Ох, и рассердился я на него тогда за его оксбриджские проделки!.. И задал ему жару, когда он ко мне явился... Возьму-ка я да навещу его, ей-богу!
И вот в один прекрасный день, удостоверившись у Моргана, что добраться до Темпла не составит труда, так как омнибус довезет его до самых ворот, майор после завтрака в клубе - не в "Полиантусе", куда только что был избран мистер Пен, а в другом, ибо майор был человек разумный и его отнюдь не прельщало то и дело встречаться с племянником в тихом уголке, где он любил проводить время, - в один прекрасный день, повторяем, майор Пенденнис влез в омнибус и велел кондуктору высадить его у ворот Верхнего Темпла.
Когда он очутился перед этим ветхим порталом, было около полудня; очень вежливый человек с бляхой и в фартуке повел его по темным проходам, под низкими арками, из двора во двор, один мрачнее другого, и, наконец, вывел в Лемб-Корт. Если и на Пэл-Мэл было темно, то что сказать о Лемб-Корт? Здесь во многих комнатах горели свечи - и у мистера Ходжмена, где шесть его учеников строчили исковые заявления; и у клерка сэра Хоки Уокера, где этот клерк, куда более благообразный и обходительный, чем знаменитый адвокат, его патрон, беседовал несколько свысока с клерком другого адвоката, рангом пониже, и в унылой мастерской Завивинга, где в полумраке маячили огромные судейские парики, а голые болванки печально таращились на уличный фонарь за окном. Под этим фонарем два мальчика-рассыльных играли в орлянку. В одну из дверей вошла уборщица, стуча деревянными галошами; из другой двери выбежал газетчик. В глубине двора двигалось взад-вперед белое пятно - фартук сторожа. Невозможно было вообразить место более унылое, и майор содрогнулся при мысли, что кто-то мог поселиться здесь по своей воле... "Боже мой! подумал он. - Бедный мальчик, надобно вытащить его отсюда!"
Тусклые, чадящие керосиновые лампы, освещающие лестницы Верхнего Темпла по вечерам, сейчас, разумеется, не горели, и майор Пенденнис, с трудом разобрав фамилии племянника и мистера Уорингтона на стене дома э 6, с еще большим трудом взобрался на четвертый этаж по ужасающе темной лестнице, цепляясь за влажные перила, от которых сразу отсырели его перчатки. Здесь, на площадке перед одной из двух квартир, стояла зажженная свеча и над отворенной дверью были ясно видны фамилии "Уорингтон" и "Пенденнис". Дверь в комнату ему отворила уборщица-ирландка с ведром и шваброй.
- Это пиво? - раздался громкий бас. - Давайте его сюда!
Говоривший сидел на столе, небритый, с короткой трубкой в зубах, а подальше, в кресле, сидел Пен, куря сигару и вытянув ноги к огню. Мальчуган, состоявший у них в услужении, весело скалил зубы, глядя на майора, которого приняли за пиво. Здесь, на четвертом этаже, было посветлее, и майор мог разглядеть комнату.
- Пен, мой мальчик, это я, твой дядя, - сказал он, давясь дымом; однако, вспомнив, что сейчас все светские молодые люди курят, не стал сердиться.
Мистер Уорингтон слез со стола, Пен в некотором смятении поднялся с кресла.
- Простите за ошибку, сэр, - произнес Уорингтон громко и приветливо. Не хотите ли сигару? Пиджен, освободи-ка это кресло да пододвинь его к огню.
Пен бросил свою сигару в камин и с радостью ответил на сердечное рукопожатие дядюшки. А майор, как только отдышался после лестницы и выдохнул из легких табачный дым, стал очень дружелюбно расспрашивать Пена о нем самом и о его матери; как никак, кровь не вода, и он был рад снова увидеть племянника.
Пен ответил на его расспросы, а потом представил ему мистера Уорингтона, питомца колледжа св. Бонифация и нынешнего своего сожителя.
Майор был очень доволен, узнав, что мистер Уорингтон - младший сын сэра Майлза Уорингтона из Саффолка. С одним из его дядьев он когда-то служил в Индии и в Новом Южном Уэльсе.
- Он там стал разводить овец, сэр, и разбогател, - сказал Уорингтон. Это оказалось выгоднее, чем адвокатура или военная служба. Я и сам думаю туда махнуть.
Тут прибыло долгожданное пиво в жбане со стеклянным дном; и мистер Уорингтон, шутливо заметив, что майор едва ли, им соблазнится, со смаком выпил сам и удовлетворенно вытер губы тыльной стороной руки. Он держался как нельзя более непринужденно. Одет был в старую домашнюю куртку, носил бороду, черную и щетинистую, пил пиво, как грузчик, и все же в нем сразу можно было распознать джентльмена.
Выпив, он еще посидел минут пять в кресле, а потом вышел из комнаты, чтобы дядюшка с племянником могли, если захотят, поговорить о семейных делах.
- Грубоват твой приятель, - сказал майор. - Не то что твои лощеные друзья в Оксбридже.
- Времена не те, - краснея отвечал Артур. - Уорингтон только недавно сдал экзамен и еще не имеет своей конторы, но право он знает отлично; и я, пока не имею средств на регулярные занятия, пользуюсь его помощью и его книгами.
- Вот это одна из них? - с улыбкой спросил майор: на полу возле кресла лежал французский роман.
- Нынче у нас не рабочий день, сэр. Мы очень поздно воротились из гостей... от леди Уистон, - добавил Пен, знавший слабую струну своего дядюшки. - Там был весь свет, кроме вас, сэр, - графы, посланники, турки, Звезды, Подвязки... сегодня все перечислены в газете... даже я, - сказал Пен с тайной гордостью. - Я там встретил свою старую любовь, - продолжал он, смеясь. - Вы ее знаете... леди Мирабель... я заново был ей представлен. Она обошлась со мной очень милостиво. Это вам я обязан, сэр, что выпутался из этой истории. Она и с супругом меня познакомила - этакий старый модник со звездой и в белокуром парике. Умом, кажется, не блещет. Она меня приглашала бывать у них; теперь-то это для меня безопасно.
- А что, с тех пор были, верно, и другие увлечения? - спросил майор, пришедший в отличнейшее расположение духа.
- Не без этого, - засмеялся мистер Пен. - Но теперь я отношусь к увлечениям не столь трагично. Это только первое пламя обжигает.
- Правильно, мой милый. Пламя, стрелы, страсть - все это очень хорошо в юности, а ведь ты был еще совсем юнцом, когда связался с этой... как ее... Фодерингилл, Фодерингэй?.. Но светский человек такие глупости презирает. Ты еще можешь многого достигнуть. Ты получил удар, но не смертельный. Ты наследуешь кое-какое состояние, которое молва даже считает очень крупным. У тебя хорошее имя, хорошая голова, хорошие манеры и хорошая наружность, ей-богу, я не вижу, почему бы тебе не жениться на деньгах... не пройти в парламент... не отличиться... ну, и все такое. Помни: жениться на богатой так же легко, как и на бедной, а хороший обед в собственном доме куда приятнее, чем бараньи ребра в жалкой квартирке. Ты это обдумай. Жена с богатым приданым - профессия не в пример легче, нежели право. Так что не зевай. Я тоже буду присматривать тебе что-нибудь подходящее; и я умру спокойно, мой дорогой, если буду знать, что у тебя хорошая жена из нашего круга, и хороший выезд, и что ты вращаешься в обществе, как подобает джентльмену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136