Боб дописал несколько глав, а Попджой разрешил поставить свое имя, может быть, даже сам сочинил десяток страниц, и так родился роман "С горя, или Герцогиня-беглянка". Обожаю беседовать с Попджоем о его книге - потеха, да и только, ведь он ее даже не читал... Эй, Попджой, до чего же хороша у вас та сцена в третьем томе, где переодетый кардинал, когда епископ Лондонский обратил его в протестантство, делает предложение дочери герцогини...
- Очень рад, что вам нравится, - отвечал Попджой. - Я и сам люблю это место.
- А его во всей книге не найти, - шепнул Уэг Пену. - Я это только что выдумал. А, ей-ей, недурной сюжет для романа о Высокой церкви...
- Помню, однажды мы с беднягой Байроном, Хобхаусом и Трелони обедали у кардинала Меццокальдо в Риме, - начал капитан Самф, - и к обеду подавали орвьетское вино, которое Байрон очень любил. И кардинал все жалел, что он не женат. А через два дня мы приехали в Чивита-Веккия, где стояла яхта Байрона... а через три недели кардинал умер, честное слово, и Байрон очень грустил, потому что кардинал ему нравился.
- Удивительно интересная история, Самф, - сказал Уэг.
- Вы бы опубликовали свои воспоминания, капитан Самф, - нарушил молчание Шендон. - Для нашего друга Бангэя такая книга была бы просто клад.
- А что бы вам, Шендон, попросить их у Самфа для вашей новой газеты... как бишь ее, - в восторге заорал Уэг.
- А что бы вам попросить их для вашего старого журнала... как его там? - отпарировал Шендон.
- Разве будет новая газета? - спросил Уэнхем, который отлично это знал, но стыдился своей причастности к прессе.
- Бангэй решил выпускать газету? - вскричал Попджой, который, напротив, чрезвычайно гордился своими литературными знакомствами. - Я хочу в ней сотрудничать. Миссис Бангэй, употребите ваше влияние, пусть он привлечет меня. Проза, стихи - что вам требуется? Романы, поэмы, путешествия, передовые статьи - буду писать что угодно, ей-богу, лишь бы Бангэй платил, а я готов хоть сейчас, дорогая миссис Бангэй, ей-богу.
- Называться она будет "Крохоборная хроника", - проворчал Уэг, - и маленькому Попджою поручат отдел для грудных детей.
- Называться она будет "Пэл-Мэл", сэр, - сказал Шендон, - и мы будем счастливы числить вас среди наших сотрудников.
- "Пэл-Мэл"? Почему "Пэл-Мэл"? - спросил Уэг.
- Потому что редактор родился в Дублине, а помощник редактора в Корке, потому что издатель живет на Патерностер-роу, а редакция находится на Кэтрин-стрит, возле Стрэнда. Этих причин вам достаточно, Уэг? - сказал Шендон, начиная сердиться. - Все должно как-то называться. Мою собаку зовут Понто. Вас зовут Уэг. Чем вам не понравилось название пашей газеты?
- Как ни назови, благоухала бы так же, - сказал Уэг.
- И прошу вас запомнить, мистер Уэг, что называется она не "Как бишь ее". Впрочем, название ее вам отлично известно, и мое имя тоже.
- И адрес ваш мне тоже известен, - не удержался Уэг, однако произнес эти слова вполголоса, а незлобивый ирландец быстро успокоился после своей вспышки и дружелюбно предложил Уэгу чокнуться.
Когда дамы удалились, разговор за столом пошел еще громче; и вскоре Уэнхем в изысканных выражениях провозгласил тост за новую газету, воздав щедрую хвалу остроумию, таланту и учености ее редактора, капитана Шендона. Он никогда не упускал случая заручиться поддержкой прессы и в этот вечер обошел, всех присутствующих литераторов и каждому сделал комплимент: одному рассказал, какое впечатление произвела его последняя статья на Даунинг-стрит, другому сообщил, что его добрый друг герцог такой-то был просто поражен тем, как умело подобран материал в номерах за истекший месяц.
Вечер закончился, и бедный Шендон, несмотря на все предосторожности, еле стоял на ногах; когда же верная жена усадила его в кеб, чтобы везти на новую квартиру, возница отпустил с козел нелестное замечание. Уэнхема ждал собственный экипаж, которым он предложил воспользоваться мистеру Попджою; а робкая мисс Баньен, заметив, что мистер Уэг собрался уезжать, решительно потребовала места в его коляске, чем же доставила нашему шутнику ни малейшего удовольствия.
Пен и Уорингтон шли домой пешком по освещенным луною улицам.
