.. м-м, чудовище?
- Это чудовище - искусственное существо, Конь Великих игв.
Справиться с ним может только один из Семерых.
- Что же тогда говорить о всаднике? - пробормотал Такэда. - Если его
конь-робот способен уничтожить полпланеты.
Никита вдруг насторожился: ему снова показалось, что сверху на них
упала холодная мрачная тень. Но это был лишь отзвук его экстрасенсорного
восприятия. Кто-то следил за ними, угрюмый, сосредоточенный в себе,
тяжелый, как горы, и смертельно опасный.
Он следил и решал, что ему делать с пришельцами. Ме, вспомнил Сухов
слова Селкит, таинственная и могущественная сила. Что за сила? Добрая или
злая? И почему она дремлет здесь, в городе, красота которого принадлежит
вечности? Или это и есть - Заклятие Семерых?
Селкит, ушедшая вперед, нетерпеливо оглянулась.
- Поторопитесь, Посланник, нас уже ждет отец. Я покажу вам только
мбори, и мы вернемся.
- Мбори? - переспросил заинтересованный Такэда, потому что лингвер не
дал перевода слова.
- Увидите.
Девушка вывела их на площадь, мощенную булыжником, поуглам которой
стояли четыре пирамиды, сложенные из какого-то слоистого камня. Каждая
пирамида достигала стометровой высоты, имела лестницу для подъема на
вершину и входной портал со множеством колонн. И у каждой стоял свой
"сфинкс" - динозавровидное чудовище с человеческим лицом. Лица были
разные, видимо, строились пирамиды разными властителями, но одинаковые в
выражении презрительного высокомерия.
- Династия Птахоттепа, - сказала Селкит. - Это усыпальницы кемтархов
Шешонка, Снофру, Хасехема и Птахоттепа.
Где-то вдруг послышался шум и высокие пронзительные крики.
Стихли. Селкит поморщилась, сказала с отвращением:
- Сонгайхай... хемуу развлекаются. Идемте, нам осталось немного.
- Я бы хотел посмотреть, как развлекаются хемуу. - сказал Никита.
Селкит удивленно вскинула брови, но перечить не стала, дернула
плечиком.
- Это не очень интересное зрелище.
- А если они нападут? - корректно вмешался Толя.
- Во время сонгайхай хемуу беспечны. Но ведь вы - риддхи, неужели не
справитесь?
Возражать было нечего, и Такэда снял с пояса нервайлер. Никита только
усмехнулся в ответ.
Сонгайхай оказался "театром страуса", аналогичным тому, что
существовал у африканских племен на Земле: страусам, а то и двум и трем
сразу, отрубали головы и смотрели, как они мечутся по арене. Только вместо
страусов здешние "театралы" кентавры-наоборот использовали странных
животных, совмещавших в себе несколько земных. У них были по две длинных и
сухих ноги лошади, торс медведя, длинные шеи жирафа и узкие змеиные головы
с огромными, зонтикообразными, переливающимися всеми цветами радуги,
ушами.
Толпа кинноров выла, ревела и визжала при каждом "удачном" прыжке
безголового "страуса", люди-лошади колотили палками по спинам соседей,
производя небывалый шум, и ничего не слышали и не видели по сторонам.
- Флоэры, - назвала Селкит животных, - они собирают насекомых,
которые садятся им на уши, принимая их за цветы.
Понаблюдав за реакцией кинноров, Никита сделал знак, и они поспешно
обошли "театр" стороной, снова выбираясь к пирамидам.
Через несколько минут дочь Зу-л-Кифла вывела их к колодцу. Правда,
размеры колодца потрясали: в землю уходило каменное кольцо диаметром в
километр, если не больше, возвышаясь над землей мера на полтора. Толщина
кольца тоже действовала на воображение - метров десять, и собрано оно было
из многотонных каменных блоков по пять метров в поперечнике каждый.
Никита и Такэда, заинтересованные, влезли на кольцо, подошли к краю
колодца, огромного, как вулканическое жерло, и заглянули внутрь. И
отпрянули! Из глубины провала на них злобно посмотрел некто, наделенный
ужасающей силой и мощью, настроенный враждебно, внушающий страх и желание
бежать отсюда со всех ног.
Заглядывать в колодец больше не хотелось, но, преодолевая отвращение,
зябкое чувство страха и ожидания выстрела в лицо, мобилизовав силы, Никита
заставил себя еще раз наклониться над провалом.
В колодце никого не было! Но стены его экранировали какоето явление,
физическая сущность которого не поддавалась анализу человеческого мозга. И
все же в голове Сухова загорелся огонек догадки, словно кто-то шепнул ему
верные слова: пересечение времен!
