Чего это он тебя морозильником величал?
- Да нет, - с видимой неохотой ответил Макс. - Он настоящую мою фамилию знает, Федя, ту, которую я и сам уже почти забыл. И не просто знает, а произносит на еврейский лад, то есть так, как ее прочел бы вслух еврей, будь она записана по-нашему, на иврите.
- Даже так? - усмехнулся Виктор. - Ну, я где-то так и предполагал. Что-то очень знакомое, знаешь ли. И как, ты говоришь, пишется твоя фамилия на латинице?
- Ди заглавная, и, пи, эй, ар, аи, эс, - продиктовал Макс, все больше мрачнея.
- Ты уверен, что ди именно заглавная, а не строчная? - уточнил Виктор, доставая сигарету и задумчиво ее рассматривая. - И почему Deparis, а не, скажем, de Paris, дорогой товарищ?
- Потому что я Дефриз, а не де Парис.
- Ну это мы оставим товарищу Сталину разбираться, что да как. Он у нас главный по языкознанию. Вот пусть и растолкует. - Виктор, наконец, закурил и сделал первую затяжку. - А фамилия у тебя, Макс, знатная. Голубая кровь, девочка. - Он подмигнул Лике. - Это не кот насрал.
- Все, Федор! - вмешалась Вика. - Еще одно слово на твоем варварском сленге, и я с тобой вообще отказываюсь говорить… И не только говорить, - добавила она грозно, после короткой паузы.
- Все, все! - запротестовал Виктор, поднимая руки. - Понял, осознал, вчера прекратил. Нет, ну в самом деле… Вика! Мне что, переключение делать, что ли? Я в этой шкуре семьдесят лет прожил. Привык. Это же образ!
- Действительно, Вика, - сказала Лика. - Он же не нарочно. И потом Федя почти и не ругается…
- Да пусть он ругается, только чтобы я понимала! Я же его не понимаю!
- Ты права, солнышко, - согласился Виктор. - А я не прав. Исправиться не обещаю, но я постараюсь говорить понятнее.
- Ладно, - махнула рукой Вика. - Продолжай.
- Да, так вот, возвращаясь к теме… Между прочим, если кто-нибудь надеется, что со мной можно справиться при помощи филибастеров, пусть не надеется! С мысли меня не сбить. Лика, детка, ты знаешь, что в жилах твоего героя течет голубая кровь?
- Достаточно, Федя. - Макс тоже закурил сигарету. - Ну что ты актерствуешь? Тебе ли говорить это мне? Рассказать про твоего дедушку? А я что? Простой чешский еврей с сефардской фамилией…
- Ну да, ну да, - покивал головой Виктор. - Моего дедушку вспомнил, а про своего промолчал. Только, Макс, я-то знаю, кем был твой дедушка Давид. Его ведь Давидом звали?
- Вот как?
- Вот так.
- Мне кажется, я тебе не рассказывал.
- Не рассказывал. Но я этим делом в сорок шестом специально занимался, только не знал, что Давид Де Фриз это твой дедушка.
- Федя, ты уверен, что ничего не путаешь? - Макс уже взял себя в руки и был совершенно спокоен. Во всяком случае, так казалось. «Или он хочет, чтобы так казалось?» - спросил себя Виктор.
- Уверен, - сказал он вслух. - Я занимался именно Давидом Де Фризом, то есть не только им, и даже не столько им, но и им тоже.
- Федя, - сказал Макс ленивым голосом, как он умел, когда хотел показать, что его собеседник не прав, но не хотел говорить этого прямо. - Федя, Давид был обыкновенным пражским раввином. Таких, как он, в то время в Праге было много. Сотни, наверное. И жил он, заметь, в первой половине девятнадцатого века. Какой тут может быть интерес у разведки?
