Нет ответов. А вопросы есть. Много вопросов без ответов. Но жизнь ведь продолжается, не так ли? И в этой жизни есть место не только подвигу, но и тихой радости. Хотя бы иногда.
- Хорошо сидим, - сказал Виктор, закуривая трубку. Это была одна из тех трубок, кривая, покрытая черным лаком и инкрустированная серебристыми и розовыми опалами.
- Мне тоже нравится, - согласился Макс, окидывая долгим взглядом зал ресторана. - Но не уверен, что все разделяют наше мнение.
Виктор посмотрел в зал («Ну что за люди!» - подумал он) и усмехнулся:
- А вот хрен им! Пусть хоть лопнут! Будем сидеть здесь до опупения, а они пусть слюни пускают. - Он кровожадно оскалился. - Устроим им бастион Сен-Жерве!
- Э… - сказал Макс и недоуменно посмотрел на Виктора. - Какой бастион?
- Макс! Ну ты, ей-богу, как из деревни! Ты что, Дюма не читал? - в свою очередь удивился Виктор.
- Дюма? - повторил Макс. - О! - просиял он. - Ты имеешь в виду «Les Trois Mousquetaires»?
- Точно.
- Тогда у нас с тобой сейчас Le conseil des mousquetaires.
- Ну вроде того, - согласился Виктор.
«Знать бы еще, чем занимаются наши мушкетерки?» - подумал он, но вслух ничего не сказал.
«Мушкетерки» находились сейчас далеко, на Сше. Думая об этих особах, вернее об одной из них, пепельноволосой даме Йя, Виктор испытывал смешанные чувства: тоски - ведь ее не было рядом уже восемь дней - и тревоги - «Господи, только бы с ней ничего не случилось!» Вот и железный Макс, судя по всему, тревожится о своей рыжеволосой «графине Нор».
- Ты знаешь, кто почтил нас своим благосклонным вниманием? - спросил неожиданно Макс.
- Вероятно, император, - усмехнулся Виктор.
- Нет, до этого еще не дошло, - Макс сделал глоток вина и начал снаряжать свою крошечную трубочку. Дело тонкое, не каждому слуге доверить можно. - На этот раз всего лишь герцог Йёю.
- Подождет, - отрезал Виктор.
- С дамой, - договорил Макс.
- Тем более, - отмахнулся Виктор. - Пусть пообщаются пока. Ему полезно, он писатель. И нам не помешает, хоть мы и не писатели. Поболтаем? У меня тут вопрос один наболел, а помахаться еще успеешь. До вечера далеко, надоест.
- Ну, - сказал Макс, закуривая. - И что у тебя, Федя, наболело на этот раз?
- А вот скажи мне, Макс, - ухмыльнулся Виктор, который на самом деле почувствовал себя вдруг очень скверно. «С огнем играешь, дорогой товарищ», - сказал он себе, но отступать было поздно.
- А вот скажи мне, Макс, - спросил Виктор. - Готов ли ты до конца разоружиться перед партией?
- Это мы о какой партии говорим? - спросил в свою очередь Макс, невозмутимо посасывая свою трубочку-носогрейку.
- Партия у нас одна, - нарочито осклабился Виктор. - Та, в которой стучать надо больше.
Макс посмотрел на него, как бы оценивая уровень серьезности разговора, и сказал:
- Юмора я твоего, Федя, все равно не понял. Ну и бог с ним, но ты ведь меня о чем-то серьезном хотел спросить? Или нет?
- Или да, - ответил Виктор. - Я, когда мы были на Той'йт, ни с того ни с сего вспомнил Прагу. Тысяча девятьсот тридцать шестой год. Помнишь?
- Прага, - сказал Макс. Он не переспросил и не повторил за Виктором это название. Он сказал это так, как будто напоминал что-то самому себе. - Ладно, Федя, тебе расскажу. Другому не стал бы… Кроме того, - он улыбнулся насмешливо, - теперь можно, я так полагаю.
Макс выпил немного вина, что в его случае означало как минимум треть кружки, и сказал заинтересованно молчавшему Виктору:
- Это был мой племянник… Как говорят по-русски, третьей степени?
