Я простой смертный. Кит, и
не в состоянии последовать за Посланником в ад многомерия. Хотя буду
настаивать на этом.
Лицо Никиты просветлело.
- Вон ты о чем... ну, это мы еще поглядим, Оямыч. Может, и ты
сможешь.
- Вряд ли, - раздался сзади чей-то невыразительный, равнодушный
голос.
Такэда стремительно обернулся. Из дупла дерева-темпорала спрыгнул на
землю Хуббат, предводитель "свиты Сатаны", за ним еще четверо, такие же
равнодушные, громадные, мощные, грозные.
- Я ждал тебя, брат Вуккуба, - спокойно сказал Никита, и в голосе его
не было страха.
Они стояли друг против друга, ощутимо сильные, исполненные решимости
- в силу разных обстоятельств - и уверенности, но если Хуббат не видел
перед собой достойного противника, и не был щепетилен в вопросах морали,
то Сухов, наоборот, знал, с кем имеет дело и не испытывал к нему
враждебных чувств.
Хуббат был вооружен хабубом и держал трезубец остриями к противнику,
копье вардзуни Никиты торчало у него подмышкой, глядя наконечником в лицо
раругга.
Такэда представил, что сейчас произойдет, и украдкой оглядел
сопровождавшую вожака СС четверку. В случае поражения Сухова шансов
спастись у инженера не было, но сдаваться без боя он не собирался.
Незаметно вытащив свой кинжал-стилет, который таскал с собой все время.
Толя приготовился к схватке с хладнокровием самурая, задумавшего харакири.
Хуббат метнул трезубец без предупреждения, хотя слово "метнул" не
отображало действительности: просто все три острых и длинных зуба его
оружия, засияв, вдруг устремились к Никите, метя в голову, грудь и живот.
Но и Сухов действовал не менее быстро: с острия вардзуни сорвались три
извивающихся молнии и вонзились в летящие стрелы трезубца. Три неярких, но
шипящих и визжащих вспышки возникли в десятке метров перед людьми и
пропали. "Стрелы" хабуба исчезли. Противники, как ни в чем не бывало,
стояли друг против друга с оружием в руках. Хабуб снова сиял тремя
остриями стрел-ракет (видимо, перезаряжался он автоматически), а
наконечник вардзуни ронял на землю капли голубого свечения. На лице
Хуббата читалась озабоченность, Никита улыбался.
- Попробуем еще, триглав?
Вспыхнули три факела ослепляющего пламени - стрелы сорвались с
"древка" трезубца, и еще раз, и еще. Девять раз вспыхивали леденящие душу,
выжигающие глаза, почти бесшумные взрывы, но ни одна из стрел-ракет не
долетела до цели. А если бы долетела!.. Даже в полусотне шагов от
сражавшихся Такэда ощутил жуткую мощь этих стрел, способных расколоть гору
величиной с Эверест, а ведь Хуббат стрелял в стоящего в десяти шагах
танцора в упор! "Вовремя мы надели диморфанты", - подумал Такэда с
облегчением и получил благодарность от Сусаноо в виде ласкового
прикосновения к спине мягкой кошачьей лапы.
- Поговорим? - все так же улыбаясь, предложил Никита. - Я не хочу
тебя убивать, раругг.
- Нам не о чем разговаривать, я просто делаю свое дело, - тяжело
произнес Хуббат. Он ничего не сказал своим помощникам, не сделал ни одного
жеста, но один из них вдруг поднял свой хабуб, и Такэда мгновенно метнул в
него стилет.
Тонкое жало клинка вошло оперативнику в висок, но он все же
выстрелил, хотя и неточно: три молнии ушли в сторону болота и через
несколько секунд три гигантских смерча, черно-белых, с голубыми
просверками, выросли на горизонте, вонзились в небо, расплываясь зонтиками
фиолетово-синего дыма и короной молний.
Загрохотало, вздрогнула равнина, скала с темпоралом и людьми
закачалась, словно готовая рухнуть.
Оперативник с кинжалом в голове упал на колени, однако почти сразу же
вскочил, вырвав клинок из годовыми повернулся к побледневшему Такэде.
Голова его стала менять форму, разделилась на три вертикальных слоя, два
из которых взбугрились изнутри десятком, шишек, превращаясь в две жуткие
морды, а третий - с дырой от кинжала, оплыл, словно вытек в воротник.
Затем морды сложились в одну фигуру, шишки их разгладились, голова
вытянулась, посветлела, два лишних глаза втянулись в нее, как и два хищных
носа, миг - и на объятого ужасом инженера глядело человеческое лицо. Без
всякого выражения. И это было страшнее всего.
- Успокой своих клевретов, - посоветовал Сухов.
Хуббат снова промолчал, но четверка его помощников замерла,
отвернувшись от Такэды.
