- с вожделением в голосе спросила ее молоденькая журналистка Седьмого новостного канала.
- Я, дорогая, пережила шесть покушений! Вы не знали об этом? Сделайте запрос в прокуратуру.
После этого заявления флот перебросил в порт Кой Сше целый десантный батальон с тяжелой техникой, а около ее яхты стали собираться добровольцы-гегх. К одиннадцати вечера под командой Эйка и Фаты несли службу уже двадцать шесть мечей - семнадцать юношей и девять девушек, - а число ее телохранителей - все, как один, бывшие спецназовцы флота, и гегх, разумеется, - достигло двадцати.
- Вот это и есть игра по правилам, - объяснила ей Вика, показывая на экран внешнего обзора. Девятая стартовая площадка превратилась в нечто среднее между армейским лагерем и цыганским табором: внешнее кольцо - мобильные заграждения и бронированные транспортеры флота, второе кольцо - полицейские заграждения, но без полицейских, которых «заменили» пикеты «Круга воев», и, наконец, внутреннее кольцо, представленное ее личной гвардией. А между кольцами стояли павильоны и палатки армейского и гражданского образца, флаеры, еще какие-то машины и слонялись ее многочисленные приверженцы.
- В Тхолан полетим с помпой, - продолжала развивать свою мысль Виктория. - По-видимому, придется арендовать какой-нибудь круизный лайнер, но перед этим надо сколотить представительную делегацию. Ты не можешь появиться в столице без свиты.
- Ты полагаешь, без свиты не обойтись? - осторожно спросила Лика. Ответом ей была ироничная улыбка и высоко поднятая левая бровь дамы Виктории.
- Графиня, - сказала Вика по-русски. - Вы же публичная личность, а не публичная женщина. Вам появляться на людях голой неприлично. Вы меня понимаете?
Лика поняла. Смирилась и приняла. И уже через минуту они сидели перед вычислителем, подбирая кандидатуры на роль «сопровождающих лиц».
- Адмирал Дэй? - спросила Вика.
- Но он же в отставке, - возразила Лика.
- Кого это волнует? - удивилась Виктория и занесла старого адмирала в список.
- Доктор Эйв, - предложила Лика.
- Это который Эйв? - осведомилась Виктория, делая запрос вычислителю.
- Сын банкира, - объяснила Лика. - Но он и сам член Директората Второго Инвестиционного банка.
- Не согласится, - с сожалением констатировала Вика и хотела уже вычеркнуть кандидата, но Лика остановила ее:
- Оставь, он мой человек.
- А! - сказала Виктория, и они продолжили…
Потом она отмокала в ванной, пила валерианку и курила пахитоски. Под тихую грустную музыку, которую подобрал для нее вычислитель и которая до ужаса напоминала старинную лютневую музыку с пластинки фирмы «Мелодия» - у Лики была такая еще в Ленинграде, не успевшем стать Петербургом, - она думала обо всем сразу и ни о чем конкретно. Она пыталась успокоиться, расслабиться и, как учил ее на «Шаисе» Макс, «отпустить тяжелые и трудные мысли попастись на свободе», но окружающая обстановка возвращала ее к больным «темам дня», во всяком случае, к некоторым из них.
Декор ванной комнаты графини Ай Гель Нор был вызывающе чувственен. Сочетание холодного малахита с теплым розовым и бежевым мрамором; стенные панно, на которых обнаженные юноши и девушки плели хороводы среди морских трав и экзотических рыб; потолок, на котором в любовном экстазе слились женщина и леопард; манерная, вся состоящая, казалось, из одних только асимметричных, но плавных линий - мебель, все это высвобождало энергию вполне очевидного свойства, а она, в свою очередь, направляла мысли Лики то к Фате, то к Максу, то к младшей Ё, то снова к Фате.
Фата… Закончив разговор с Викторией, вымотанная до предела Лика направилась к себе, чтобы принять ванну. Она шла, думая о своем, когда ее внимание привлек узнаваемый шум и еще более узнаваемые стоны.
«Любопытство не порок!» - сказала она себе и пошла посмотреть, кого на этот раз отметила своим благоволением Божественная Тигрица. Открытие оказалось любопытным, и как бы это сказать, чтобы все-таки ничего не сказать? Волнующим? Да, пожалуй.
В салоне второго яруса яростно любили друг друга Лиса и Медведь, первые мечи ее личной гвардии. По-видимому, приступ страсти был стремителен, и нетерпение, свойственное юности, пересилило здравый смысл, так что до спальни - хоть Фаты, хоть Эйка - они не добрались. Упали прямо здесь, прямо сейчас.
«Оно и к лучшему, - решила Лика, тихонько ретируясь в коридор. - Одной проблемой меньше».
Она искренне думала так, а не иначе; но, как часто бывает, она поторопилась с выводами.
В дверь тихо постучали.