- Ну вот, - сказал Уорянгтон, - теперь ты повидал пишущую братию, так скажи мне, не прав ли я был, когда утверждал, что в этом городе есть тысячи людей, которые не пишут книг, но куда умнее и интереснее тех, что пишут?
Пен вынужден был признать, что литераторы, с которыми он познакомился, не произнесли за весь вечер ничего такого, что стоило бы запомнить или повторять. И правда, о литературе за все время не было сказано ни слова; и тем непосвященным, что жаждут прикоснуться к литературному миру и узнать его обычаи, мы можем сообщить по секрету, что никто не говорит так мало книгах и, может быть, не читает так мало книг, как писатели.
Глава XXXV
Газета "Пал-Мил"
Новая газета с самого начала имела успех. Утверждали, что ее поддерживает влиятельная политическая партия, называли имена широко известных людей, поставляющих в нее материал. Были ли основания для таких слухов? На этот вопрос мы не вольны ответить, можем только сообщить под большим секретам, что статью о внешней политике, которую все приписывали некоему лорду, заведомо связанному с министерством иностранных дел, в действительности настрочил капитан Шендон в трактире "Медведь и Посох" близ Уайтхоллской лестницы, где его выследил мальчишка-посыльный и где временно проживал один его литературный союзник мистер Блодьер; а серия очерков по финансовым вопросам, написанная, как предполагали, крупным государственным деятелем и членом палаты общин, в действительности принадлежала перу мистера Джорджа Уорингтона из Верхнего Темпла.
Что между газетой "Пэл-Мэл" и упомянутой выше влиятельной партией была какая-то связь - это вполне возможно. Пэрси Попджой (сын лорда Фальконета, члена этой партии) нередко поднимался по темной лестнице в квартиру Уорингтона; и в газете появлялись кое-какие сведения, которые выделяли ее среди других и могли быть получены только из мало доступных источников. Появилось в ней и несколько стихотворений, бедных по мысли, но очень смелых и сильных по языку, за подписью "П. П."; и следует признать, что его роман новая газета расхваливала сверх всякой меры.
К политическому отделу газеты мистер Пен не имел касательства, зато в литературном отделе сотрудничал не покладая рук. Редакция "Пэл-Мэл", как мы знаем, помещалась на Кэтрин-стрит, близ Стрэнда, и Пен часто являлся туда с рукописью в кармане и с тем веселым волнением в груди, какое испытывает человек в начале своей литературной карьеры, когда печататься ему еще внове и он еще тешит себя мыслью, что его писания не пройдут незамеченными.
Там помощник редактора мистер Джек Финьюкейн, вооружившись клеем и ножницами, составлял отданную на его попечение страницу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
- Очень рад, что вам нравится, - отвечал Попджой. - Я и сам люблю это место.
- А его во всей книге не найти, - шепнул Уэг Пену. - Я это только что выдумал. А, ей-ей, недурной сюжет для романа о Высокой церкви...
- Помню, однажды мы с беднягой Байроном, Хобхаусом и Трелони обедали у кардинала Меццокальдо в Риме, - начал капитан Самф, - и к обеду подавали орвьетское вино, которое Байрон очень любил. И кардинал все жалел, что он не женат. А через два дня мы приехали в Чивита-Веккия, где стояла яхта Байрона... а через три недели кардинал умер, честное слово, и Байрон очень грустил, потому что кардинал ему нравился.
- Удивительно интересная история, Самф, - сказал Уэг.
- Вы бы опубликовали свои воспоминания, капитан Самф, - нарушил молчание Шендон. - Для нашего друга Бангэя такая книга была бы просто клад.
- А что бы вам, Шендон, попросить их у Самфа для вашей новой газеты... как бишь ее, - в восторге заорал Уэг.
- А что бы вам попросить их для вашего старого журнала... как его там? - отпарировал Шендон.
- Разве будет новая газета? - спросил Уэнхем, который отлично это знал, но стыдился своей причастности к прессе.
- Бангэй решил выпускать газету? - вскричал Попджой, который, напротив, чрезвычайно гордился своими литературными знакомствами. - Я хочу в ней сотрудничать. Миссис Бангэй, употребите ваше влияние, пусть он привлечет меня. Проза, стихи - что вам требуется? Романы, поэмы, путешествия, передовые статьи - буду писать что угодно, ей-богу, лишь бы Бангэй платил, а я готов хоть сейчас, дорогая миссис Бангэй, ей-богу.
- Называться она будет "Крохоборная хроника", - проворчал Уэг, - и маленькому Попджою поручат отдел для грудных детей.
- Называться она будет "Пэл-Мэл", сэр, - сказал Шендон, - и мы будем счастливы числить вас среди наших сотрудников.
- "Пэл-Мэл"? Почему "Пэл-Мэл"? - спросил Уэг.
