да и не для того он нанимался". А посему, понаблюдав некоторое время странного человека, который продолжал смеяться, покачиваться и с хитрым видом кивать головой, Джимс выглянул из-под навеса крыльца, тихонько кликнул "полиция!" и поманил блюстителя порядка к себе.
Полицейский приблизился, четко ступая, заложив одну нитяную перчатку за пояс, и Джимс молча указал ему пальцем на смеющегося субъекта у решетки. Не утруждая себя более ни единым словом, он так и застыл с вытянутой рукой в тишине летнего вечера - зрелище поистине внушительное.
Полицейский подошел к неизвестному и сказал:
- Будьте добры, сэр, проходите.
Неизвестный, пребывавший в наилучшем настроении духа, точно и не слышал этих слов; не переставая ухмыляться, он с такой силой кивал Стронгу, что шляпа чуть не слетела с его головы за решетку.
- Проходите, сэр, понятно? - повторил полицейский уже гораздо более решительно и легонько ткнул его пальцем в нитяной перчатке.
Субъект в цепочках и перстнях вздрогнул, отпрянул и, встав в позицию самозащиты, стал подступать к полицейскому с кулаками, проявляя большую воинственность, хоть ноги плохо его держали.
- Не сметь прикасаться к джентльмену, - произнес он и добавил ругательство, которое нет нужды повторять.
- Проходите, - сказал полицейский. - Нечего загораживать тротуар да глазеть, как обедают джентльмены.
- Не глазеть?.. Хо-хо... не глазеть, вот это здорово! - с издевкой передразнил его субъект. - А кто мне помешает глазеть... смотреть на моих друзей? Уж не вы ли?
- Нашел себе друзей! Проходите, - сказал полицейский.
- Только тронь меня - в порошок сотру! - взревел субъект. - Сказано, я их всех знаю. Вон сэр Фрэнсис Клеверинг, баронет, член парламента... Я его знаю, и он меня знает... а это Стронг, а это - тот молокосос, что шумел на бале. Эй, Стронг, Стронг!
- Алтамонт? А, чтоб ему!.. - воскликнул сэр Фрэнсис и вскочил, виновато озираясь; и Стронг, нахмурившись, тоже встал с места и выбежал на улицу.
Джентльмен в белом жилете, выбегающий без шляпы прямо из столовой богатого дома; полицейский и прилично одетый господин, готовые сцепиться на панели, - такого вполне достаточно, чтобы собрать толпу даже в этой тихой части города, в половине девятого вечера, и перед домом сэра Фрэнсиса Клеверинга быстро росла кучка зевак.
- Входите, да побыстрее, - сказал Стронг, хватая своего знакомца под руку. - Будьте добры, Джеймс, пошлите за кебом, - добавил он вполголоса и ввел разбушевавшегося джентльмена в дом.
Дверь за ними затворилась, и зеваки постепенно разошлись.
Мистер Стропг хотел провести незваного гостя в малую гостиную сэра Фрэнсиса (куда унесли шляпы гостей, чтобы они там дожидались своих владельцев), успокоить его и отвлечь разговором, а как только подъедет кеб увезти; по тот все еще кипел от злости после нанесенного ему оскорбления и, заметив, что Стронг тянет его ко второй двери, стал как вкопанный и заявил пьяным голосом:
- Э, нет, это не та дверь... столовая вон там... там, где пьют. Я тоже хочу выпить, черт побери. Пойдем туда.
При этих дерзких словах дворецкий в ужасе застыл на месте, а потом загородил собой дверь в столовую; но она отворилась у него за спиной и появился хозяин дома, бледный от волнения.
- Пойдем туда! Я тоже хочу выпить, черт подери! - орал непрошеный гость. - А-а, Клеверинг, я им говорю, что хочу с вами выпить. Ну что, взял, старый штопор? Поставь-ка нам бутылочку с желтой печатью, старый разбойник, - из тех, что по сту рупий за дюжину, да чтобы без обмана.
Хозяин быстро перебрал в уме своих гостей. Уэлбор, Пенденнис, эти два мальчика - больше никого. И он сказал с деланным смехом и жалкой гримасой:
- Ну, Алтамонт, милости прошу. Очень рад вас видеть.
Полковник Алтамонт - проницательный читатель, несомненно, уже давно узнал в странном незнакомце его превосходительство посланника набоба Лакхнаусского - ввалился в столовую, бросив Джимсу торжествующий взгляд, словно говоря: "Ну что, взял? Джентльмен я или нет?" - и плюхнулся в первое попавшееся кресло. Сэр Фрэнсис, запинаясь, представил его своему гостю мистеру Уэлбору, и посланник принялся пить вино и оглядывать присутствующих, то корча самые мрачные рожи, а то расплываясь в улыбке, громко икая и похваливая содержимое своего бокала.
- Большой оригинал. Долго прожил в Индии, при туземном дворе, - пояснил без тени улыбки шевалье Стронг, не терявшийся ни в каких обстоятельствах. При этих индийских дворах люди приобретают очень оригинальные привычки.
