- Сейчас было бы опасно сидеть сложа руки.
- Она права, - подтвердил я. С момента появления Марина я чувствовал себя как мальчишка, которого застали в укромном месте с сигаретой во рту. Но мной уже овладевало бешенство. - Они отбились от рук. Их нужно хорошенько проучить.
Сильвестр опустился в кресло, поставил меж ног свою трость, и на его худом злом лице проявилась усмешка.
- Правильно, - поддержала Ада. - Нужно от слов переходить к делу.
Марин продолжал саркастически смотреть на Аду.
- Мы возьмем их за горло. Мы приберем Новый Орлеан к рукам. - Вопреки своим усилиям сохранить самообладание, Ада повысила голос. Ей явно нравилось и думать и говорить об этом. - Да, да, возьмем за горло.
Сильвестр, неподвижно сидя в кресле, резко повернул к ней мертвенно-бледное лицо с запавшими глазами. Он посмотрел на нее, потом на меня, потом снова на нее.
- Никого и ничего вы не возьмете. - И зло усмехнулся.
- Вы не согласны, что иного выхода нет? В данной ситуации? - Она не сводила с него настороженного взгляда. Голос ее был ровным.
- Да, не согласен, - четко отпарировал он. - Я еще могу обратить ваши неблагоразумие и неосторожность себе на пользу. Я подожду решения верховного суда штата... - Тон его был резким, но голос - впервые по-старчески скрипучим. - А если он сочтет нужным передать дело дальше, я подожду определения верховного суда США. Таким образом, все формальности будут соблюдены, окончательное же решение, не сомневаюсь, будет таким, как нужно мне.
Ада отвернулась от Марина, а я украдкой наблюдал за ее лицом. Оно выражало глубокую сосредоточенность человека, принимающего важное решение и готового пойти ва-банк. Потом мне даже смешным это показалось. И вдруг - пока они, то есть мы, беседовали - словно бомба взорвалась. Собственно, этого уже давно следовало ждать.
Ада повернулась к Сильвестру. Ее белое гладкое лицо было лишено всякого выражения, а голос, когда она заговорила, стал ровным и твердым.
- Нет, ждать мы не намерены, - сказала она. - Я не потерплю ни малейшего пренебрежения законной исполнительной властью штата. Согласно конституции, командующим национальной гвардии являюсь я, и мне придется приказать ей вступить в Новый Орлеан. Национальная гвардия обеспечит передачу законным органам, учрежденным конгрессом штата, всех прерогатив, ныне узурпированных посторонними лицами.
Вот и все. Ада решительно рвала с Марином. Она поняла, что появилась возможность стать единоличным хозяином штата, и тотчас воспользовалась ею.
Однако ее ход сулил успех лишь при одном условии: если я встану на ее сторону и введу гвардейцев в Новый Орлеан. Она не раз использовала меня раньше. Может использовать и теперь, но, разумеется, за соответствующую мзду. Думаю, она заранее была согласна на такую сделку. Более того, хотела ее.
Сильвестр взглянул на Аду. Губы у него кривились, но он не улыбался. Лицо его не выражало удивления, оно вообще ничего не выражало.
- Да? - тихо спросил он. - Так, так, понимаю! Полковник, - обратился ко мне Марин, - возможно, вы поделитесь с нами своими соображениями?
- Я солдат, мое дело выполнять приказы... когда я получаю их в письменном виде. От губернатора штата.
Марин снова посмотрел сначала на Аду, потом на меня и зло рассмеялся.
- И вы смеете... - Глаза у него почти закрылись, он перестал улыбаться. - Вы, два негодяя, смеете... - Он поднялся, постукивая тростью по полу - так капает вода из крана, - подошел к окну, постоял и вернулся к нам. - Вы когда-нибудь слышали о Бланш Джеймисон? - спросил он и улыбнулся, а у меня что-то оборвалось внутри.
- Нет, это имя ничего мне не говорит, - отозвалась Ада.
Он опять перевел взгляд с нее на меня, улыбаясь, как сам дьявол.
- Так. А об убийстве Бланш Джеймисон вы тоже ничего не слышали?
- О чем вы говорите? - ледяным тоном осведомилась Ада.
- О Бланш Джеймисон, убитой вами и Янси, - небрежно ответил Марин.
- Сумасшедший!
- Нет, это вы идиотка. Неужели вы думаете, что я не разузнал о вас все, прежде чем взять к себе? Разве вам не приходило в голову, что я раздобыл некоторые сувениры на память о вашей ранней карьере? Вы не догадывались, что я знал о визитах, которые наносила вам Бланш Джеймисон, и что, когда обнаружили скелет, а потом машину, я провел свое расследование?
Марин явно наслаждался моментом. Его злость обрела спокойствие.