- Да, - сказала Лика, поспешно убирая руку с живота, где ее рука оказалась совершенно неожиданно для нее самой.
Дверь отошла в сторону и пропустила внутрь Фату. Девочка еще не остыла от только что пережитой страсти, но одежду и волосы привести в порядок успела.
- Графиня? - спросила она тихо.
- Да, Фата, - ответила Лика, рассматривая девушку со странным ощущением, в которое она принципиально не хотела углубляться.
- Вы видели нас с Эйком. - Это не был вопрос. Это было утверждение.
- Я не видела ничего такого, что должно тебя тревожить, - с улыбкой сказала Нор, и Лике очень не понравился подтекст своего ответа.
«Я что, ревную? - спросила она себя с удивлением. - Этого еще не хватало!»
Фата стояла перед ней, и было видно, что бедную Лису разрывают противоречивые чувства. Она явно хотела что-то сказать, но не решалась, а Лика и сама не знала, что сказать или, напротив, чего говорить не следует. С покойницей Чаер было не в пример легче, потому что там Лику вела ненависть, а здесь… Лика могла сказать со всей определенностью, что она не влюблена.
«Ну это был бы перебор!» - сказала она себе.
Она по-прежнему любила Макса.
«И как мы будем его теперь делить?»
А Фата… Здесь была симпатия и еще что-то, что ей пока было непросто определить словами, и восхищение этим чистым и храбрым сердцем.
«Чистым? - усмехнулась в ее душе Нор. - По-моему, ты видела достаточно, чтобы снять это определение».
«Не вижу связи!» - жестко ответила Лика и вдруг поняла, что молчание безобразно затянулось и пауза уже становится просто нетерпимой.
- Графиня?
- Да, Фата.
- Я могу спросить?
- Попробуй.
- Вы любите его светлость Ё?
- Ё? Да, Фата, я его люблю.
- А я люблю Эйка.
- Ну и славно. Я рада за вас.
- Вы не поняли меня, госпожа.
- Да?
- Мы любим друг друга уже два года. Но мне было хорошо с вами…
Лика внимательно посмотрела на Фату и с удивлением поняла, что эта девочка все сформулировала на редкость ясно и просто. Так просто, что даже она, дура патриархальная, поняла.
«Ты не в Питере, девочка, - сказала она сама себе с неведомо откуда взявшейся грустью. - Это империя». И этим было сказано все. Надо же, какие разные смыслы может содержать одно слово.
- Можно?..
Лика улыбнулась Фате и кивнула:
- Можно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
- Я, дорогая, пережила шесть покушений! Вы не знали об этом? Сделайте запрос в прокуратуру.
После этого заявления флот перебросил в порт Кой Сше целый десантный батальон с тяжелой техникой, а около ее яхты стали собираться добровольцы-гегх. К одиннадцати вечера под командой Эйка и Фаты несли службу уже двадцать шесть мечей - семнадцать юношей и девять девушек, - а число ее телохранителей - все, как один, бывшие спецназовцы флота, и гегх, разумеется, - достигло двадцати.
- Вот это и есть игра по правилам, - объяснила ей Вика, показывая на экран внешнего обзора. Девятая стартовая площадка превратилась в нечто среднее между армейским лагерем и цыганским табором: внешнее кольцо - мобильные заграждения и бронированные транспортеры флота, второе кольцо - полицейские заграждения, но без полицейских, которых «заменили» пикеты «Круга воев», и, наконец, внутреннее кольцо, представленное ее личной гвардией. А между кольцами стояли павильоны и палатки армейского и гражданского образца, флаеры, еще какие-то машины и слонялись ее многочисленные приверженцы.
- В Тхолан полетим с помпой, - продолжала развивать свою мысль Виктория. - По-видимому, придется арендовать какой-нибудь круизный лайнер, но перед этим надо сколотить представительную делегацию. Ты не можешь появиться в столице без свиты.
- Ты полагаешь, без свиты не обойтись? - осторожно спросила Лика. Ответом ей была ироничная улыбка и высоко поднятая левая бровь дамы Виктории.
- Графиня, - сказала Вика по-русски. - Вы же публичная личность, а не публичная женщина. Вам появляться на людях голой неприлично. Вы меня понимаете?
Лика поняла. Смирилась и приняла. И уже через минуту они сидели перед вычислителем, подбирая кандидатуры на роль «сопровождающих лиц».
- Адмирал Дэй? - спросила Вика.
- Но он же в отставке, - возразила Лика.
- Кого это волнует? - удивилась Виктория и занесла старого адмирала в список.
- Доктор Эйв, - предложила Лика.
- Это который Эйв? - осведомилась Виктория, делая запрос вычислителю.
- Сын банкира, - объяснила Лика. - Но он и сам член Директората Второго Инвестиционного банка.
- Не согласится, - с сожалением констатировала Вика и хотела уже вычеркнуть кандидата, но Лика остановила ее:
- Оставь, он мой человек.
