В ее победе они видели свою победу. Я читал это на ненакрашенных лицах простых женщин.
Долгое время Ада тщательно скрывала, что родилась и выросла в трущобах, но после своей неудачной попытки сделала плебейское происхождение одной из козырных карт в игре. В глазах земляков Ада стала чуть не новым Георгием Победоносцем. Во время одного из ее выступлений я толкался в толпе и наслышался немало лестных для нее восклицаний:
- Хороша, хороша, ничего не скажешь!..
- Нет, вы только послушайте! Вот режет, вот режет!..
- О, она еще покажет себя этим бюрократам!..
- Да, да, ждать долго не придется!..
Разумеется, я видел лишь то, что происходило на сцене, но не видел режиссера этого представления - Сильвестра Марина.
Я всюду следовал за Адой как тень. Меня восхищали каждый ее жест и каждое ее слово, когда она бывала в обществе, на людях, и я жаждал получить от нее хоть какие-нибудь крохи, когда мы оставались наедине и она становилась сама собой.
Как-то вечером в местечке Бьюрас, к югу от Нового Орлеана, она заметила меня в толпе и дала знак, чтобы я к ней зашел. Двадцать минут спустя я уже стучался в дверь ее комнаты в мотеле.
Мне сразу бросилось в глаза, что Ада выглядит не такой, как всегда, словно она сняла с себя панцирь. Ее лицо выражало беспокойство и что-то еще - не то раскаяние, не то просто усталость. Я мысленно спросил себя: отчего бы это? Может, без всяких причин? Может, в этот вечер ей вспомнились давно ушедшие дни? Как бы то ни было, передо мной стояла совсем не та женщина, которую я только что видел в свете прожекторов. И меня охватило странное чувство нереальности происходящего, которое всегда появлялось, когда она казалась мне другой.
- Привет, Стив, - Ада протянула мне руку, с трудом сдерживая волнение.
- Здравствуй, - ответил я.
Какой-то миг мы молча смотрели друг другу в глаза, потом я сказал:
- Хорошая речь.
- Да? Спасибо.
- Публика отлично ее приняла.
- Да? Спасибо, - повторила она, и в комнате снова наступило тяжелое молчание. "Сегодня мы не очень надежно защищены друг от друга", - мелькнуло у меня.
- Хочешь выпить?
- С удовольствием.
Ада подошла к туалетному столику, на котором стояли бутылка, лед и стаканы.
- Разбавлять придется водой.
- Вот и прекрасно.
Мы выпили и обменялись несколькими банальными фразами, перемежая их долгими паузами. Меня неудержимо влекло к ней, и я понимал, что уже проделал большую часть пути. Ада отвела было взгляд, но вдруг резко повернулась и с мольбой взглянула на меня.
- Стив!
- Да?
У меня мгновенно созрело решение сделать все, что бы она ни попросила, зародилась надежда, что она еще раз захочет, чтобы я вернулся к ней на условиях, уже мною однажды отвергнутых.
- Да нет, ничего... - пробормотала Ада, снова бросая меня от надежды к разочарованию. Что ж, если теперь уже ничего нельзя изменить, виноват в этом только я сам.
Ада отвернулась, я с тоской и печалью смотрел на ее профиль, на морщинку в уголке губ. Ее раньше не было. И вдруг... Ада посмотрела мне прямо в глаза, и на лице ее я увидел все-все, что хотел увидеть.
- Прошу тебя, вернись ко мне! Ты так мне нужен...
Мы оба понимали: вернуться к ней я могу лишь на ее условиях. Вместо ответа я нежно привлек ее к себе. Я не стал ее целовать, я просто держал ее в объятиях, и Ада наконец тоже обняла меня, и мы замерли. Не успел я полностью осознать все счастье этой минуты, как раздался быстрый стук в дверь.
- Боже! - прошептала Ада и резко отстранилась.
Дверь распахнулась, и в комнату вошел полковник Роберт Янси.
Причина его внезапного появления не вызывала сомнений. А взгляды, которыми они обменялись, прямо-таки кричали, что он ее любовник. Заметив меня, Янси нахмурился. Ада уловила мой взгляд и покраснела. На ее лице боролись гнев, сознание своей вины и мольба.
Впрочем, все мы тут же взяли себя в руки.
- Я заглянул на всякий случай, узнать, не потребуюсь ли я вам, - обратился Янси к Аде.
Благодарю вас. - Ада со злобой посмотрела на полковника, а потом опять с мольбой на меня. - Уж если вы пришли, не откажитесь по крайней мере выпить. Мы с мистером Джексоном уже выпили.
- Мне пора идти, - сказал я.
- Прошу вас, не уходите! - Ада жестом остановила меня, всем своим видом говоря: "Пожалуйста, смирись и с этим. Я бессильна что-либо сделать..."
- Нет, я должен уйти. - Я вовсе не собирался делить ее и с Томми Далласом, и с Сильвестром Марином, и с избирателями, а теперь и с полковником Робертом Янси.