- Мне пришлось торопиться со сбором доказательств, зато удалось заполучить кое-что весьма ценное. - Он достал из кармана пиджака сложенный вдвое конверт и вынул из него несколько бумаг. - Вещественное доказательство "а": данные о движении средств на банковском счету миссис Даллас два года назад. Обратите внимание, с какой регулярностью на протяжении полугода в первые десять дней каждого месяца со счета снималось по десять тысяч долларов. Затем расходы вдруг прекращаются. - Марин извлек из конверта второй документ. - Вещественное доказательство "б", заверенные нотариусом показания помощника управляющего мотелем миссис Джеймисон, гласящие, что в те же самые месяцы того же самого полугодия она регулярно раз в месяц ездила в Луизиану...
Марин смаковал момент. Он был счастлив.
- Дурак. Выживший из ума старый дурак! - спокойно сказала Ада. - И вы всерьез думаете, что эти бумажонки имеют какое-то значение?
- А вот это, - невозмутимо продолжал Марин, переходя к третьему документу и поглядывая на него чуть ли не с нежностью. - Вот это я приберег на десерт.
Ада с презрительной усмешкой взяла протянутую ей бумагу, но, по мере того как она читала, усмешка сползала с ее губ, глаза расширялись, лицо принимало все более жесткое выражение. Дочитав документ, Ада молча передала его мне.
Едва пробежав глазами первую строчку, я почувствовал слабость в ногах, а к горлу подкатил комок.
В документе говорилось, что нижеподписавшийся был свидетелем того, как Роберт Янси, то есть я, убил Бланш Джеймисон.
- Да, "большая посылка" наконец-то разыскала меня. Ужасно, конечно, но все шло как по расписанию, все шло своим чередом.
Я знал, что рано или поздно это произойдет. Чувствовал себя муравьем, на которого неотвратимо надвигается паровой каток. И мне предстояло бороться с этим чувством, забыть, что оно предопределено судьбой.
Я читал, страх постепенно сменялся во мне бешеной злобой. Боже, да это же не так! Катку вовсе не суждено проехать по мне. С каким наслаждением я придушил бы того, кто подписал документ, окажись он здесь! Документ был фальшивкой.
"Нижеподписавшийся" утверждал, что видел, как я задушил Бланш Джеймисон в ее автомобиле, в гараже мотеля к югу от Батон-Ружа.
- Это ложь! - вскипел я. - Мерзавец лжет!
- Замолчите! - крикнула Ада; она, видимо, боялась, как бы я не проговорился, что я не задушил Джеймисон, а убил ударом ножа, и не в машине, не в гараже мотеля, а в лесу, за рекой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
- Она права, - подтвердил я. С момента появления Марина я чувствовал себя как мальчишка, которого застали в укромном месте с сигаретой во рту. Но мной уже овладевало бешенство. - Они отбились от рук. Их нужно хорошенько проучить.
Сильвестр опустился в кресло, поставил меж ног свою трость, и на его худом злом лице проявилась усмешка.
- Правильно, - поддержала Ада. - Нужно от слов переходить к делу.
Марин продолжал саркастически смотреть на Аду.
- Мы возьмем их за горло. Мы приберем Новый Орлеан к рукам. - Вопреки своим усилиям сохранить самообладание, Ада повысила голос. Ей явно нравилось и думать и говорить об этом. - Да, да, возьмем за горло.
Сильвестр, неподвижно сидя в кресле, резко повернул к ней мертвенно-бледное лицо с запавшими глазами. Он посмотрел на нее, потом на меня, потом снова на нее.
- Никого и ничего вы не возьмете. - И зло усмехнулся.
- Вы не согласны, что иного выхода нет? В данной ситуации? - Она не сводила с него настороженного взгляда. Голос ее был ровным.
- Да, не согласен, - четко отпарировал он. - Я еще могу обратить ваши неблагоразумие и неосторожность себе на пользу. Я подожду решения верховного суда штата... - Тон его был резким, но голос - впервые по-старчески скрипучим. - А если он сочтет нужным передать дело дальше, я подожду определения верховного суда США. Таким образом, все формальности будут соблюдены, окончательное же решение, не сомневаюсь, будет таким, как нужно мне.
Ада отвернулась от Марина, а я украдкой наблюдал за ее лицом. Оно выражало глубокую сосредоточенность человека, принимающего важное решение и готового пойти ва-банк. Потом мне даже смешным это показалось. И вдруг - пока они, то есть мы, беседовали - словно бомба взорвалась. Собственно, этого уже давно следовало ждать.
Ада повернулась к Сильвестру. Ее белое гладкое лицо было лишено всякого выражения, а голос, когда она заговорила, стал ровным и твердым.
- Нет, ждать мы не намерены, - сказала она. - Я не потерплю ни малейшего пренебрежения законной исполнительной властью штата. Согласно конституции, командующим национальной гвардии являюсь я, и мне придется приказать ей вступить в Новый Орлеан. Национальная гвардия обеспечит передачу законным органам, учрежденным конгрессом штата, всех прерогатив, ныне узурпированных посторонними лицами.
