И это лишь ничтожная часть того, что они еще в
состоянии выполнить. Многие хроны в Болоте Смерти мертвы не из-за Битвы
или просачивания Хаоса из мираада Люцифера, а вследствие экспериментов
Великих игв!
К сожалению, пси-энергия не является изначально созидающим,
структурно упорядочивающим фактором, ее направление в значительной степени
зависит от воли разумной системы, и тут мы подходим к Определению абсолюта
в таких понятиях, как свобода воли, творческого поиска, добра и зла. Что
такое абсолютное добро и зло? Существуют ли они по отношению ко всей
Вселенной, к Вееру Миров? Или их выдумали слабые духом, от всего зависимые
существа?
Мстиша замолчал. Тишину в зале нарушал лишь далекий колокольный звон.
Такэда, буквально впитывающий речь князя, прерывисто вздохнул, виновато
посмотрел на магов. Уэ-Уэтеотль сидел, как изваяние, Мстиша выглядел
суровым и печальным, Сухов казался ушедшим в свои мысли.
- Я задавал себе эти вопросы раньше, - голос князя стал мягче, - и не
находил ответа, пока не открыл принцип, управляющий Бытием, от бытия
человека до бытия Вселенной: принцип взаимного доброжелательства.
Демономаги, в том числе игвы, его не исповедуют. Именно поэтому Люциферу
легко было склонить их на свою сторону. А ведь они действительно творцы
высочайшего класса, действия которых отзываются во всех мирах Веера... что
люди на Земле зачастую принимают за проявление природных стихий. Гагтунгр,
например, создал Дигм, хрон парадоксальных соответствий, подчиняющийся
формулам, отрицающим друг друга, Даймон - Эраншахр, Пространство
мысли-действия, Гиибель - Гашшарву, Вселенную Абсурда, инициирующую
маловероятные и совсем невероятные события, а самый мощный из Великих,
Уицраор, из-за своей деятельности прослыл "Богом того, чего не может быть
в принципе"! Очень близко к тому, что задумал Люцифер, по уровню стоящий
еще выше, и деятельность и возможности которого невозможно описать
словами. Их кредо: если великий космолог создает абстрактную модель мира,
достойную воплощения за присущее ей внутреннее совершенство, то такая
модель должна существовать, даже если в результате гибнет уже созданный
мир, полный жизни.
Мстиша встал из-за стола, прошелся вдоль стены из яшмовых панелей,
словно светящихся изнутри из-за хитроумно расположенных светильников.
- Хаос... вдумайтесь в это слово: Он захотел создать Абсолютный Хаос!
Мир идеальной смерти, исключающий категорию причинности, где невозможны
никакие регулярные и квазирегулярные процессы, где любое проявление
движения случайно и никогда не повторимо. Задача поистине Вселенской
сложности!
А ведь. Он ее решил! Хорошо, что магов, осиянных духовностью,
Созидателей и служителей принципа взаимной доброжелательности, гораздо
больше, чем игв, плохо, что все они - яркие индивидуалисты. Вот почему для
того, чтобы утихомирить таких личностей, как Люцифер, Вееру потребовался
махди, Посланник, способный объединить магов. Справиться с Люцифером
легко, собрав десять-двадцать магов высокого класса, но из соображений
этики необходимо и достаточно - семь!
Мстиша остановился у кресла Никиты, опустил ему на плечо мощную руку.
- Правда, магов много, но не каждый захочет стать Одним из Семерых.
Учти и этот момент, Посланник. - Князь осушил бокал. - Здрав будь!
- Буду, - пообещал Никита глухо. - И вы будьте здоровы!
- С этим у него нормально, - проговорил слегка осоловелый Такэда, -
полная махапурушалакшана.
Мстиша улыбнулся в усы, уселся во главе стола.
- Итак, нас трое.
- Четверо, - проговорил кто-то внятно, и из ничего, из воздуха
проявился высокий, массивный, чернокожий и седой мужчина, одетый в
ослепительно белый балахон. Это был Зу-л-Кифл.
Такэда проснулся от крика Никиты: "Ксюша, я здесь!" Подскочив,
оглянулся. Сухов сидел, упираясь руками в ложе и глядя перед собой ничего
не видящими глазами. Потом с силой ударил кулаком в пол, поднялся и вышел.
Толя понимающе кивнул сам себе, потянулся, вспомнил, где они находятся, и
тоже встал. Выглянув из пещеры, он увидел Сухова стоящим на берегу озера.
Не выдав чувств, подошел и стал умываться.
Это был уже третий хрон, который они посетили в поисках живого жругра
с момента прощания с магами в доме князя Мстиши.
