; его отрицание, или недостаток
доказательств имели следствием немедленное освобождение."
"Это утверждение Николая I правильно, - пишет Грюнвальд. - Николай
испытывал удовольствие быть человеколюбивым, в особенности в начале
следствия. Он отказался признать вину, даже признанную, молодого князя
Суворова, юнкера Лейб-Гвардейского Конного полка. "Суворов не в состоянии
изменить своему Государю". Он отправляет к матери поручика Коновницына,
"чтобы она его высекла".
Николай I был убежден в необходимости применить суровые меры
наказания, но пытался исключить из числа наказуемых всех достойных
снисхождения. "Это ужасно, - пишет он Вел. Кн. Константину, - но надо,
чтобы их пример был бы другим наука, и так как они убийцы, их участь должна
быть темна". И дальше:
"Надо было все это видеть, все это слышать из уст этих чудовищ,
чтобы поверить во все эти гадости... Мне кажется надо поскорее кончать с
этими мерзавцами, которые, правда, не могут больше иметь никакого влияния
ни на кого, после сделанных ими признаний, но не могут быть прощены, как
поднявшие первыми руку на своих начальников."
В начале февраля Николай I сказал Фердинанду Австрийскому:
"Эти изуверы, которые были всем обязаны Императору Александру и
которые заплатили ему самой черной неблагодарностью".
Пестеля Николай I характеризует как "преступника в полном смысле
слова: зверское выражение лица, наглое отрицание своей вины, ни тени
раскаяния". Артамон Муравьев: "пошлый убийца при отсутствии других
качеств".
Императрица мать писала: она надеется на то, что "они не избегнуть
своей участи, как ее избегли убийцы Павла I". Николай I пишет далее своему
брату Константину: "Отцы приводят ко мне своих сыновей; все хотят показать
пример и омыть свои семьи от позора".
В письме к Цесаревичу Константину Император Николай писал:
"Показания Рылеева, здешнего писателя и Трубецкого, раскрывают все
их планы, имеющие широкое разветвление в Империи, всего любопытнее то, что
перемена Государя послужила лишь предлогом для этого взрыва,
подготовленного с давних пор, с целью умертвить нас всех, чтобы установить
республиканское конституционное правление: у меня имеется даже сделанный
Трубецким черновой набросок конституции, предъявление которого его
ошеломило и побудило его признаться во всем".
II
Цейтлин старается изобразить что декабристов пытали:
"Пыток не было. Но непокорных сажали на хлеб и на воду, кормили
соленой пищей, не давая воды. Вблизи казематов шумела тюремная солдатня и
изнервничавшимся узникам казалось, что это делается нарочно, чтобы помешать
им спать. На них надевали кандалы и эта мера производила потрясающее
впечатление". Вот воистину - пишется "трамвай", а выговаривается - "конка"
Выдали всех без пыток, испугавшихся только перевода на хлеб и воду,
кандалов надетых на руки.
"Только немногие из декабристов, - пишет Цейтлин, - продолжали
мужественно защищать те убеждения, за которые вчера были готовы отдать свою
жизнь. Не позабудем их имена: Пущин, Якушкин, Борисов, казалось бы склонный
к экспансивности, но сдержанный в своих показаниях Муравьев".
"Пречестные русские малые", которым все равно ехать ли на греческое
восстание или стрелять в главу собственного государства во имя
осуществления сумбурных революционных планов, за редким исключением обычно
очень жидки, когда приходит час расплаты. Таким именно оказался Каховский,
в своих письмах из крепости к Императору Николаю I, свою вину
перекладывавший на общество заговорщиков.
"...Намерения мои были чисты, но в способах я вижу заблуждался. Не
смею Вас просить простить мое заблуждение, я и так растерзан Вашим ко мне
милосердием: я не изменял и обществу, но общество (общество декабристов -
Б. Б.) само своим безумием изменило себе".
И дальше Каховский делает следующее признание:
"Очень понимаю, что крутой переворот к самому добру может произвести
вред". Таков нравственный портрет человека без стержня, тираноубийцы ї 2,
Каховского.
Трубецкой, как вспоминает Николай I, сначала все отрицал, но когда
увидел проект манифеста, написанный его рукой, упал к ногам Царя и молил
его о пощаде.
Николай I был прав, когда сказал арестованному кавалергарду
Виненкову:
- Судьбами народов хотели править. Взводом командовать не умеете.
"Трубецкой, - пишет М. Цейтлин, - не явился на площадь и оставил
войска без вождя, преступление караемое на войне смертью. Этим ли, иди
полной откровенностью на допросах он купил себе помилование, о котором
молил на коленях". (11)
Что касается самого главного вожака декабристов - Пестеля, то он
заранее отрекся от всего того героизма, который приписывается и ему, и всем
заговорщикам, ибо он зачеркнул всю свою прошлую деятельность покаянным
словом в письме генералу Левашеву:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415