Вот и все. Ада решительно рвала с Марином. Она поняла, что появилась возможность стать единоличным хозяином штата, и тотчас воспользовалась ею.
Однако ее ход сулил успех лишь при одном условии: если я встану на ее сторону и введу гвардейцев в Новый Орлеан. Она не раз использовала меня раньше. Может использовать и теперь, но, разумеется, за соответствующую мзду. Думаю, она заранее была согласна на такую сделку. Более того, хотела ее.
Сильвестр взглянул на Аду. Губы у него кривились, но он не улыбался. Лицо его не выражало удивления, оно вообще ничего не выражало.
- Да? - тихо спросил он. - Так, так, понимаю! Полковник, - обратился ко мне Марин, - возможно, вы поделитесь с нами своими соображениями?
- Я солдат, мое дело выполнять приказы... когда я получаю их в письменном виде. От губернатора штата.
Марин снова посмотрел сначала на Аду, потом на меня и зло рассмеялся.
- И вы смеете... - Глаза у него почти закрылись, он перестал улыбаться. - Вы, два негодяя, смеете... - Он поднялся, постукивая тростью по полу - так капает вода из крана, - подошел к окну, постоял и вернулся к нам. - Вы когда-нибудь слышали о Бланш Джеймисон? - спросил он и улыбнулся, а у меня что-то оборвалось внутри.
- Нет, это имя ничего мне не говорит, - отозвалась Ада.
Он опять перевел взгляд с нее на меня, улыбаясь, как сам дьявол.
- Так. А об убийстве Бланш Джеймисон вы тоже ничего не слышали?
- О чем вы говорите? - ледяным тоном осведомилась Ада.
- О Бланш Джеймисон, убитой вами и Янси, - небрежно ответил Марин.
- Сумасшедший!
- Нет, это вы идиотка. Неужели вы думаете, что я не разузнал о вас все, прежде чем взять к себе? Разве вам не приходило в голову, что я раздобыл некоторые сувениры на память о вашей ранней карьере? Вы не догадывались, что я знал о визитах, которые наносила вам Бланш Джеймисон, и что, когда обнаружили скелет, а потом машину, я провел свое расследование?
Марин явно наслаждался моментом. Его злость обрела спокойствие.
- Мне пришлось торопиться со сбором доказательств, зато удалось заполучить кое-что весьма ценное. - Он достал из кармана пиджака сложенный вдвое конверт и вынул из него несколько бумаг. - Вещественное доказательство "а": данные о движении средств на банковском счету миссис Даллас два года назад. Обратите внимание, с какой регулярностью на протяжении полугода в первые десять дней каждого месяца со счета снималось по десять тысяч долларов. Затем расходы вдруг прекращаются. - Марин извлек из конверта второй документ. - Вещественное доказательство "б", заверенные нотариусом показания помощника управляющего мотелем миссис Джеймисон, гласящие, что в те же самые месяцы того же самого полугодия она регулярно раз в месяц ездила в Луизиану...
Марин смаковал момент. Он был счастлив.
- Дурак. Выживший из ума старый дурак! - спокойно сказала Ада. - И вы всерьез думаете, что эти бумажонки имеют какое-то значение?
- А вот это, - невозмутимо продолжал Марин, переходя к третьему документу и поглядывая на него чуть ли не с нежностью. - Вот это я приберег на десерт.
Ада с презрительной усмешкой взяла протянутую ей бумагу, но, по мере того как она читала, усмешка сползала с ее губ, глаза расширялись, лицо принимало все более жесткое выражение. Дочитав документ, Ада молча передала его мне.
Едва пробежав глазами первую строчку, я почувствовал слабость в ногах, а к горлу подкатил комок.
В документе говорилось, что нижеподписавшийся был свидетелем того, как Роберт Янси, то есть я, убил Бланш Джеймисон.
- Да, "большая посылка" наконец-то разыскала меня. Ужасно, конечно, но все шло как по расписанию, все шло своим чередом.
Я знал, что рано или поздно это произойдет. Чувствовал себя муравьем, на которого неотвратимо надвигается паровой каток. И мне предстояло бороться с этим чувством, забыть, что оно предопределено судьбой.
Я читал, страх постепенно сменялся во мне бешеной злобой. Боже, да это же не так! Катку вовсе не суждено проехать по мне. С каким наслаждением я придушил бы того, кто подписал документ, окажись он здесь! Документ был фальшивкой.
"Нижеподписавшийся" утверждал, что видел, как я задушил Бланш Джеймисон в ее автомобиле, в гараже мотеля к югу от Батон-Ружа.
- Это ложь! - вскипел я. - Мерзавец лжет!
- Замолчите! - крикнула Ада; она, видимо, боялась, как бы я не проговорился, что я не задушил Джеймисон, а убил ударом ножа, и не в машине, не в гараже мотеля, а в лесу, за рекой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104