Всё три планеты были практически безлюдны, то есть цивилизации на них
после Битвы прекратили существование, и все три представляли собой свалки
послевоенного мусора, частично или полностью заплывшие почвой или горными
новообразованиями. Ничего годного к повторному применению на них не
осталось.
Толя вспомнил прощание с магами, и на сердце потеплело. Друзья
остались далеко, но не приходилось сомневаться, что они в любой момент
придут на помощь. Еще в доме князя Мстиша торжественно дал Никите "роту",
клятву братания, к которой присоединились Уэ-Уэтеотль и Зу-л-Кифл, а
Такэда, расчувствовавшись, пообещал отдать жизнь за каждого отдельно и за
всех вместе.
Конечно, процесс братания здорово походил на описанную стариком Дюма
клятву мушкетеров: один за всех, все за одного! Однако это сходство ничуть
не умаляло значения свершившегося.
Толя вытащил из кармашка-ножен длинный нож с красивой резной
рукоятью, полюбовался и спрятал. Нож назывался засапожник, и подарил его
Мстише, предупредив, что нож заговорен и способен рубить металл. Но еще
лучший подарок сделал Зу-л-Кифл: помог Никите овладеть "скремблером" -
способом выхода в эйдос, неподдающимся пси-пеленгированию и прослушиванию.
Правда, Сухова это не сильно обрадовало: способа освободить Ксению не знал
и Зу-л-Кифл, маг, который мог бы бросить вызов любому из Великих игв.
- О чем задумался? - спросил наконец Такэда, оглядев их стоянку.
Озеро находилось в кольце живописных скал, зарослей колючек,
"шерстяного" кустарника, отгораживающего пляж с крупным белым песком от
скалы с пещерой, где они спали. Небо здесь днем было дымчато-бесцветным, а
ночью - темно-серым, беззвездным, толстая шуба атмосферы не пропусала их
лучи на поверхность планеты.
- Ого-го-го! - заорал вдруг Такэда.
Сухов вздрогнул, вырванный из состояния созерцания.
- Ты что?!
- А ничего, - спокойно ответил Толя. - Горло, тренирую. По утрам. Так
куда мы сейчас направляемся?
- Завтракать мы направляемся. Будешь еще кричать, заколдую в... -
Сухов подумал, - в рака.
Такэда зашипел, попятилс-я, кланяясь, в речи его прорезался
знаменитый японский акцент.
- Сапасибо, гаспадина, однако, луцце не нада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195
состоянии выполнить. Многие хроны в Болоте Смерти мертвы не из-за Битвы
или просачивания Хаоса из мираада Люцифера, а вследствие экспериментов
Великих игв!
К сожалению, пси-энергия не является изначально созидающим,
структурно упорядочивающим фактором, ее направление в значительной степени
зависит от воли разумной системы, и тут мы подходим к Определению абсолюта
в таких понятиях, как свобода воли, творческого поиска, добра и зла. Что
такое абсолютное добро и зло? Существуют ли они по отношению ко всей
Вселенной, к Вееру Миров? Или их выдумали слабые духом, от всего зависимые
существа?
Мстиша замолчал. Тишину в зале нарушал лишь далекий колокольный звон.
Такэда, буквально впитывающий речь князя, прерывисто вздохнул, виновато
посмотрел на магов. Уэ-Уэтеотль сидел, как изваяние, Мстиша выглядел
суровым и печальным, Сухов казался ушедшим в свои мысли.
- Я задавал себе эти вопросы раньше, - голос князя стал мягче, - и не
находил ответа, пока не открыл принцип, управляющий Бытием, от бытия
человека до бытия Вселенной: принцип взаимного доброжелательства.
Демономаги, в том числе игвы, его не исповедуют. Именно поэтому Люциферу
легко было склонить их на свою сторону. А ведь они действительно творцы
высочайшего класса, действия которых отзываются во всех мирах Веера... что
люди на Земле зачастую принимают за проявление природных стихий. Гагтунгр,
например, создал Дигм, хрон парадоксальных соответствий, подчиняющийся
формулам, отрицающим друг друга, Даймон - Эраншахр, Пространство
мысли-действия, Гиибель - Гашшарву, Вселенную Абсурда, инициирующую
маловероятные и совсем невероятные события, а самый мощный из Великих,
Уицраор, из-за своей деятельности прослыл "Богом того, чего не может быть
в принципе"! Очень близко к тому, что задумал Люцифер, по уровню стоящий
еще выше, и деятельность и возможности которого невозможно описать
словами. Их кредо: если великий космолог создает абстрактную модель мира,
достойную воплощения за присущее ей внутреннее совершенство, то такая
модель должна существовать, даже если в результате гибнет уже созданный
мир, полный жизни.