- Потому что редактор родился в Дублине, а помощник редактора в Корке, потому что издатель живет на Патерностер-роу, а редакция находится на Кэтрин-стрит, возле Стрэнда. Этих причин вам достаточно, Уэг? - сказал Шендон, начиная сердиться. - Все должно как-то называться. Мою собаку зовут Понто. Вас зовут Уэг. Чем вам не понравилось название пашей газеты?
- Как ни назови, благоухала бы так же, - сказал Уэг.
- И прошу вас запомнить, мистер Уэг, что называется она не "Как бишь ее". Впрочем, название ее вам отлично известно, и мое имя тоже.
- И адрес ваш мне тоже известен, - не удержался Уэг, однако произнес эти слова вполголоса, а незлобивый ирландец быстро успокоился после своей вспышки и дружелюбно предложил Уэгу чокнуться.
Когда дамы удалились, разговор за столом пошел еще громче; и вскоре Уэнхем в изысканных выражениях провозгласил тост за новую газету, воздав щедрую хвалу остроумию, таланту и учености ее редактора, капитана Шендона. Он никогда не упускал случая заручиться поддержкой прессы и в этот вечер обошел, всех присутствующих литераторов и каждому сделал комплимент: одному рассказал, какое впечатление произвела его последняя статья на Даунинг-стрит, другому сообщил, что его добрый друг герцог такой-то был просто поражен тем, как умело подобран материал в номерах за истекший месяц.
Вечер закончился, и бедный Шендон, несмотря на все предосторожности, еле стоял на ногах; когда же верная жена усадила его в кеб, чтобы везти на новую квартиру, возница отпустил с козел нелестное замечание. Уэнхема ждал собственный экипаж, которым он предложил воспользоваться мистеру Попджою; а робкая мисс Баньен, заметив, что мистер Уэг собрался уезжать, решительно потребовала места в его коляске, чем же доставила нашему шутнику ни малейшего удовольствия.
Пен и Уорингтон шли домой пешком по освещенным луною улицам.
- Ну вот, - сказал Уорянгтон, - теперь ты повидал пишущую братию, так скажи мне, не прав ли я был, когда утверждал, что в этом городе есть тысячи людей, которые не пишут книг, но куда умнее и интереснее тех, что пишут?
Пен вынужден был признать, что литераторы, с которыми он познакомился, не произнесли за весь вечер ничего такого, что стоило бы запомнить или повторять. И правда, о литературе за все время не было сказано ни слова; и тем непосвященным, что жаждут прикоснуться к литературному миру и узнать его обычаи, мы можем сообщить по секрету, что никто не говорит так мало книгах и, может быть, не читает так мало книг, как писатели.
Глава XXXV
Газета "Пал-Мил"
Новая газета с самого начала имела успех. Утверждали, что ее поддерживает влиятельная политическая партия, называли имена широко известных людей, поставляющих в нее материал. Были ли основания для таких слухов? На этот вопрос мы не вольны ответить, можем только сообщить под большим секретам, что статью о внешней политике, которую все приписывали некоему лорду, заведомо связанному с министерством иностранных дел, в действительности настрочил капитан Шендон в трактире "Медведь и Посох" близ Уайтхоллской лестницы, где его выследил мальчишка-посыльный и где временно проживал один его литературный союзник мистер Блодьер; а серия очерков по финансовым вопросам, написанная, как предполагали, крупным государственным деятелем и членом палаты общин, в действительности принадлежала перу мистера Джорджа Уорингтона из Верхнего Темпла.
Что между газетой "Пэл-Мэл" и упомянутой выше влиятельной партией была какая-то связь - это вполне возможно. Пэрси Попджой (сын лорда Фальконета, члена этой партии) нередко поднимался по темной лестнице в квартиру Уорингтона; и в газете появлялись кое-какие сведения, которые выделяли ее среди других и могли быть получены только из мало доступных источников. Появилось в ней и несколько стихотворений, бедных по мысли, но очень смелых и сильных по языку, за подписью "П. П."; и следует признать, что его роман новая газета расхваливала сверх всякой меры.
К политическому отделу газеты мистер Пен не имел касательства, зато в литературном отделе сотрудничал не покладая рук. Редакция "Пэл-Мэл", как мы знаем, помещалась на Кэтрин-стрит, близ Стрэнда, и Пен часто являлся туда с рукописью в кармане и с тем веселым волнением в груди, какое испытывает человек в начале своей литературной карьеры, когда печататься ему еще внове и он еще тешит себя мыслью, что его писания не пройдут незамеченными.
Там помощник редактора мистер Джек Финьюкейн, вооружившись клеем и ножницами, составлял отданную на его попечение страницу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136