Он не помнил, как преодолел двести метров по источающей
ледяной холод, синеватой, твердой дорожке.
Помнил только, что бежать было вовсе не скользко, и что ширина
дорожки все время уменьшалась. Когда он взобрался на противоположный
берег, от ледяной полосы оставалось всего сантиметров десять, которые
растаяли через пару секунд. От "моста" не осталось и-следа.
- Ну ты даешь! - произнес Такэда, глядя на реку; вернул лицу
бесстрастное выражение. - Впрочем, Посланник ты или погулять вышел?
Сухов, тоже глядевший на реку с задумчиво-отрешенным видом, только
усмехнулся. Он уже не светился, но выглядел достаточно бодро, не так, как
после первых сеансов выхода в сферу эйдоса, и Такэда понял, что его друг -
уже совсем другой человек. Да и человек ли? Паранорм. Маг! "Сусаноо,
сохрани его душу!" - прошептал Толя про себя. Диморфант, отзывающийся на
имя Сусаноо, встрепенулся было, но речь шла не о нем. Вслух же Толя
сказал:
- Веди, колдун.
Никита молча вытянул руку в сторону начинавшейся степи. От горизонта
к ним скакали даа всадника, приближаясь со сказочной быстротой.
Никита смотрел на открывшуюся взору картину и не верил глазам.
Впечатление было такое, будто они вернулись в мертвый мир с кладбищем
звездолетов, где их поджидал (или поджидала) Великий игва Гиибель: с
холма, на котором стояли их кони, хорошо была видна узкая, но глубокая
долина, зажатая длинными увалами, а в долине тесными рядами высились...
космические корабли разных форм и размеров. Крайние из них заплыли грунтом
почти до середины, большинство выглядело настоящей ржавой рухлядью, нго
просматривались и конструкции, сверкавшие не то металлом, не то
глазурованной керамикой или пластиком.
- Мать честная! - почесал затылок танцор. - Точь-в-точь - кладбище
кораблей, где ждала нас Заавель... то, бишь Гиибель.
Толя - это в самом деле ракеты-звездолеты? Или моя интуиция меня
подводит?
- Похоже, эти железяки когда-то летали, - осторожно проговерил
Такэда. Глянул на сопровождающих. - Что это и давно ли тут обретается?
Его сосед, облаченный в полный наряд русского воина: кольчуга, шлем с
бармицей, зарукавье, наручи, поножи, меч, щит, сулица, - погладил рукой
холку коня, прежде чем ответить; конь под ним стоял, не шелохнувшись, в
отличие от вздрагивающей караковой лошади Такэды, чувствующей на себе
неземное существо - диморфанта. Звали всадника Рогдай, а его спутника -
Добрагаст. Оба молодых воина были посланы великим князем Мстишей Удалым
специально для встречи землян на Порубежье. Вероятно, Мстише подсказал
встретить их сам Яросвет, знавший о прибытии гостей и ожидавший, пока они
перейдут границу Руси, чтобы удостовериться - те ли они, за кого себя
выдают.
- Россечь, - сказал наконец Рогдай баском. - Обережное Городище.
Сроку ему, почитай, десять веков. Раньше Городище стерег золотой полоз -
видите вокруг всей Россечи вал круглый? Это тело полоза, землей
подзаплыло, уснул он, говорят. Теперь стережет княжеский фиан, Мстиша
приказал.
- Полоз ведь змей, да? Хорош экземпляр! Километров двадцать
наберется! Не тот ли Горынчищ, которому нас хотела скормить Ягойой?
- Нет, этот змей одноглавый, - сказал Никита. - И очень похож на
того, что-стерег замок в нашем сне. Но размеры действительно впечатляют.
Видать, хорошенькие здесь игрушки спрятаны, если такого зверя сторожить
Городище оставили. Но жругров тут нет.
- Ты говоришь об этом с сожалением.
- Если бы на этой свалке нашелся жругр, мы не искали бы его в других
местах.
- Значит, мечту свою оседлать жругра ты не оставил?
Сухов не ответил, и Такэда обратился к Рогдаю:
- А зачем Городище стеречь? Это же кладбище, кладбище машин... э-э,
самобегающих и самолетающих повозок.
- Некоторые из них оживают, - вставил свое слово Добрагаст, похожий
на первого проводника, как две капли воды: такой же русый, бородатый и
усатый, голубоглазый и широкоплечий. Разве что чуть моложе и веселей. -
Лонись ожило чудовище с огненным глазом, выползло отсюда и на сельцо
Моськва налетело, все пожгло да подавило. Хорошо, Мстиша с дружиной
подоспел. Вот и стерегут.
- Да, страшненькое наследие войны, - тихо сказал Никита. - Мины да
снаряды, бомбы да патроны, разве что магического происхождения. Я тоже
чувствую кое-что, источники энергии, например. Значит, не все механизмы
тут мертвы.