Мстиша встал из-за стола, прошелся вдоль стены из яшмовых панелей,
словно светящихся изнутри из-за хитроумно расположенных светильников.
- Хаос... вдумайтесь в это слово: Он захотел создать Абсолютный Хаос!
Мир идеальной смерти, исключающий категорию причинности, где невозможны
никакие регулярные и квазирегулярные процессы, где любое проявление
движения случайно и никогда не повторимо. Задача поистине Вселенской
сложности!
А ведь. Он ее решил! Хорошо, что магов, осиянных духовностью,
Созидателей и служителей принципа взаимной доброжелательности, гораздо
больше, чем игв, плохо, что все они - яркие индивидуалисты. Вот почему для
того, чтобы утихомирить таких личностей, как Люцифер, Вееру потребовался
махди, Посланник, способный объединить магов. Справиться с Люцифером
легко, собрав десять-двадцать магов высокого класса, но из соображений
этики необходимо и достаточно - семь!
Мстиша остановился у кресла Никиты, опустил ему на плечо мощную руку.
- Правда, магов много, но не каждый захочет стать Одним из Семерых.
Учти и этот момент, Посланник. - Князь осушил бокал. - Здрав будь!
- Буду, - пообещал Никита глухо. - И вы будьте здоровы!
- С этим у него нормально, - проговорил слегка осоловелый Такэда, -
полная махапурушалакшана.
Мстиша улыбнулся в усы, уселся во главе стола.
- Итак, нас трое.
- Четверо, - проговорил кто-то внятно, и из ничего, из воздуха
проявился высокий, массивный, чернокожий и седой мужчина, одетый в
ослепительно белый балахон. Это был Зу-л-Кифл.
Такэда проснулся от крика Никиты: "Ксюша, я здесь!" Подскочив,
оглянулся. Сухов сидел, упираясь руками в ложе и глядя перед собой ничего
не видящими глазами. Потом с силой ударил кулаком в пол, поднялся и вышел.
Толя понимающе кивнул сам себе, потянулся, вспомнил, где они находятся, и
тоже встал. Выглянув из пещеры, он увидел Сухова стоящим на берегу озера.
Не выдав чувств, подошел и стал умываться.
Это был уже третий хрон, который они посетили в поисках живого жругра
с момента прощания с магами в доме князя Мстиши.
Всё три планеты были практически безлюдны, то есть цивилизации на них
после Битвы прекратили существование, и все три представляли собой свалки
послевоенного мусора, частично или полностью заплывшие почвой или горными
новообразованиями. Ничего годного к повторному применению на них не
осталось.
Толя вспомнил прощание с магами, и на сердце потеплело. Друзья
остались далеко, но не приходилось сомневаться, что они в любой момент
придут на помощь. Еще в доме князя Мстиша торжественно дал Никите "роту",
клятву братания, к которой присоединились Уэ-Уэтеотль и Зу-л-Кифл, а
Такэда, расчувствовавшись, пообещал отдать жизнь за каждого отдельно и за
всех вместе.
Конечно, процесс братания здорово походил на описанную стариком Дюма
клятву мушкетеров: один за всех, все за одного! Однако это сходство ничуть
не умаляло значения свершившегося.
Толя вытащил из кармашка-ножен длинный нож с красивой резной
рукоятью, полюбовался и спрятал. Нож назывался засапожник, и подарил его
Мстише, предупредив, что нож заговорен и способен рубить металл. Но еще
лучший подарок сделал Зу-л-Кифл: помог Никите овладеть "скремблером" -
способом выхода в эйдос, неподдающимся пси-пеленгированию и прослушиванию.
Правда, Сухова это не сильно обрадовало: способа освободить Ксению не знал
и Зу-л-Кифл, маг, который мог бы бросить вызов любому из Великих игв.
- О чем задумался? - спросил наконец Такэда, оглядев их стоянку.
Озеро находилось в кольце живописных скал, зарослей колючек,
"шерстяного" кустарника, отгораживающего пляж с крупным белым песком от
скалы с пещерой, где они спали. Небо здесь днем было дымчато-бесцветным, а
ночью - темно-серым, беззвездным, толстая шуба атмосферы не пропусала их
лучи на поверхность планеты.
- Ого-го-го! - заорал вдруг Такэда.
Сухов вздрогнул, вырванный из состояния созерцания.
- Ты что?!
- А ничего, - спокойно ответил Толя. - Горло, тренирую. По утрам. Так
куда мы сейчас направляемся?
- Завтракать мы направляемся. Будешь еще кричать, заколдую в... -
Сухов подумал, - в рака.
Такэда зашипел, попятилс-я, кланяясь, в речи его прорезался
знаменитый японский акцент.
- Сапасибо, гаспадина, однако, луцце не нада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195