- А! - сказала Виктория, и они продолжили…
Потом она отмокала в ванной, пила валерианку и курила пахитоски. Под тихую грустную музыку, которую подобрал для нее вычислитель и которая до ужаса напоминала старинную лютневую музыку с пластинки фирмы «Мелодия» - у Лики была такая еще в Ленинграде, не успевшем стать Петербургом, - она думала обо всем сразу и ни о чем конкретно. Она пыталась успокоиться, расслабиться и, как учил ее на «Шаисе» Макс, «отпустить тяжелые и трудные мысли попастись на свободе», но окружающая обстановка возвращала ее к больным «темам дня», во всяком случае, к некоторым из них.
Декор ванной комнаты графини Ай Гель Нор был вызывающе чувственен. Сочетание холодного малахита с теплым розовым и бежевым мрамором; стенные панно, на которых обнаженные юноши и девушки плели хороводы среди морских трав и экзотических рыб; потолок, на котором в любовном экстазе слились женщина и леопард; манерная, вся состоящая, казалось, из одних только асимметричных, но плавных линий - мебель, все это высвобождало энергию вполне очевидного свойства, а она, в свою очередь, направляла мысли Лики то к Фате, то к Максу, то к младшей Ё, то снова к Фате.
Фата… Закончив разговор с Викторией, вымотанная до предела Лика направилась к себе, чтобы принять ванну. Она шла, думая о своем, когда ее внимание привлек узнаваемый шум и еще более узнаваемые стоны.
«Любопытство не порок!» - сказала она себе и пошла посмотреть, кого на этот раз отметила своим благоволением Божественная Тигрица. Открытие оказалось любопытным, и как бы это сказать, чтобы все-таки ничего не сказать? Волнующим? Да, пожалуй.
В салоне второго яруса яростно любили друг друга Лиса и Медведь, первые мечи ее личной гвардии. По-видимому, приступ страсти был стремителен, и нетерпение, свойственное юности, пересилило здравый смысл, так что до спальни - хоть Фаты, хоть Эйка - они не добрались. Упали прямо здесь, прямо сейчас.
«Оно и к лучшему, - решила Лика, тихонько ретируясь в коридор. - Одной проблемой меньше».
Она искренне думала так, а не иначе; но, как часто бывает, она поторопилась с выводами.
В дверь тихо постучали.
- Да, - сказала Лика, поспешно убирая руку с живота, где ее рука оказалась совершенно неожиданно для нее самой.
Дверь отошла в сторону и пропустила внутрь Фату. Девочка еще не остыла от только что пережитой страсти, но одежду и волосы привести в порядок успела.
- Графиня? - спросила она тихо.
- Да, Фата, - ответила Лика, рассматривая девушку со странным ощущением, в которое она принципиально не хотела углубляться.
- Вы видели нас с Эйком. - Это не был вопрос. Это было утверждение.
- Я не видела ничего такого, что должно тебя тревожить, - с улыбкой сказала Нор, и Лике очень не понравился подтекст своего ответа.
«Я что, ревную? - спросила она себя с удивлением. - Этого еще не хватало!»
Фата стояла перед ней, и было видно, что бедную Лису разрывают противоречивые чувства. Она явно хотела что-то сказать, но не решалась, а Лика и сама не знала, что сказать или, напротив, чего говорить не следует. С покойницей Чаер было не в пример легче, потому что там Лику вела ненависть, а здесь… Лика могла сказать со всей определенностью, что она не влюблена.
«Ну это был бы перебор!» - сказала она себе.
Она по-прежнему любила Макса.
«И как мы будем его теперь делить?»
А Фата… Здесь была симпатия и еще что-то, что ей пока было непросто определить словами, и восхищение этим чистым и храбрым сердцем.
«Чистым? - усмехнулась в ее душе Нор. - По-моему, ты видела достаточно, чтобы снять это определение».
«Не вижу связи!» - жестко ответила Лика и вдруг поняла, что молчание безобразно затянулось и пауза уже становится просто нетерпимой.
- Графиня?
- Да, Фата.
- Я могу спросить?
- Попробуй.
- Вы любите его светлость Ё?
- Ё? Да, Фата, я его люблю.
- А я люблю Эйка.
- Ну и славно. Я рада за вас.
- Вы не поняли меня, госпожа.
- Да?
- Мы любим друг друга уже два года. Но мне было хорошо с вами…
Лика внимательно посмотрела на Фату и с удивлением поняла, что эта девочка все сформулировала на редкость ясно и просто. Так просто, что даже она, дура патриархальная, поняла.
«Ты не в Питере, девочка, - сказала она сама себе с неведомо откуда взявшейся грустью. - Это империя». И этим было сказано все. Надо же, какие разные смыслы может содержать одно слово.
- Можно?..
Лика улыбнулась Фате и кивнула:
- Можно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144