- Наверное, такие свалки есть на всех Мирах, где происходили Битва,
так сказать, в Мирах Армагеддона.
- Поехали, друга, - напомнил Рогдай, не понимавший, о чем говорят
гости. - Места здесь небезопасные, часто бродят кочевники или орды
звероловов, да и нечисть проникает через Огнь-реку.
- Да, а почему ее назвали Огнь-рекой? - полюбопытствовал Такэда. -
Вода, как вода, не горит.
- А вы не заметили, что вода в реке течет в противоположные стороны?
Стоит кому-нибудь перейти - не переплыть, плыть в той воде невозможно -
границу водораздела, как сразу человек, зверь или рыба вспыхивают,
загораются. И сгорают!
- Интересно! - Познавательная страсть Такэды получила новую порцию
информации. - Вероятно, воды реки имеют примеси, загорающиеся при
смешении. Но почему тогда не горит, сама середина, граница водораздела?
Рогдай не ответил, тронул поводья, и его конь легко сбежал с холма на
равнину. Добрагаст последовал за ним, только копыта простучали по земле:
ничто не звякнуло, не громыхнуло в снаряжении воинов, хотя оба несли на
себе множество доспехов и оружие.
- Толя, - сказал Никита необычным тоном, извиняющимся и одновременно
решительным и мрачным, - похоже, нам пора расстаться. Дальшб тебе ходу
нет.
Такэда сначала подумал, что Сухов шутит, но, глянув на его лицо,
понял: заявление серьезно.
- Неужели я так надоел?
Никита поморщился.
- Я пойду в такие края, где сам могу не уцелеть, несмотря на
паранормальные способности.
- Ах, вот оно что. - Такэда слегка опечалился. - Грешным делом я
думаю о тебе плохо, извини. Но я пойду с тобой, пока смогу идти, а там
посмотрим.
- Но это же глупо - идти на верную гибель! Зачем тебе такой риск?
- Я понимаю, - сказал Толя совсем грустно, - выглядит это
действительно не очень умно, однако ты плохо знаешь японцев вообще, а меня
в частности. Если ддя европейского сознания важен результат, то для
японского менталитета - процесс. То есть, прежде, всего, процесс
постижения, приближения к истине. В принципе, идеал не столь интересен,
как путь к нему.
Никита покачал головой, задумался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195
ледяной холод, синеватой, твердой дорожке.
Помнил только, что бежать было вовсе не скользко, и что ширина
дорожки все время уменьшалась. Когда он взобрался на противоположный
берег, от ледяной полосы оставалось всего сантиметров десять, которые
растаяли через пару секунд. От "моста" не осталось и-следа.
- Ну ты даешь! - произнес Такэда, глядя на реку; вернул лицу
бесстрастное выражение. - Впрочем, Посланник ты или погулять вышел?
Сухов, тоже глядевший на реку с задумчиво-отрешенным видом, только
усмехнулся. Он уже не светился, но выглядел достаточно бодро, не так, как
после первых сеансов выхода в сферу эйдоса, и Такэда понял, что его друг -
уже совсем другой человек. Да и человек ли? Паранорм. Маг! "Сусаноо,
сохрани его душу!" - прошептал Толя про себя. Диморфант, отзывающийся на
имя Сусаноо, встрепенулся было, но речь шла не о нем. Вслух же Толя
сказал:
- Веди, колдун.
Никита молча вытянул руку в сторону начинавшейся степи. От горизонта
к ним скакали даа всадника, приближаясь со сказочной быстротой.
Никита смотрел на открывшуюся взору картину и не верил глазам.
Впечатление было такое, будто они вернулись в мертвый мир с кладбищем
звездолетов, где их поджидал (или поджидала) Великий игва Гиибель: с
холма, на котором стояли их кони, хорошо была видна узкая, но глубокая
долина, зажатая длинными увалами, а в долине тесными рядами высились...
космические корабли разных форм и размеров. Крайние из них заплыли грунтом
почти до середины, большинство выглядело настоящей ржавой рухлядью, нго
просматривались и конструкции, сверкавшие не то металлом, не то
глазурованной керамикой или пластиком.
- Мать честная! - почесал затылок танцор. - Точь-в-точь - кладбище
кораблей, где ждала нас Заавель... то, бишь Гиибель.
Толя - это в самом деле ракеты-звездолеты? Или моя интуиция меня
подводит?
- Похоже, эти железяки когда-то летали, - осторожно проговерил
Такэда. Глянул на сопровождающих. - Что это и давно ли тут обретается?