- Да, ты многому научился, - неохотно признался раругг наконец. - Я
ошибся в тебе тогда, а ошибки надо исправлять.
- Поздно, триглав. Моя магическая вооруженность еще слаба, но и ее
достаточно, чтобы противостоять тебе и твоей команде.
- Вардзуни - йе твое оружие, как и шиххиртх.
- Я не профессиональный Посланник, о блюститель этики боя, и только
защищаюсь. Вряд ли ты, будучч на моем месте и владея шиххиртхом, не пустил
бы его в ход. Не выполнил свою главную задачу - уйди с дороги.
- Уйти - значит у_й_т_и, Посланник, а я не привык сдаваться.
- Уйти - не значит умереть, раругг, хотя для этого потребуется, может
быть, больше мужества и вели. Я знаю твою родословную и знаю также, что ты
не всегда был на стороне Великих игв. Чем они тебя соблазнили, что
предложили?
- Нет смысла обсуждать этот вопрос. Продолжим бой. Посланник, кто-то
из нас должен исчезнуть.
- Я понял. Власть? - Никита погрустнел. - Они обещали абсолютную
власть? Да, это мощный стимул. Прав был Зу-л-Кифл: тот, кто вкусил власти,
особенно власти над живыми существами, никогда добровольно ее не отдаст.
Но ведь в молодости ты сражался с драконами, триглав, защищал свою родину.
Неужели и тут правы мудрецы, открывшие формулу: кто слишком долго
сражается с драконами, сам становится драконом?
- Ты... знаком... с Зу-л-Кифлом? - медленно проговорил Хуббат.
Никита не успел ответить: четверка серых демонов внезапно повернула к
темпоралу, а Хуббат бросился на Сухова с мечом, явно отвлекая его от этого
маневра, не давая времени на размышления. Но в действие вмешалась сила,
которой никто не ждал, в том числе и сам Сухов. "Эсэсовцы", не добежав до
темпорала, вдруг попадали на бегу, словно срубленные деревья, и остались
лежать, а сверху на скалу спикировала гигантская птица и превратилась в
слегка улыбающегося бронзовотелого... Уэ-Уэтеотля, первого меча
Астаамтотля, командира контрразведки императора Тлауискальпантекутли,
повелителя Дома Утренней Зари, бывшего мужа жрицы Тааль. Он подошел к
застывшему Хуббату, покачал головой, сказал с едва уловимым оттенком
превосходства:
- Может, сразишься со мной, хаббардианец?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195
не в состоянии последовать за Посланником в ад многомерия. Хотя буду
настаивать на этом.
Лицо Никиты просветлело.
- Вон ты о чем... ну, это мы еще поглядим, Оямыч. Может, и ты
сможешь.
- Вряд ли, - раздался сзади чей-то невыразительный, равнодушный
голос.
Такэда стремительно обернулся. Из дупла дерева-темпорала спрыгнул на
землю Хуббат, предводитель "свиты Сатаны", за ним еще четверо, такие же
равнодушные, громадные, мощные, грозные.
- Я ждал тебя, брат Вуккуба, - спокойно сказал Никита, и в голосе его
не было страха.
Они стояли друг против друга, ощутимо сильные, исполненные решимости
- в силу разных обстоятельств - и уверенности, но если Хуббат не видел
перед собой достойного противника, и не был щепетилен в вопросах морали,
то Сухов, наоборот, знал, с кем имеет дело и не испытывал к нему
враждебных чувств.
Хуббат был вооружен хабубом и держал трезубец остриями к противнику,
копье вардзуни Никиты торчало у него подмышкой, глядя наконечником в лицо
раругга.
Такэда представил, что сейчас произойдет, и украдкой оглядел
сопровождавшую вожака СС четверку. В случае поражения Сухова шансов
спастись у инженера не было, но сдаваться без боя он не собирался.
Незаметно вытащив свой кинжал-стилет, который таскал с собой все время.
Толя приготовился к схватке с хладнокровием самурая, задумавшего харакири.
Хуббат метнул трезубец без предупреждения, хотя слово "метнул" не
отображало действительности: просто все три острых и длинных зуба его
оружия, засияв, вдруг устремились к Никите, метя в голову, грудь и живот.
Но и Сухов действовал не менее быстро: с острия вардзуни сорвались три
извивающихся молнии и вонзились в летящие стрелы трезубца. Три неярких, но
шипящих и визжащих вспышки возникли в десятке метров перед людьми и
пропали. "Стрелы" хабуба исчезли. Противники, как ни в чем не бывало,
стояли друг против друга с оружием в руках. Хабуб снова сиял тремя
остриями стрел-ракет (видимо, перезаряжался он автоматически), а
наконечник вардзуни ронял на землю капли голубого свечения. На лице
Хуббата читалась озабоченность, Никита улыбался.
- Попробуем еще, триглав?