- Что ж, в таком случае спокойной ночи. - Теперь и лицо и голос Ады совершенно ничего не выражали.
- Спокойной ночи.
Не замечая перед собой дороги, я шел к машине и думал, что сегодня потерял Аду в третий раз. И хватит! Теперь я позволю себе лишь наблюдать ее издалека. Как ни старался я возненавидеть ее, у меня ничего не получилось. Вот Янси - другое дело. Я сразу же возненавидел полковника Роберта Янси.
РОБЕРТ ЯНСИ
Мне хотелось самому водить машину Ады во время ее поездок по штату, но, как начальник полиции, я мог лишь изредка позволять себе подобное удовольствие. Зато я организовывал для нее полицейский эскорт, следил за порядком на дорогах по маршрутам ее поездок, а иногда и сам в своей служебной машине ехал впереди. Изредка, повторяю, мне удавалось занимать место водителя в ее машине. Поездки Ады не входили пока в программу предвыборной кампании, поэтому, как губернатор, она имела право на такую привилегию.
Мы тщательно скрывали свои истинные отношения. Я почти не разговаривал с ней на людях, лишь иногда появляясь в нужных местах и в нужное время. Так уж устроен человек, что не может не насплетничать о всякой симпатичной цыпочке, словно созданной для постельных утех; ну, а если она к тому же постоянно на виду, тут уж и вовсе не оберешься разговорчиков. А ведь Ада была губернатором. В этом-то и самый смак!
Формально она все еще носила нечто вроде траура по Томми Далласу, превратившемуся без малого в живой труп. Бедняга! Знал ли он подоплеку того, что с ним произошло? Догадывался ли, кто все это подстроил? А если и знал и догадывался, то что мог сделать? Он здорово пострадал. Жаль, конечно, я ведь хотел только как следует припугнуть его.
Так вот, мы с Адой постоянно соблюдали осторожность и осмотрительность. Потому-то мне и не нравилось, что этот мерзавец с телевидения Стив Джексон видел нас вместе в мотеле Бьюраса.
- Не беспокойся, - сказала Ада. - Он друг, ему можно доверять.
- Работая в полиции, прежде всего уясняешь, что доверять нельзя никому.
- А я еще раз говорю: не беспокойся. Стив хороший человек.
- Что ж, тебе виднее. Кстати, он, в сущности, ничего и не видел.
В тех редких случаях, когда я, нарушая протокол, управлял ее машиной, Ада беззастенчиво командовала мною.
- Поезжай медленнее... - Или: - Не так быстро... Следуй вон по той дороге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Долгое время Ада тщательно скрывала, что родилась и выросла в трущобах, но после своей неудачной попытки сделала плебейское происхождение одной из козырных карт в игре. В глазах земляков Ада стала чуть не новым Георгием Победоносцем. Во время одного из ее выступлений я толкался в толпе и наслышался немало лестных для нее восклицаний:
- Хороша, хороша, ничего не скажешь!..
- Нет, вы только послушайте! Вот режет, вот режет!..
- О, она еще покажет себя этим бюрократам!..
- Да, да, ждать долго не придется!..
Разумеется, я видел лишь то, что происходило на сцене, но не видел режиссера этого представления - Сильвестра Марина.
Я всюду следовал за Адой как тень. Меня восхищали каждый ее жест и каждое ее слово, когда она бывала в обществе, на людях, и я жаждал получить от нее хоть какие-нибудь крохи, когда мы оставались наедине и она становилась сама собой.
Как-то вечером в местечке Бьюрас, к югу от Нового Орлеана, она заметила меня в толпе и дала знак, чтобы я к ней зашел. Двадцать минут спустя я уже стучался в дверь ее комнаты в мотеле.
Мне сразу бросилось в глаза, что Ада выглядит не такой, как всегда, словно она сняла с себя панцирь. Ее лицо выражало беспокойство и что-то еще - не то раскаяние, не то просто усталость. Я мысленно спросил себя: отчего бы это? Может, без всяких причин? Может, в этот вечер ей вспомнились давно ушедшие дни? Как бы то ни было, передо мной стояла совсем не та женщина, которую я только что видел в свете прожекторов. И меня охватило странное чувство нереальности происходящего, которое всегда появлялось, когда она казалась мне другой.
- Привет, Стив, - Ада протянула мне руку, с трудом сдерживая волнение.
- Здравствуй, - ответил я.
Какой-то миг мы молча смотрели друг другу в глаза, потом я сказал:
- Хорошая речь.
- Да? Спасибо.
- Публика отлично ее приняла.
- Да? Спасибо, - повторила она, и в комнате снова наступило тяжелое молчание. "Сегодня мы не очень надежно защищены друг от друга", - мелькнуло у меня.
- Хочешь выпить?
- С удовольствием.
Ада подошла к туалетному столику, на котором стояли бутылка, лед и стаканы.
- Разбавлять придется водой.
- Вот и прекрасно.