- Очень, - сухо подтвердил майор Пенденнис, недоумевая, в какую он, черт возьми, попал компанию. Мистеру Фокеру новый гость понравился.
- Я его видел в Черной Кухне, - шепнул он Пену. - Он еще непременно хотел спеть малайскую песню. Попробуйте этого ананаса, сэр, - обратился он к полковнику Алтамонту. - Замечательно сочный.
- Ананасы! Я видел, как ананасами кормят свиней, - сказал полковник.
- У набоба Лакхнаусского всех свиней откармливают ананасами, - шепотом сообщил Стронг майору Пенденнису.
- Как же, как же, - отозвался майор.
Тем временем сэр Фрэнсис Клеверинг тщился оправдать перед своим собратом поведение странного гостя и бормотал что-то касательно Алтамонта он-де большой чудак, у него неуравновешенный нрав... даже очень... индийские обычаи... не понимает, как принято себя держать в английском обществе... на что сэр Уэлбор, человек отнюдь не глупый, отвечал, степенно прихлебывая вино, что "оно и видно".
Полковник же, словно вдруг заметив открытое лицо Пена, вперил в него долгий, пристальный пьяный взгляд и произнес:
- А вас я тоже знаю, молодой человек. Я вас помню. На бале в Бэймуте. Хотели подраться с французом. Я-то вас помню! - И он, смеясь, сделал выпад, сжал кулаки и, кажется, от души наслаждался, пока эти воспоминания проносились или, вернее, брели, пошатываясь, в его затуманенном вином мозгу.
- Вы ведь встречались с полковником Алтамоном в Бэймуте, помните, мистер Пенденнис? - спросил Стронг, и Пен с деревянным поклоном подтвердил, что имеет удовольствие отлично помнить эту встречу.
- Как его зовут? - вскричал полковник. Стронг повторил:
- Мистер Пенденнис.
- Пенденнис? К черту Пенденниса! - заорал ко всеобщему удивлению Алтамонт и трахнул кулаком по столу.
- Меня тоже зовут Пенденнис, сэр, - произнес майор, донельзя раздосадованный происшествиями этого вечера: чтобы его, майора Пенденниса, пригласили на такой обед, да еще впустили в дом какого-то пьяного! - Мое имя Пенденнис, и я просил бы вас не поносить его вслух.
Полковник Алтамонт оглянулся на него, и хмель словно разом с него слетел. Он провел рукою по лбу, немного сдвинув этим движением свой черный парик, и глаза его впились в майора, а тот, со своей стороны, глядел на него очень пристально и прямо, как и подобает старому солдату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
Полицейский приблизился, четко ступая, заложив одну нитяную перчатку за пояс, и Джимс молча указал ему пальцем на смеющегося субъекта у решетки. Не утруждая себя более ни единым словом, он так и застыл с вытянутой рукой в тишине летнего вечера - зрелище поистине внушительное.
Полицейский подошел к неизвестному и сказал:
- Будьте добры, сэр, проходите.
Неизвестный, пребывавший в наилучшем настроении духа, точно и не слышал этих слов; не переставая ухмыляться, он с такой силой кивал Стронгу, что шляпа чуть не слетела с его головы за решетку.
- Проходите, сэр, понятно? - повторил полицейский уже гораздо более решительно и легонько ткнул его пальцем в нитяной перчатке.
Субъект в цепочках и перстнях вздрогнул, отпрянул и, встав в позицию самозащиты, стал подступать к полицейскому с кулаками, проявляя большую воинственность, хоть ноги плохо его держали.
- Не сметь прикасаться к джентльмену, - произнес он и добавил ругательство, которое нет нужды повторять.
- Проходите, - сказал полицейский. - Нечего загораживать тротуар да глазеть, как обедают джентльмены.
- Не глазеть?.. Хо-хо... не глазеть, вот это здорово! - с издевкой передразнил его субъект. - А кто мне помешает глазеть... смотреть на моих друзей? Уж не вы ли?
- Нашел себе друзей! Проходите, - сказал полицейский.
- Только тронь меня - в порошок сотру! - взревел субъект. - Сказано, я их всех знаю. Вон сэр Фрэнсис Клеверинг, баронет, член парламента... Я его знаю, и он меня знает... а это Стронг, а это - тот молокосос, что шумел на бале. Эй, Стронг, Стронг!
- Алтамонт? А, чтоб ему!.. - воскликнул сэр Фрэнсис и вскочил, виновато озираясь; и Стронг, нахмурившись, тоже встал с места и выбежал на улицу.
Джентльмен в белом жилете, выбегающий без шляпы прямо из столовой богатого дома; полицейский и прилично одетый господин, готовые сцепиться на панели, - такого вполне достаточно, чтобы собрать толпу даже в этой тихой части города, в половине девятого вечера, и перед домом сэра Фрэнсиса Клеверинга быстро росла кучка зевак.