- Во-первых, у разведки очень широкие интересы. И не мне тебе это объяснять. Согласен? - Виктор с интересом смотрел на Макса, вновь ставшего прежним Максом, спокойным, деловитым, чуть ироничным и чертовски умным сукиным сыном. Краем глаза он отметил, с каким интересом следят за развитием сюжета их женщины.
- Ну? - сказал Макс.
И Виктор продолжил, не торопясь:
- А, во-вторых, рав Де Фриз не был рядовым раввином. Он был крупнейшим каббалистом своего времени, а может быть, и не только своего.
- Вот как? - Макс изобразил на лице умеренный скепсис и закурил новую сигарету. - Вика, тебя не затруднит налить мне стакан воды? Тебе, Федя, виднее. Это ты его изучал. А я Давида и не помню почти. Спасибо, Вика. - Он принял у Виктории стакан и, сделав пару глотков, опорожнил его на две трети. - Так вот, Федя. Я, конечно, могу ошибаться, и мой дед, действительно, мог быть каббалистом - в конце концов, многие из них увлекаются каббалой, - но я сомневаюсь, чтобы он был крупнейшим, как ты выразился. Крупнейшие все на виду. О них известно. О них книги пишут, в конце-то концов. Я бы знал.
- Крупнейший, крупнейший! - не согласился Виктор. - Ты мне поверь. Я знаю, что говорю. Я, между прочим, через твоего деда и весь этот сюрреализм, и иврит выучил. Не знал? Знай! Ани йодея иврит маспик тов кдей лесапер леха коль хасипур хазе бесфатха ядиди хаякар.
- Недурно, - согласился Макс.
- А то! Меня, между прочим, сам Шапиро учил, а Феликс Львович иврит знал лучше, чем некоторые у вас, в Израиле. - Виктор бросил взгляд на часы - он умел помнить о многом одновременно. - И где же, спрашивается, наши нежданные друзья?
- Не волнуйся, - откликнулся Макс, который тоже умел держать в голове несколько тем сразу. - Позвонят. Куда им деваться? Это мы им нужны, а не наоборот. К счастью. Но ты отвлекся. Что там с моим дедушкой не так?
- С ним, как я помню, уже давно все так, - сказал Виктор, возвращаясь к теме разговора. - Дело там было не в нем. То есть делом, самим делом занимались не мы, а… А, черт с ним! - махнул он рукой. - Дело давнее. Будем считать, что гриф секретности снят. Была у нас «шарашка», наподобие тех, что в тридцатые еще расплодились. Секретная до ужаса. Занималась она, «шарашка» эта, всякой оккультной ересью. Так что сутью дела я не интересовался, да и неинтересна мне вся эта алхимия с магией. Не мой профиль. Но нам сбросили приказ раскрутить дело о «скрытом гаоне». Был, якобы, в центральной или восточной Европе в конце XVIII века какой-то выдающийся ученый-раввин - гаон, по-вашему - который к тому же был и крупнейшим каббалистом, но, по причинам нам не вполне понятным, широкой общественности неизвестный. Вот, собственно, этим вопросом я и занимался. Типа, кто, что и почему? Мы искали этого «неизвестного», и, естественно, попутно решали целый ряд не менее животрепещущих вопросов. А Прага в этом смысле была на тот момент идеальным местом для наших поисков.
- Архивы, - кивнул головой Макс.
- Точно, - подтвердил Виктор и добавил для слушательниц, которые вряд ли знали, о чем идет речь. - Немцы во время войны собрали в Праге огромное количество еврейских книг и рукописей. Со всей Европы везли. Хотели, гады, устроить после войны музей исчезнувшего народа. Музея не получилось, а архив достался нам.
- Секунду! - неожиданно подала голос Виктория. - Архивы были уничтожены по приказу Сталина. Разве нет?
- Не совсем так, - покачал головой Виктор. - Вернее, совсем не так. Никто их не уничтожал. То есть потом - сильно потом - да, уничтожили, когда в конце пятидесятых концы в воду прятали. А тогда нет.