Мы выпили и обменялись несколькими банальными фразами, перемежая их долгими паузами. Меня неудержимо влекло к ней, и я понимал, что уже проделал большую часть пути. Ада отвела было взгляд, но вдруг резко повернулась и с мольбой взглянула на меня.
- Стив!
- Да?
У меня мгновенно созрело решение сделать все, что бы она ни попросила, зародилась надежда, что она еще раз захочет, чтобы я вернулся к ней на условиях, уже мною однажды отвергнутых.
- Да нет, ничего... - пробормотала Ада, снова бросая меня от надежды к разочарованию. Что ж, если теперь уже ничего нельзя изменить, виноват в этом только я сам.
Ада отвернулась, я с тоской и печалью смотрел на ее профиль, на морщинку в уголке губ. Ее раньше не было. И вдруг... Ада посмотрела мне прямо в глаза, и на лице ее я увидел все-все, что хотел увидеть.
- Прошу тебя, вернись ко мне! Ты так мне нужен...
Мы оба понимали: вернуться к ней я могу лишь на ее условиях. Вместо ответа я нежно привлек ее к себе. Я не стал ее целовать, я просто держал ее в объятиях, и Ада наконец тоже обняла меня, и мы замерли. Не успел я полностью осознать все счастье этой минуты, как раздался быстрый стук в дверь.
- Боже! - прошептала Ада и резко отстранилась.
Дверь распахнулась, и в комнату вошел полковник Роберт Янси.
Причина его внезапного появления не вызывала сомнений. А взгляды, которыми они обменялись, прямо-таки кричали, что он ее любовник. Заметив меня, Янси нахмурился. Ада уловила мой взгляд и покраснела. На ее лице боролись гнев, сознание своей вины и мольба.
Впрочем, все мы тут же взяли себя в руки.
- Я заглянул на всякий случай, узнать, не потребуюсь ли я вам, - обратился Янси к Аде.
Благодарю вас. - Ада со злобой посмотрела на полковника, а потом опять с мольбой на меня. - Уж если вы пришли, не откажитесь по крайней мере выпить. Мы с мистером Джексоном уже выпили.
- Мне пора идти, - сказал я.
- Прошу вас, не уходите! - Ада жестом остановила меня, всем своим видом говоря: "Пожалуйста, смирись и с этим. Я бессильна что-либо сделать..."
- Нет, я должен уйти. - Я вовсе не собирался делить ее и с Томми Далласом, и с Сильвестром Марином, и с избирателями, а теперь и с полковником Робертом Янси.
- Что ж, в таком случае спокойной ночи. - Теперь и лицо и голос Ады совершенно ничего не выражали.
- Спокойной ночи.
Не замечая перед собой дороги, я шел к машине и думал, что сегодня потерял Аду в третий раз. И хватит! Теперь я позволю себе лишь наблюдать ее издалека. Как ни старался я возненавидеть ее, у меня ничего не получилось. Вот Янси - другое дело. Я сразу же возненавидел полковника Роберта Янси.
РОБЕРТ ЯНСИ
Мне хотелось самому водить машину Ады во время ее поездок по штату, но, как начальник полиции, я мог лишь изредка позволять себе подобное удовольствие. Зато я организовывал для нее полицейский эскорт, следил за порядком на дорогах по маршрутам ее поездок, а иногда и сам в своей служебной машине ехал впереди. Изредка, повторяю, мне удавалось занимать место водителя в ее машине. Поездки Ады не входили пока в программу предвыборной кампании, поэтому, как губернатор, она имела право на такую привилегию.
Мы тщательно скрывали свои истинные отношения. Я почти не разговаривал с ней на людях, лишь иногда появляясь в нужных местах и в нужное время. Так уж устроен человек, что не может не насплетничать о всякой симпатичной цыпочке, словно созданной для постельных утех; ну, а если она к тому же постоянно на виду, тут уж и вовсе не оберешься разговорчиков. А ведь Ада была губернатором. В этом-то и самый смак!
Формально она все еще носила нечто вроде траура по Томми Далласу, превратившемуся без малого в живой труп. Бедняга! Знал ли он подоплеку того, что с ним произошло? Догадывался ли, кто все это подстроил? А если и знал и догадывался, то что мог сделать? Он здорово пострадал. Жаль, конечно, я ведь хотел только как следует припугнуть его.
Так вот, мы с Адой постоянно соблюдали осторожность и осмотрительность. Потому-то мне и не нравилось, что этот мерзавец с телевидения Стив Джексон видел нас вместе в мотеле Бьюраса.
- Не беспокойся, - сказала Ада. - Он друг, ему можно доверять.
- Работая в полиции, прежде всего уясняешь, что доверять нельзя никому.
- А я еще раз говорю: не беспокойся. Стив хороший человек.
- Что ж, тебе виднее. Кстати, он, в сущности, ничего и не видел.
В тех редких случаях, когда я, нарушая протокол, управлял ее машиной, Ада беззастенчиво командовала мною.
- Поезжай медленнее... - Или: - Не так быстро... Следуй вон по той дороге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104