Вспыхнули три факела ослепляющего пламени - стрелы сорвались с
"древка" трезубца, и еще раз, и еще. Девять раз вспыхивали леденящие душу,
выжигающие глаза, почти бесшумные взрывы, но ни одна из стрел-ракет не
долетела до цели. А если бы долетела!.. Даже в полусотне шагов от
сражавшихся Такэда ощутил жуткую мощь этих стрел, способных расколоть гору
величиной с Эверест, а ведь Хуббат стрелял в стоящего в десяти шагах
танцора в упор! "Вовремя мы надели диморфанты", - подумал Такэда с
облегчением и получил благодарность от Сусаноо в виде ласкового
прикосновения к спине мягкой кошачьей лапы.
- Поговорим? - все так же улыбаясь, предложил Никита. - Я не хочу
тебя убивать, раругг.
- Нам не о чем разговаривать, я просто делаю свое дело, - тяжело
произнес Хуббат. Он ничего не сказал своим помощникам, не сделал ни одного
жеста, но один из них вдруг поднял свой хабуб, и Такэда мгновенно метнул в
него стилет.
Тонкое жало клинка вошло оперативнику в висок, но он все же
выстрелил, хотя и неточно: три молнии ушли в сторону болота и через
несколько секунд три гигантских смерча, черно-белых, с голубыми
просверками, выросли на горизонте, вонзились в небо, расплываясь зонтиками
фиолетово-синего дыма и короной молний.
Загрохотало, вздрогнула равнина, скала с темпоралом и людьми
закачалась, словно готовая рухнуть.
Оперативник с кинжалом в голове упал на колени, однако почти сразу же
вскочил, вырвав клинок из годовыми повернулся к побледневшему Такэде.
Голова его стала менять форму, разделилась на три вертикальных слоя, два
из которых взбугрились изнутри десятком, шишек, превращаясь в две жуткие
морды, а третий - с дырой от кинжала, оплыл, словно вытек в воротник.
Затем морды сложились в одну фигуру, шишки их разгладились, голова
вытянулась, посветлела, два лишних глаза втянулись в нее, как и два хищных
носа, миг - и на объятого ужасом инженера глядело человеческое лицо. Без
всякого выражения. И это было страшнее всего.
- Успокой своих клевретов, - посоветовал Сухов.
Хуббат снова промолчал, но четверка его помощников замерла,
отвернувшись от Такэды.
- Да, ты многому научился, - неохотно признался раругг наконец. - Я
ошибся в тебе тогда, а ошибки надо исправлять.
- Поздно, триглав. Моя магическая вооруженность еще слаба, но и ее
достаточно, чтобы противостоять тебе и твоей команде.
- Вардзуни - йе твое оружие, как и шиххиртх.
- Я не профессиональный Посланник, о блюститель этики боя, и только
защищаюсь. Вряд ли ты, будучч на моем месте и владея шиххиртхом, не пустил
бы его в ход. Не выполнил свою главную задачу - уйди с дороги.
- Уйти - значит у_й_т_и, Посланник, а я не привык сдаваться.
- Уйти - не значит умереть, раругг, хотя для этого потребуется, может
быть, больше мужества и вели. Я знаю твою родословную и знаю также, что ты
не всегда был на стороне Великих игв. Чем они тебя соблазнили, что
предложили?
- Нет смысла обсуждать этот вопрос. Продолжим бой. Посланник, кто-то
из нас должен исчезнуть.
- Я понял. Власть? - Никита погрустнел. - Они обещали абсолютную
власть? Да, это мощный стимул. Прав был Зу-л-Кифл: тот, кто вкусил власти,
особенно власти над живыми существами, никогда добровольно ее не отдаст.
Но ведь в молодости ты сражался с драконами, триглав, защищал свою родину.
Неужели и тут правы мудрецы, открывшие формулу: кто слишком долго
сражается с драконами, сам становится драконом?
- Ты... знаком... с Зу-л-Кифлом? - медленно проговорил Хуббат.
Никита не успел ответить: четверка серых демонов внезапно повернула к
темпоралу, а Хуббат бросился на Сухова с мечом, явно отвлекая его от этого
маневра, не давая времени на размышления. Но в действие вмешалась сила,
которой никто не ждал, в том числе и сам Сухов. "Эсэсовцы", не добежав до
темпорала, вдруг попадали на бегу, словно срубленные деревья, и остались
лежать, а сверху на скалу спикировала гигантская птица и превратилась в
слегка улыбающегося бронзовотелого... Уэ-Уэтеотля, первого меча
Астаамтотля, командира контрразведки императора Тлауискальпантекутли,
повелителя Дома Утренней Зари, бывшего мужа жрицы Тааль. Он подошел к
застывшему Хуббату, покачал головой, сказал с едва уловимым оттенком
превосходства:
- Может, сразишься со мной, хаббардианец?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195