- У нас была такая информация, - снова кивнул Макс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
- Да нет, - с видимой неохотой ответил Макс. - Он настоящую мою фамилию знает, Федя, ту, которую я и сам уже почти забыл. И не просто знает, а произносит на еврейский лад, то есть так, как ее прочел бы вслух еврей, будь она записана по-нашему, на иврите.
- Даже так? - усмехнулся Виктор. - Ну, я где-то так и предполагал. Что-то очень знакомое, знаешь ли. И как, ты говоришь, пишется твоя фамилия на латинице?
- Ди заглавная, и, пи, эй, ар, аи, эс, - продиктовал Макс, все больше мрачнея.
- Ты уверен, что ди именно заглавная, а не строчная? - уточнил Виктор, доставая сигарету и задумчиво ее рассматривая. - И почему Deparis, а не, скажем, de Paris, дорогой товарищ?
- Потому что я Дефриз, а не де Парис.
- Ну это мы оставим товарищу Сталину разбираться, что да как. Он у нас главный по языкознанию. Вот пусть и растолкует. - Виктор, наконец, закурил и сделал первую затяжку. - А фамилия у тебя, Макс, знатная. Голубая кровь, девочка. - Он подмигнул Лике. - Это не кот насрал.
- Все, Федор! - вмешалась Вика. - Еще одно слово на твоем варварском сленге, и я с тобой вообще отказываюсь говорить… И не только говорить, - добавила она грозно, после короткой паузы.
- Все, все! - запротестовал Виктор, поднимая руки. - Понял, осознал, вчера прекратил. Нет, ну в самом деле… Вика! Мне что, переключение делать, что ли? Я в этой шкуре семьдесят лет прожил. Привык. Это же образ!
- Действительно, Вика, - сказала Лика. - Он же не нарочно. И потом Федя почти и не ругается…
- Да пусть он ругается, только чтобы я понимала! Я же его не понимаю!
- Ты права, солнышко, - согласился Виктор. - А я не прав. Исправиться не обещаю, но я постараюсь говорить понятнее.
- Ладно, - махнула рукой Вика. - Продолжай.
- Да, так вот, возвращаясь к теме… Между прочим, если кто-нибудь надеется, что со мной можно справиться при помощи филибастеров, пусть не надеется! С мысли меня не сбить. Лика, детка, ты знаешь, что в жилах твоего героя течет голубая кровь?
- Достаточно, Федя. - Макс тоже закурил сигарету. - Ну что ты актерствуешь? Тебе ли говорить это мне? Рассказать про твоего дедушку? А я что? Простой чешский еврей с сефардской фамилией…
- Ну да, ну да, - покивал головой Виктор. - Моего дедушку вспомнил, а про своего промолчал. Только, Макс, я-то знаю, кем был твой дедушка Давид. Его ведь Давидом звали?
- Вот как?
- Вот так.
- Мне кажется, я тебе не рассказывал.
- Не рассказывал. Но я этим делом в сорок шестом специально занимался, только не знал, что Давид Де Фриз это твой дедушка.
- Федя, ты уверен, что ничего не путаешь? - Макс уже взял себя в руки и был совершенно спокоен. Во всяком случае, так казалось. «Или он хочет, чтобы так казалось?» - спросил себя Виктор.
- Уверен, - сказал он вслух. - Я занимался именно Давидом Де Фризом, то есть не только им, и даже не столько им, но и им тоже.
- Федя, - сказал Макс ленивым голосом, как он умел, когда хотел показать, что его собеседник не прав, но не хотел говорить этого прямо. - Федя, Давид был обыкновенным пражским раввином. Таких, как он, в то время в Праге было много. Сотни, наверное. И жил он, заметь, в первой половине девятнадцатого века. Какой тут может быть интерес у разведки?
- Во-первых, у разведки очень широкие интересы. И не мне тебе это объяснять. Согласен? - Виктор с интересом смотрел на Макса, вновь ставшего прежним Максом, спокойным, деловитым, чуть ироничным и чертовски умным сукиным сыном. Краем глаза он отметил, с каким интересом следят за развитием сюжета их женщины.
