Он выразил надежду, что ему будет разрешено повторить свой визит, на что Шендон ответил с кривой усмешкой, что его можно застать дома в любой час и что он всегда будет рад видеть мистера Пеннингтона.
- Я провожу вас до ворот парка, джентльмены, - объявил Шендон и взялся за шляпу, несмотря на умоляющие взгляды жены и ее тихий возглас "Чарльз!". Шаркая рваными туфлями, он первым вышел из комнаты и повел своих гостей по мрачным тюремным коридорам. Когда они дошли до дверей в караулку, одна его рука уже нащупывала в кармане полученные от Бангэя пять фунтов, в то время как другую он протягивал на прощанье посетителям, и надо сказать, что один из них, мистер Артур Пенденнис, с облегчением вздохнул, выбравшись из этого гнусного места и снова почувствовав под ногами камни Фаррингдон-стрит.
Опечаленная миссис Шендон продолжала работать, сидя у окна. Окно выходило во двор, и она увидела, как Шендон, в сопровождении каких-то двух мужчин, пробежал в сторону тюремного кабака. Она мечтала в этот день покормить его обедом: на наружном подоконнике у нее хранился кусок мяса и немножко салата, и она рассчитывала закусить вместе с мужем и маленькой Мэри. Теперь эта надежда угасла. Он просидит в кабаке до самого закрытия, а потом пойдет к кому-нибудь играть в карты и пить и ввалится к себе молча, с остекленелыми глазами, пошатываясь на ходу, и ей же придется за ним ухаживать. О боже, каких только мук мы не причиняем нашим женщинам!
Миссис Шендон подошла к шкафчику и вместо обеда заварила себе чаю. Сколько раз, с тех пор как мы ввели у себя в обиход это милосердное растение, смиренный чайник служил наперсником и утешителем среди разнообразных мук, о которых мы только что упомянули! Сколько тысяч женщин проливало над ним слезы. Сколько раз его приносили, в облаке пара, к постели больного! Сколько спекшихся от лихорадки губ он освежил! Конечно же, природа изобрела чайный куст из сострадания к женщинам. Вокруг чайника и чашки воображение рисует без счета картин. За чаем Мелисса и Сахарисса поверяют друг другу любовные тайны. Бедная Полли ставит чайник на, стол возле писем своего возлюбленного, который еще вчера ее любил, и она тогда читала их, плача от радости, а не от горя. Мэри на цыпочках входит в спальню матери с чашкой утешителя в руках, - от всякой другой еды вдова отказывается. Руфь готовит чай для мужа - он сейчас возвратится с поля, где убирал рожь... да что там, набросками для таких картин можно занять целую страницу. И миссис Шендон садится с маленькой Мэри пить чай, пока муж ее наслаждается жизнью по-своему. Когда он вот так уходит, у ней ни на что другое нет аппетита.
За этим угощением их застал господин, с которым мы уже немного знакомы, - мистер Джек Финьюкейн, земляк капитана Шендона. Джек считал Шендона гением; раза два беспутный капитан, у которого, при его широкой натуре, всегда находилось для приятеля доброе слово, а то и гинея, выручал его из беды; и теперь не проходило дня, чтобы Джек не навестил его и не принес маленькой Мэри конфетку. Он готов был выполнять любые поручения Шендона, улаживать его недоразумения с издателями, редакторами и кредиторами, с держателями его расписок и с теми, кто не прочь был нажиться на этих обязательствах, словом - делать тысячу мелких дел за увязшего в долгах ирландского джентльмена. Я не могу припомнить ни одного увязшего в долгах ирландского джентльмена, у которого не было бы адъютанта - какого-нибудь соотечественника в столь же стесненных обстоятельствах. У этого адъютанта есть свои подчиненные, а у тех, возможно, свои, и тоже неплатежеспособные, так что наш капитан всю жизнь шагал во главе отряда оборванцев, деливших все удачи и неудачи своего главаря.
- Ненадолго ему хватит этих пяти фунтов, - сказал мистер Бангэй, выйдя на улицу.
Он не ошибся: вечером, когда миссис Шендон проверила мужнины карманы, она нашла там всего два-три шиллинга да несколько монеток по полпенса. Из утренней получки Шендон отдал фунт кому-то из прихлебателей; послал баранью ногу с картошкой и пива какому-то знакомому в отделение для бедняков; заплатил старый долг в заведении, где менял свою пятифунтовую бумажку; и там же пообедал с двумя приятелями, после чего проиграл им малую толику в карты. Таким образом, к вечеру он оказался так же беден, как был с утра.
А издатель и двое наших друзей еще побеседовали дорогой, и Уорингтон повторил мистеру Бангэю все, что уже говорил его конкуренту Бэкону, а именно, что Пен - замечательный человек, с большим талантом, а главное вхож в высшее общество и родня "чуть ли не всей нашей знати". Бангэй отвечал, что будет счастлив иметь дело с мистером Пенденнисом и надеется, что оба они не откажутся в ближайшее время у него отобедать, после чего они распрощались, наговорив друг другу кучу любезностей.
- Тяжело смотреть на этого Шендона, - сказал в тот вечер Пен, вспоминая утреннее знакомство. - Образованный человек, наделен и талантом, и юмором, а проводит полжизни в тюрьме, да и в остальное время что он такое? Поденщик у книгопродавца.
- Я тоже поденщик у книгопродавца, - рассмеялся Уорингтон, - и тебе предстоит испробовать силы на этом поприще. Все мы так или иначе тянем лямку. Но я не хотел бы поменяться местами с нашим соседом Пэйли, для которого жизнь таит не больше радостей, чем для крота. Эх, сколько же сострадания тратится зря на тех, кого тебе угодно называть рабами книгопродавцев.
- А ты слишком много куришь и пьешь в одиночестве, вот и стал циником, - возразил Пен. - Ты Диоген у пивной бочки. И не пытайся меня убедить, будто это правильно, что такой талант, как Шендон, подчинен такому невежде и кровопийце, как твой Бангэй, который наживается на его уме, на его работе. Меня бесит, что джентльмен находится в рабстве у такого типа - ведь он не стоит и мизинца Шендона, он даже не умеет толком говорить на своем родном языке, а богатство себе на нем составил!
- Итак, ты уже начал ругать издателей и причислять себя к нашему сословию. Молодец, Пен! Но что тебе не нравится в отношениях между Бангэем и Шендоном? Ты еще, может, скажешь, что это издатель засадил автора в тюрьму? Кто сегодня пропил пять фунтов, Бангэй или Шендон?
- Несчастья толкают человека в дурное общество, - сказал Пен. Возмущаться легко, а что бедняге делать, если в тюрьме у него нет ни порядочных знакомых, ни каких-либо развлечений, кроме бутылки? Нельзя слишком строго судить странности гения, надобно помнить, что caмый пыл и горячность натуры, которые привлекают нас в писателе, человека нередко уводят с прямого пути.
- А поди ты с твоими гениями! - вскричал Уорингтон, который в некоторых вопросах был очень суровым моралистом, хотя, возможно, и очень плохо применил свою мораль в жизни. - И вовсе у нас не столько гениев, как уверяют люди, скорбящие о горькой участи литераторов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136