- Входите, да побыстрее, - сказал Стронг, хватая своего знакомца под руку. - Будьте добры, Джеймс, пошлите за кебом, - добавил он вполголоса и ввел разбушевавшегося джентльмена в дом.
Дверь за ними затворилась, и зеваки постепенно разошлись.
Мистер Стропг хотел провести незваного гостя в малую гостиную сэра Фрэнсиса (куда унесли шляпы гостей, чтобы они там дожидались своих владельцев), успокоить его и отвлечь разговором, а как только подъедет кеб увезти; по тот все еще кипел от злости после нанесенного ему оскорбления и, заметив, что Стронг тянет его ко второй двери, стал как вкопанный и заявил пьяным голосом:
- Э, нет, это не та дверь... столовая вон там... там, где пьют. Я тоже хочу выпить, черт побери. Пойдем туда.
При этих дерзких словах дворецкий в ужасе застыл на месте, а потом загородил собой дверь в столовую; но она отворилась у него за спиной и появился хозяин дома, бледный от волнения.
- Пойдем туда! Я тоже хочу выпить, черт подери! - орал непрошеный гость. - А-а, Клеверинг, я им говорю, что хочу с вами выпить. Ну что, взял, старый штопор? Поставь-ка нам бутылочку с желтой печатью, старый разбойник, - из тех, что по сту рупий за дюжину, да чтобы без обмана.
Хозяин быстро перебрал в уме своих гостей. Уэлбор, Пенденнис, эти два мальчика - больше никого. И он сказал с деланным смехом и жалкой гримасой:
- Ну, Алтамонт, милости прошу. Очень рад вас видеть.
Полковник Алтамонт - проницательный читатель, несомненно, уже давно узнал в странном незнакомце его превосходительство посланника набоба Лакхнаусского - ввалился в столовую, бросив Джимсу торжествующий взгляд, словно говоря: "Ну что, взял? Джентльмен я или нет?" - и плюхнулся в первое попавшееся кресло. Сэр Фрэнсис, запинаясь, представил его своему гостю мистеру Уэлбору, и посланник принялся пить вино и оглядывать присутствующих, то корча самые мрачные рожи, а то расплываясь в улыбке, громко икая и похваливая содержимое своего бокала.
- Большой оригинал. Долго прожил в Индии, при туземном дворе, - пояснил без тени улыбки шевалье Стронг, не терявшийся ни в каких обстоятельствах. При этих индийских дворах люди приобретают очень оригинальные привычки.
- Очень, - сухо подтвердил майор Пенденнис, недоумевая, в какую он, черт возьми, попал компанию. Мистеру Фокеру новый гость понравился.
- Я его видел в Черной Кухне, - шепнул он Пену. - Он еще непременно хотел спеть малайскую песню. Попробуйте этого ананаса, сэр, - обратился он к полковнику Алтамонту. - Замечательно сочный.
- Ананасы! Я видел, как ананасами кормят свиней, - сказал полковник.
- У набоба Лакхнаусского всех свиней откармливают ананасами, - шепотом сообщил Стронг майору Пенденнису.
- Как же, как же, - отозвался майор.
Тем временем сэр Фрэнсис Клеверинг тщился оправдать перед своим собратом поведение странного гостя и бормотал что-то касательно Алтамонта он-де большой чудак, у него неуравновешенный нрав... даже очень... индийские обычаи... не понимает, как принято себя держать в английском обществе... на что сэр Уэлбор, человек отнюдь не глупый, отвечал, степенно прихлебывая вино, что "оно и видно".
Полковник же, словно вдруг заметив открытое лицо Пена, вперил в него долгий, пристальный пьяный взгляд и произнес:
- А вас я тоже знаю, молодой человек. Я вас помню. На бале в Бэймуте. Хотели подраться с французом. Я-то вас помню! - И он, смеясь, сделал выпад, сжал кулаки и, кажется, от души наслаждался, пока эти воспоминания проносились или, вернее, брели, пошатываясь, в его затуманенном вином мозгу.
- Вы ведь встречались с полковником Алтамоном в Бэймуте, помните, мистер Пенденнис? - спросил Стронг, и Пен с деревянным поклоном подтвердил, что имеет удовольствие отлично помнить эту встречу.
- Как его зовут? - вскричал полковник. Стронг повторил:
- Мистер Пенденнис.
- Пенденнис? К черту Пенденниса! - заорал ко всеобщему удивлению Алтамонт и трахнул кулаком по столу.
- Меня тоже зовут Пенденнис, сэр, - произнес майор, донельзя раздосадованный происшествиями этого вечера: чтобы его, майора Пенденниса, пригласили на такой обед, да еще впустили в дом какого-то пьяного! - Мое имя Пенденнис, и я просил бы вас не поносить его вслух.
Полковник Алтамонт оглянулся на него, и хмель словно разом с него слетел. Он провел рукою по лбу, немного сдвинув этим движением свой черный парик, и глаза его впились в майора, а тот, со своей стороны, глядел на него очень пристально и прямо, как и подобает старому солдату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136