- Это узел пересечения хронов, - сказал он, отступив и встретив
восхищенный взгляд Селкит. - И колодец - защита окружающей среды от
последствий. Так?
- Ты настоящий Посланник! - сказала девушка восторженно. - Там, очень
глубоко, находится источник Хаоса, замкнутый еще одним страшным заклятием.
Отец говорил, что там проникают друг в друга множество миров с разными
временами.
Такэда деликатно кашлянул.
- Очень интересно! Значит, стены колодца или весь он и есть
реализованная формула заклятия?
Селкит беспомощно оглянулась на Сухова.
- Не понимаю, - он произносит слова, которых я не знаю.
- Он всегда так говорит, - меланхолически заметил Сухов. - Не обращай
внимания. А твоя таинственная Ме не здесь проживает?
- Не шути так, - сдвинула брови Селкит. - Она все слышит и видит... -
девушка не договорила.
Где-то в загадочных недрах колодца раздался гулкий рыдающий стон, и
над его срезом вознеслась исполинская полупрозрачная фигура неведомого
существа, неимоверно сложного, с тысячью пересекающихся друга друге форм и
конструкций, выступов, впадин и деталей, светящихся пятен и линий, но тем
не менее фигура, карикатурно повторяющая тело человека с конусовидной
головой, руками-крыльями и безобразно раздутыми ногами. Конус головы
существа повернулся из стороны в сторону и наклонился вниз, на людей
глянули два черных провала-глаза с плавающими в них огнями.
Селкит закричала, спрыгивая с кольца, Такэда последовал за ней,
выхватывая из-под плаща хардсан, однако Сухов остался стоять, словно
завороженный глядя вверх, на лицо-маску чудовища, соединявшего в себе
признаки робота и старухи в капюшоне в образе Смерти.
Длилось это противостояние несколько секунд, в течение которых Никита
с нарастающей яростью боролся с наплывом слабости и гипноволной, внушающей
ему приказ сделать шаг и прыгнуть вниз, в бездну колодца. Потом
опомнившийся Такэда выстрелил из лазера - сиреневый всплеск света пронзил
фигуру, не причинив ей вреда, а Сухов наконец смог мобилизовать волю и
включить на короткое время экстрарезерв.
Монстр отшатнулся, получив всплеск пси-энергии - отражение
собственного импульса от защитного блока Сухова, - переломился пополам и с
тем же стоном провалился в колодец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195
- Это чудовище - искусственное существо, Конь Великих игв.
Справиться с ним может только один из Семерых.
- Что же тогда говорить о всаднике? - пробормотал Такэда. - Если его
конь-робот способен уничтожить полпланеты.
Никита вдруг насторожился: ему снова показалось, что сверху на них
упала холодная мрачная тень. Но это был лишь отзвук его экстрасенсорного
восприятия. Кто-то следил за ними, угрюмый, сосредоточенный в себе,
тяжелый, как горы, и смертельно опасный.
Он следил и решал, что ему делать с пришельцами. Ме, вспомнил Сухов
слова Селкит, таинственная и могущественная сила. Что за сила? Добрая или
злая? И почему она дремлет здесь, в городе, красота которого принадлежит
вечности? Или это и есть - Заклятие Семерых?
Селкит, ушедшая вперед, нетерпеливо оглянулась.
- Поторопитесь, Посланник, нас уже ждет отец. Я покажу вам только
мбори, и мы вернемся.
- Мбори? - переспросил заинтересованный Такэда, потому что лингвер не
дал перевода слова.
- Увидите.
Девушка вывела их на площадь, мощенную булыжником, поуглам которой
стояли четыре пирамиды, сложенные из какого-то слоистого камня. Каждая
пирамида достигала стометровой высоты, имела лестницу для подъема на
вершину и входной портал со множеством колонн. И у каждой стоял свой
"сфинкс" - динозавровидное чудовище с человеческим лицом. Лица были
разные, видимо, строились пирамиды разными властителями, но одинаковые в
выражении презрительного высокомерия.
- Династия Птахоттепа, - сказала Селкит. - Это усыпальницы кемтархов
Шешонка, Снофру, Хасехема и Птахоттепа.
Где-то вдруг послышался шум и высокие пронзительные крики.
Стихли. Селкит поморщилась, сказала с отвращением:
- Сонгайхай... хемуу развлекаются. Идемте, нам осталось немного.
- Я бы хотел посмотреть, как развлекаются хемуу. - сказал Никита.
Селкит удивленно вскинула брови, но перечить не стала, дернула
плечиком.
- Это не очень интересное зрелище.
- А если они нападут? - корректно вмешался Толя.
- Во время сонгайхай хемуу беспечны. Но ведь вы - риддхи, неужели не
справитесь?