- Троюродный, - быстро ответил Виктор.
- Троюродный, - повторил Макс. - Нет, я не прав. Чет-ве-ро-ю-родный. Я правильно сказал?
- Правильно, неправильно! Какая, к черту, разница! - раздраженно бросил Виктор. - Я тебя понял. Племянник. И?
- Помнится, ты рассказывал про моего деда, - спокойно сказал Макс.
- Мне тоже помнится, - сказал Виктор. - Слушай, давай вернемся к племяннику. Это, кстати, который? Холмен или Гуго, как его бишь?
- Холмен, - Макс не торопился.
«А куда я спешу? - спросил себя Виктор. - Не на пожаре. Подождем».
- Понятно, - сказал Виктор, который пока ровным счетом ничего не понимал.
- Так вот, Федя, - сказал Макс. - Мой дед Давид был, конечно, крупным талмудистом - не спорю, - но не великим, и тем более не каббалистом. Я тебе тогда правду сказал. Вы ошиблись. Каббалистом был его брат-близнец. Он и есть «скрытый гаон».
- Про брата там ничего не было, - озадаченно сказал Виктор.
- Не было, значит, не было. Он же «скрытый». Вот вы его и не вычислили. Тут, кстати, вы тоже пролетели. Так говорят?
- Так-так! А в чем мы пролетели?
- В том, что скрытый это не только тайный, но и скрывшийся.
- От оно как! - протянул Виктор. - Но связи, извини, не улавливаю.
- Уловишь, - пообещал Макс. - Слушай дальше, все поймешь. Я тебе, Федя, сейчас семейную тайну раскрываю. Цени! - Он усмехнулся.
- Ценю, - серьезно ответил Виктор. Он действительно ценил. То ощущение родства, братства, неразрывной связи, которое он осознал во время острого кризиса на Той'йт, не ушло. Напротив, оно окрепло, разрослось, пустило в нем корни, стало частью его видения мира и ощущения себя в этом мире. Он понял - роднее, ближе, дороже, чем Вика, Макс или Лика, у него никого нет и уже, по-видимому, не будет. Вот что он осознал тогда и что ощущал теперь. И у Макса, судя по всему, все было точно так же.
«Взрослые мужики, елки… - с удивлением подумал он. - Тертые, а туда же! Сантименты разводим. А все просто. Мы свои. Вот как это называется. Свои».
Между тем Макс продолжал рассказывать:
- Брат деда был очень талантливым, может быть, даже гениальным. Он начал рано и еще молодым что-то такое нашел. Ну, не нашел. Это неверно. Понял, открыл… Так вернее. Что конкретно, не знаю. Честно, не знаю. Я читал его записи, но, Федя, ты же представляешь, как они писали. Иносказания, метафоры, гиперболы…
- Представляю, - сказал Виктор. - Но суть-то в чем?
- Суть в том, - объяснил Макс, - что он искал дорогу к реке Самбатион, и за реку, конечно.
- Во, елки! - тихо выдохнул Виктор и, не веря себе, спросил:
- Он нашел?
- Нашел, - кивнул Макс. - И в конце концов туда ушел. Потому он и «скрытый».
- Так этот твой племянник, он оттуда? - Виктора охватила оторопь. - Он…
- Оттуда, - подтвердил Макс.
- Екарный бабай! Так он… нет, подожди… - Виктор уже сообразил. - Это не тот мир! Верно?
- Да, - подтвердил Макс. - Не тот, во всех смыслах. Мозес - так звали брата моего деда - искал ведь мир десяти колен. И нашел дверь… но не туда. Но это и не мир, куда попал ты, Федя. Там, куда прошел рав Мозес де Фриз, ты уж извини, Федя, революции в России не случилось. Вообще.
- Вот оно как, - понял Виктор. - Так ты меня поэтому и пытал, есть ли другие двери?
- Точно, - подтвердил Макс. - Дверь де Фриза не стабильная. Она то открывается, то нет. Он там из-за этого и остался. Не смог вернуться. А в тридцать шестом, неизвестно отчего, дверь открылась, и я, по случаю, был в Европе…
- Как же они тебя нашли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144