Его сосед, облаченный в полный наряд русского воина: кольчуга, шлем с
бармицей, зарукавье, наручи, поножи, меч, щит, сулица, - погладил рукой
холку коня, прежде чем ответить; конь под ним стоял, не шелохнувшись, в
отличие от вздрагивающей караковой лошади Такэды, чувствующей на себе
неземное существо - диморфанта. Звали всадника Рогдай, а его спутника -
Добрагаст. Оба молодых воина были посланы великим князем Мстишей Удалым
специально для встречи землян на Порубежье. Вероятно, Мстише подсказал
встретить их сам Яросвет, знавший о прибытии гостей и ожидавший, пока они
перейдут границу Руси, чтобы удостовериться - те ли они, за кого себя
выдают.
- Россечь, - сказал наконец Рогдай баском. - Обережное Городище.
Сроку ему, почитай, десять веков. Раньше Городище стерег золотой полоз -
видите вокруг всей Россечи вал круглый? Это тело полоза, землей
подзаплыло, уснул он, говорят. Теперь стережет княжеский фиан, Мстиша
приказал.
- Полоз ведь змей, да? Хорош экземпляр! Километров двадцать
наберется! Не тот ли Горынчищ, которому нас хотела скормить Ягойой?
- Нет, этот змей одноглавый, - сказал Никита. - И очень похож на
того, что-стерег замок в нашем сне. Но размеры действительно впечатляют.
Видать, хорошенькие здесь игрушки спрятаны, если такого зверя сторожить
Городище оставили. Но жругров тут нет.
- Ты говоришь об этом с сожалением.
- Если бы на этой свалке нашелся жругр, мы не искали бы его в других
местах.
- Значит, мечту свою оседлать жругра ты не оставил?
Сухов не ответил, и Такэда обратился к Рогдаю:
- А зачем Городище стеречь? Это же кладбище, кладбище машин... э-э,
самобегающих и самолетающих повозок.
- Некоторые из них оживают, - вставил свое слово Добрагаст, похожий
на первого проводника, как две капли воды: такой же русый, бородатый и
усатый, голубоглазый и широкоплечий. Разве что чуть моложе и веселей. -
Лонись ожило чудовище с огненным глазом, выползло отсюда и на сельцо
Моськва налетело, все пожгло да подавило. Хорошо, Мстиша с дружиной
подоспел. Вот и стерегут.
- Да, страшненькое наследие войны, - тихо сказал Никита. - Мины да
снаряды, бомбы да патроны, разве что магического происхождения. Я тоже
чувствую кое-что, источники энергии, например. Значит, не все механизмы
тут мертвы.
- Наверное, такие свалки есть на всех Мирах, где происходили Битва,
так сказать, в Мирах Армагеддона.
- Поехали, друга, - напомнил Рогдай, не понимавший, о чем говорят
гости. - Места здесь небезопасные, часто бродят кочевники или орды
звероловов, да и нечисть проникает через Огнь-реку.
- Да, а почему ее назвали Огнь-рекой? - полюбопытствовал Такэда. -
Вода, как вода, не горит.
- А вы не заметили, что вода в реке течет в противоположные стороны?
Стоит кому-нибудь перейти - не переплыть, плыть в той воде невозможно -
границу водораздела, как сразу человек, зверь или рыба вспыхивают,
загораются. И сгорают!
- Интересно! - Познавательная страсть Такэды получила новую порцию
информации. - Вероятно, воды реки имеют примеси, загорающиеся при
смешении. Но почему тогда не горит, сама середина, граница водораздела?
Рогдай не ответил, тронул поводья, и его конь легко сбежал с холма на
равнину. Добрагаст последовал за ним, только копыта простучали по земле:
ничто не звякнуло, не громыхнуло в снаряжении воинов, хотя оба несли на
себе множество доспехов и оружие.
- Толя, - сказал Никита необычным тоном, извиняющимся и одновременно
решительным и мрачным, - похоже, нам пора расстаться. Дальшб тебе ходу
нет.
Такэда сначала подумал, что Сухов шутит, но, глянув на его лицо,
понял: заявление серьезно.
- Неужели я так надоел?
Никита поморщился.
- Я пойду в такие края, где сам могу не уцелеть, несмотря на
паранормальные способности.
- Ах, вот оно что. - Такэда слегка опечалился. - Грешным делом я
думаю о тебе плохо, извини. Но я пойду с тобой, пока смогу идти, а там
посмотрим.
- Но это же глупо - идти на верную гибель! Зачем тебе такой риск?
- Я понимаю, - сказал Толя совсем грустно, - выглядит это
действительно не очень умно, однако ты плохо знаешь японцев вообще, а меня
в частности. Если ддя европейского сознания важен результат, то для
японского менталитета - процесс. То есть, прежде, всего, процесс
постижения, приближения к истине. В принципе, идеал не столь интересен,
как путь к нему.
Никита покачал головой, задумался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195