Итак, мистер Морган обряжал своего барина и вел с ним беседу. Накануне состоялся высочайший прием, и майор вычитал в газете, что леди Рокминстер представляла ко двору леди Клеверинг, а леди Клеверинг - свою дочь мисс Амори. (В другой заметке были описаны их туалеты - так подробно и в таких выражениях, что это и озадачит и рассмешит будущего историка нравов.) При виде знакомых имен Пенденнис перенесся мыслями в провинцию.
- Давно ли Клеверинги в Лондоне? - спросил он. - Вы, Морган, встречали кого-нибудь из их людей?
- Сэр Фрэнсис рассчитал своего иностранца, сэр, - ответствовал мистер Морган, - и теперь взял в лакеи одного моего знакомого. Я и посоветовал ему туда обратиться. Вы, случаем, не помните Таулера, сэр? Такой высокий, рыжий, только волосы-то он красит. Служил дворецким у лорда Леванта, пока его милость не обанкротились. Для Таулера это не ахти какое место, сэр; ну, да бедным людям выбирать не приходится, - закончил Морган со слезой в голосе.
- Да, не повезло Таулеру, - усмехнулся майор. - Впрочем, и лорду Леванту тоже, хе-хе.
- Я знал, чем это кончится, сэр. И вам говорил, еще давно, в Михайлов день четыре года сравнялось. Это когда миледи заложила свои брильянты. Таулер и отвозил их к Добри - в двух кебах, а следом и столовое серебро, почитай, все туда уплыло. Вы небось помните, сэр, мы его видели на обеде у маркиза Стайна - на тарелках вензеля и герб Левантов, и сам же лорд Левант из них кушал... Прошу прощенья, сэр, я вас порезал?
Морган, занимавшийся в это время подбородком майора, стал ловко править бритву, не прерывая своего рассказа.
- Они сняли дом на Гровнер-Плейс, сэр, широко размахнулись. Леди Клеверинг решила три раза в неделю устраивать вечера, это не считая обедов. Да только ее доходы этого не выдержат - где там!
- Когда я гостил в Фэроксе, у нее был первоклассный повар, - сказал майор, проявив полное безучастие к судьбе доходов вдовы Амори.
- Как же, сэр, Мароблан его звали... Только Мароблан от них ушел.
Майор, на этот раз с искренним чувством, заметил, что это, черт возьми, большая потеря.
- Ох, и скандал получился с этим мусью Маробланом! - продолжал Морган. - На бале в Бэймуте он, нахал этакий, вызвал мистера Артура на дуэль, а мистер Артур совсем было нацелился вышвырнуть его в окно, и поделом бы ему было, да тут подоспел шевалье Стронг и прекратил заваруху... прошу прощения - дискуссию, сэр. Гонору у этих французских поваров - не дай бог, точно они настоящие джентльмены.
- Я слышал об этой ссоре, - сказал майор, - но ведь не из-за нее же Мироболан получил расчет?
- Нет, сэр, ту историю замяли, сэр, мистер Артур его простил, очень поступил благородно. А уволили его через мисс Амори, сэр. Эти французишки воображают, что все по ним с ума сходят, так он возьми да и залезь по плющу к ней под окошко, и уже хотел спрыгнуть в комнату, да тут его поймали. Вышел мистер Стронг, выкатили поливальную машину и ну его окатывать водой. Такая вышла история, сэр, - не дай бог.
- Вот наглец! Вы уж не хотите ли сказать, что она дала ему повод? вскричал майор, подметив в глазах мистера Моргана какое-то странное выражение.
Лицо лакея снова стало непроницаемым.
- Насчет этого не знаю, сэр. Откуда слугам знать такие вещи. Скорее всего, это со зла говорили. Чего не болтают о знатных семействах. Мароблан убрался и все свое добро увез, и сковородки, и клавесин - у него был клавесин, сэр, и он писал стишки по-французски, - снял квартиру в Клеверинге и все слонялся вокруг господского дома, а еще говорят, будто мадам Фрибсби, модистка, носила записочки мисс Амори, да я этому никогда не поверю. И не поверю, что он пробовал отравиться углем, это они все с мадам Фрибсби выдумали, а один раз его чуть не подстрелил сторож в парке.
Случилось так, что в тот же день майор занял позицию в просторной оконной нише клуба Бэя на Сент-Джеймсстрит часа в четыре пополудни, когда там обычно собирается с десяток таких почтенных старых щеголей (сейчас этот клуб вышел из моды, и большинство его членов - люди преклонного возраста, но во времена принца-регента эти старички собирались у того же окна, и тогда среди них числились самые прославленные денди нашей империи). Итак, майор Пенденнис стоял у окна и вдруг увидел, что по улице идет его племянник Артур со своим приятелем мистером Попджоем.
- Вон, поглядите, - говорил Попджой, - случалось вам пройти мимо Бэя в это время дня и не увидеть этой коллекции древностей? Прямо музей. Их бы отлить из воска и поставить у мадам Тюссо...
- Открыть новую комнату ужасов, - смеясь подхватил Пен.
- Комнату ужасов? А хорошо сказано, ей-богу! - вскричал Поп. - Они и вправду страшилища, кого ни возьми. Вон старик Блондель; вон мой дядюшка Крокус - второго такого старого грешника во всей Европе не сыщешь; а вон... э, кто-то стучит по стеклу и кивает нам.
- Это мой дядюшка майор, - сказал Пен. - Он что, тоже старый грешник?
- Отъявленный плут, - уверенно заявил Поп, кивая головой. - Он вам делает знаки, зовет войти.
- Пошли вместе, - предложил Пен.
- Не могу - два года как поссорился с дядей Кроком, из-за мадемуазель Франжипан... всего наилучшего! - И молодой грешник, одним кивком простившись с Пеном, с клубом Бэя и старшим поколением преступников, побрел к Блекьеру в близлежащее заведение, облюбованное гуляками помоложе.
Крокус, Блондель и остальные старые франты только что перед тем говорили о Клеверингах, о которых и майор, в связи с их приездом в Лондон, расспрашивал в то утро своего лакея. Дом мистера Блонделя был соседний с тем, который снял сэр Фрэнсис Клеверинг; мистер Блондель, сам любитель давать обеды, заметил некоторое оживление в кухне соседа. И в самом деле, у сэра Фрэнсиса был новый повар - тот самый, что не раз служил мистеру Блонделю, ибо этот последний постоянно держал только повариху, впрочем, весьма искусную, а для званых обедов всякий раз приглашал того из кухонных артистов, какой оказывался свободен.
- Я слышал, - сказал мистер Блондель, - что денег они тратят чертову пропасть, а принимают у себя бог знает кого. Чуть не с улицы зазывают людей на свои обеды. Шампиньон говорит, у него сердце кровью обливается - на кого приходится готовить. Просто позор, что у таких выскочек столько денег! воскликнул мистер Блондель, чей дед был почтенным мастером по изготовлению кожаных штанов, а отец ссужал деньгами принцев крови.
- Жаль, что я вовремя не встретил эту вдовушку, - вздохнул Крокус. Злосчастная подагра виновата, задержала меня в Ливорно. А то я бы сам на ней женился - говорят, у ней шестьсот тысяч фунтов в трехпроцентных бумагах.
- Чуть поменьше, - сказал майор Пенденнис. - Я знавал ее семью в Индии. Отец ее был богач - плантации индиго... я все о ней знаю, земли Клеверинга граничат с нашими... А-а, вон идет мой племянник, а с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136