Возражать было нечего, и Такэда снял с пояса нервайлер. Никита только
усмехнулся в ответ.
Сонгайхай оказался "театром страуса", аналогичным тому, что
существовал у африканских племен на Земле: страусам, а то и двум и трем
сразу, отрубали головы и смотрели, как они мечутся по арене. Только вместо
страусов здешние "театралы" кентавры-наоборот использовали странных
животных, совмещавших в себе несколько земных. У них были по две длинных и
сухих ноги лошади, торс медведя, длинные шеи жирафа и узкие змеиные головы
с огромными, зонтикообразными, переливающимися всеми цветами радуги,
ушами.
Толпа кинноров выла, ревела и визжала при каждом "удачном" прыжке
безголового "страуса", люди-лошади колотили палками по спинам соседей,
производя небывалый шум, и ничего не слышали и не видели по сторонам.
- Флоэры, - назвала Селкит животных, - они собирают насекомых,
которые садятся им на уши, принимая их за цветы.
Понаблюдав за реакцией кинноров, Никита сделал знак, и они поспешно
обошли "театр" стороной, снова выбираясь к пирамидам.
Через несколько минут дочь Зу-л-Кифла вывела их к колодцу. Правда,
размеры колодца потрясали: в землю уходило каменное кольцо диаметром в
километр, если не больше, возвышаясь над землей мера на полтора. Толщина
кольца тоже действовала на воображение - метров десять, и собрано оно было
из многотонных каменных блоков по пять метров в поперечнике каждый.
Никита и Такэда, заинтересованные, влезли на кольцо, подошли к краю
колодца, огромного, как вулканическое жерло, и заглянули внутрь. И
отпрянули! Из глубины провала на них злобно посмотрел некто, наделенный
ужасающей силой и мощью, настроенный враждебно, внушающий страх и желание
бежать отсюда со всех ног.
Заглядывать в колодец больше не хотелось, но, преодолевая отвращение,
зябкое чувство страха и ожидания выстрела в лицо, мобилизовав силы, Никита
заставил себя еще раз наклониться над провалом.
В колодце никого не было! Но стены его экранировали какоето явление,
физическая сущность которого не поддавалась анализу человеческого мозга. И
все же в голове Сухова загорелся огонек догадки, словно кто-то шепнул ему
верные слова: пересечение времен!
- Это узел пересечения хронов, - сказал он, отступив и встретив
восхищенный взгляд Селкит. - И колодец - защита окружающей среды от
последствий. Так?
- Ты настоящий Посланник! - сказала девушка восторженно. - Там, очень
глубоко, находится источник Хаоса, замкнутый еще одним страшным заклятием.
Отец говорил, что там проникают друг в друга множество миров с разными
временами.
Такэда деликатно кашлянул.
- Очень интересно! Значит, стены колодца или весь он и есть
реализованная формула заклятия?
Селкит беспомощно оглянулась на Сухова.
- Не понимаю, - он произносит слова, которых я не знаю.
- Он всегда так говорит, - меланхолически заметил Сухов. - Не обращай
внимания. А твоя таинственная Ме не здесь проживает?
- Не шути так, - сдвинула брови Селкит. - Она все слышит и видит... -
девушка не договорила.
Где-то в загадочных недрах колодца раздался гулкий рыдающий стон, и
над его срезом вознеслась исполинская полупрозрачная фигура неведомого
существа, неимоверно сложного, с тысячью пересекающихся друга друге форм и
конструкций, выступов, впадин и деталей, светящихся пятен и линий, но тем
не менее фигура, карикатурно повторяющая тело человека с конусовидной
головой, руками-крыльями и безобразно раздутыми ногами. Конус головы
существа повернулся из стороны в сторону и наклонился вниз, на людей
глянули два черных провала-глаза с плавающими в них огнями.
Селкит закричала, спрыгивая с кольца, Такэда последовал за ней,
выхватывая из-под плаща хардсан, однако Сухов остался стоять, словно
завороженный глядя вверх, на лицо-маску чудовища, соединявшего в себе
признаки робота и старухи в капюшоне в образе Смерти.
Длилось это противостояние несколько секунд, в течение которых Никита
с нарастающей яростью боролся с наплывом слабости и гипноволной, внушающей
ему приказ сделать шаг и прыгнуть вниз, в бездну колодца. Потом
опомнившийся Такэда выстрелил из лазера - сиреневый всплеск света пронзил
фигуру, не причинив ей вреда, а Сухов наконец смог мобилизовать волю и
включить на короткое время экстрарезерв.
Монстр отшатнулся, получив всплеск пси-энергии - отражение
собственного импульса от защитного блока Сухова, - переломился пополам и с
тем же стоном провалился в колодец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195