- Ну? - сказал Макс.
И Виктор продолжил, не торопясь:
- А, во-вторых, рав Де Фриз не был рядовым раввином. Он был крупнейшим каббалистом своего времени, а может быть, и не только своего.
- Вот как? - Макс изобразил на лице умеренный скепсис и закурил новую сигарету. - Вика, тебя не затруднит налить мне стакан воды? Тебе, Федя, виднее. Это ты его изучал. А я Давида и не помню почти. Спасибо, Вика. - Он принял у Виктории стакан и, сделав пару глотков, опорожнил его на две трети. - Так вот, Федя. Я, конечно, могу ошибаться, и мой дед, действительно, мог быть каббалистом - в конце концов, многие из них увлекаются каббалой, - но я сомневаюсь, чтобы он был крупнейшим, как ты выразился. Крупнейшие все на виду. О них известно. О них книги пишут, в конце-то концов. Я бы знал.
- Крупнейший, крупнейший! - не согласился Виктор. - Ты мне поверь. Я знаю, что говорю. Я, между прочим, через твоего деда и весь этот сюрреализм, и иврит выучил. Не знал? Знай! Ани йодея иврит маспик тов кдей лесапер леха коль хасипур хазе бесфатха ядиди хаякар.
- Недурно, - согласился Макс.
- А то! Меня, между прочим, сам Шапиро учил, а Феликс Львович иврит знал лучше, чем некоторые у вас, в Израиле. - Виктор бросил взгляд на часы - он умел помнить о многом одновременно. - И где же, спрашивается, наши нежданные друзья?
- Не волнуйся, - откликнулся Макс, который тоже умел держать в голове несколько тем сразу. - Позвонят. Куда им деваться? Это мы им нужны, а не наоборот. К счастью. Но ты отвлекся. Что там с моим дедушкой не так?
- С ним, как я помню, уже давно все так, - сказал Виктор, возвращаясь к теме разговора. - Дело там было не в нем. То есть делом, самим делом занимались не мы, а… А, черт с ним! - махнул он рукой. - Дело давнее. Будем считать, что гриф секретности снят. Была у нас «шарашка», наподобие тех, что в тридцатые еще расплодились. Секретная до ужаса. Занималась она, «шарашка» эта, всякой оккультной ересью. Так что сутью дела я не интересовался, да и неинтересна мне вся эта алхимия с магией. Не мой профиль. Но нам сбросили приказ раскрутить дело о «скрытом гаоне». Был, якобы, в центральной или восточной Европе в конце XVIII века какой-то выдающийся ученый-раввин - гаон, по-вашему - который к тому же был и крупнейшим каббалистом, но, по причинам нам не вполне понятным, широкой общественности неизвестный. Вот, собственно, этим вопросом я и занимался. Типа, кто, что и почему? Мы искали этого «неизвестного», и, естественно, попутно решали целый ряд не менее животрепещущих вопросов. А Прага в этом смысле была на тот момент идеальным местом для наших поисков.
- Архивы, - кивнул головой Макс.
- Точно, - подтвердил Виктор и добавил для слушательниц, которые вряд ли знали, о чем идет речь. - Немцы во время войны собрали в Праге огромное количество еврейских книг и рукописей. Со всей Европы везли. Хотели, гады, устроить после войны музей исчезнувшего народа. Музея не получилось, а архив достался нам.
- Секунду! - неожиданно подала голос Виктория. - Архивы были уничтожены по приказу Сталина. Разве нет?
- Не совсем так, - покачал головой Виктор. - Вернее, совсем не так. Никто их не уничтожал. То есть потом - сильно потом - да, уничтожили, когда в конце пятидесятых концы в воду прятали. А тогда нет.
- У нас была такая информация, - снова кивнул Макс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144