- Ах! Я вспомнила, что должна ехать в город, а моя машина в гараже.
Я сообразил, что от меня ожидалось.
- Моя машина у дверей, миссис Даллас. Позвольте мне вас отвезти.
- Ну что вы, полковник! Как я могу вас так затруднять?
- Никаких затруднений, миссис Даллас.
Я расплатился, и через боковую дверь мы вышли к черно-белой полицейской машине, которую я оставил перед кафе.
Но когда я начал открывать дверцу, она остановилась.
- Слишком заметная, - тихо сказала она.
В чем дело?
- Возьмем мою собственную, - предложил я.
Мы сели в мой "шевроле". У меня никогда не было шикарной машины, потому что я мог пользоваться любой из тех, что находились в моем распоряжении. Но, увидев "шевроле", она как будто осталась довольна.
- Очень хорошо.
Я дал задний ход и, выруливая, думал, куда она прикажет ехать. Но она молчала, и мне пришлось спросить. Она смотрела не на меня, а вперед, сквозь лобовое стекло. Я решил, что она не расслышала вопроса, и только хотел повторить его, как она ответила:
- За реку.
Я ничего не сказал. Мне даже не хотелось думать о том, о чем я не мог не думать: наконец-то это должно произойти.
Но почему именно так? Для чего она избрала такой странный способ? Может, она из тех, кто, приняв решение, не откладывает дела в долгий ящик? Не усложняй, приказал я себе. Не волнуйся и пожинай плоды.
Мы ехали по шоссе по направлению к мосту.
Я пытался придерживаться официального тона:
- По какому вопросу вы хотели меня видеть, миссис Даллас?
Она недобро улыбнулась и какое-то мгновенье смотрела прямо мне в лицо.
- Наберитесь терпения, полковник. Вас ждет сюрприз.
Мое сердце строчило, как автомат. Неужели она имеет в виду то же самое? И меня обдало жаром: сейчас!
Я свернул за угол, потом мы сделали вираж и очутились на мосту. Я чувствовал, как растет во мне это "сейчас", а впереди, над железной решеткой моста, похожее на оранжево-красный шар, полыхая огнем, висело солнце. Оно слепило мне глаза, потому что я ехал прямо на него.
Я бросил взгляд в сторону и увидел сквозь парапет моста сверкающую коричневую воду, текущую широко и свободно, а потом сворачивающую в темную зигзагообразную полосу зеленых деревьев на фоне голубого неба.
Все это я увидел за какую-то долю секунды. А потом мы начали быстро спускаться, как лифт в высотном здании, когда все внутри замирает от ожидания, и, съехав с моста, очутились на западном берегу реки.
- Куда? - спросил я.
- Прямо.
Ее лицо оставалось таким же непроницаемым, каким было, когда мы выехали из города. Я думал, что скрывается за этой изваянной из мрамора или изо льда маской, и ждал, когда это случится. Я ехал в нетерпении и все время предвкушал свою победу.
Не поворачивая головы, одними губами она сказала:
- Сверните сюда.
Я увидел узкую дорогу - две колеи в рыхлом черноземе, - уходящую с шоссе в лес. Я снизил скорость и сделал поворот.
Машина запрыгала по проселку, на который с запада падали темные тени. Дорога уходила в лес. И воздух был насыщен запахом леса. В густой желтой траве среди холмов дорога почти не проглядывалась. Вести машину приходилось наугад. Я так и не мог понять, куда мы едем.
Так мы ехали минут семь-восемь, удалившись от шоссе примерно на две мили.
- Далеко еще? - спросил я.
- Не очень, - спокойно ответила она, а я, взглянув на ее неподвижное лицо, еще раз подумал, что таится в ее мыслях.
Мы углублялись в лес и проехали, наверное, еще миль пять, когда она сказала:
- Сейчас будет полянка. Там и остановимся.
У подножия огромного дерева с черным стволом я увидел покрытую зеленой травой прогалину. Над прогалиной нависал толстенный сук от этого дерева.
Я затормозил и съехал с дороги, почувствовав, как осела под тяжестью машины мягкая почва. Я повернул ключ в зажигании, и машина, вздохнув, замерла.
Между вершинами деревьев проглядывал, склоняясь к западу, большой оранжевый шар солнца. Но на тенистой полянке было прохладно и тихо. Лишь с деревьев доносился веселый гомон соек да похожий на шепот напуганных женщин шелест листьев, хотя стояло полное безветрие.
- Ну и дорога! - заметил я, не зная, что сказать.
- Это старая охотничья тропа. Теперь по ней никто не ездит.
- Еще бы, - рассмеялся я. В тишине смех прозвучал как-то нелепо и гулко.
- Мы здесь одни, - сказала она.
- Да. - Я чувствовал себя отлично, я рос, как растут, одержав победу.
Да, мы были одни. Одни в целом мире. Я выглянул из окна и, чуть повернув голову, посмотрел на большой черный сук, нависающий прямо над нами, как крестовина или перекладина. Меня пробрала дрожь. В тени было прохладно. Хорошо бы полянку обогрело солнце.
Итак, она в моей власти. Долго же мне пришлось ждать. А я-то думал, что тогда в коридоре все испортил. Вот еще одно доказательство тому, что я узнал много лет назад: когда делаешь ход, то приводишь в движение такие силы, о каких и не подозреваешь. И может произойти все что угодно. Здесь нечего рассуждать. Здесь идет игра, и если с первого захода не получается, делай второй. А там, глядишь, и повезет.
Я протянул руку, чтобы обнять ее, но она отодвинулась. Потом повернулась ко мне и улыбнулась. Мне стало тревожно.
- Я давно нравлюсь вам, полковник?
- Очень давно.
- Полковник, может, ваш день и пришел.
Она придвигалась все ближе и ближе, взгляд ее буравил мне лицо, а на губах играла недобрая улыбка. Я слышал ее дыхание, слышал биение собственного сердца, и в мозгу у меня стучало: "Сейчас!" Атака бомбардировщика.
Перед тем как соприкоснулись наши губы, она на мгновенье словно споткнулась, а потом прильнула ко мне.
Она целовала меня, а я, сидя в машине в этом месте, где царила мертвая тишина, если не считать гомона соек, шепота листьев и биения моего сердца, думал о том, что такое происходит впервые в моей жизни.
Но когда я попытался прикоснуться к ней, она оттолкнула мои руки и выпрямилась. Глядя прямо мне в глаза, она проговорила:
- Я сказала, может, ваш день и пришел. Но это зависит от вас.
- От меня?
Она не ответила, снова прильнув ко мне, и я способен был только думать: "Сейчас!"
Мы довольно долго пробыли там, на поляне, под покровом черного сука. Я ласкал ее, сколько было дозволено, с каждым разом все больше и больше, но ни разу так, как мне бы хотелось.
- Я вам нравлюсь?
- Я уже два года влюблен в вас.
- Неправда. Никто ни в кого не влюблен. Вы хотите меня, но это не любовь.
Вместо ответа я еще раз поцеловал ее.
Ее дыханье коснулось моего уха, и внутри у меня что-то так сжалось, что я чуть не задохнулся.
- Ты хочешь меня, - повторила она. - И может, получишь. Сегодня.
Будь проклято это "может"! Но я ничего не сказал.
- Ты хочешь меня? - прошептала она.
- Ты сама знаешь.
- Очень? Сильно?
В эту секунду я ненавидел ее. После всего дозволенного, после того, куда мы зашли, она превосходно владела собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104