Повернулся и быстро пошел к своему дому.
Планы Эдис по реконструкции дома были блестяще претворены в жизнь. В квартале, почти целиком состоящем из больших, широких трех-четырехэтажных зданий, построенных в начале века, дом Палмера, несомненно, привлекал к себе внимание. Предел в реконструкции, дальше которого не шли местные домовладельцы, сводился к основательной очистке каменного фасада пескоструйным снарядом или окраске его или же к тому, чтобы вставить цельные стекла в оконные рамы. Лишь один смелый новатор построил новый фасад из римского кирпича. Но Эдис поступила иначе.
Палмер и раньше видел здания с ажурным фасадом. Такие обычно строятся в странах с жарким климатом. Посольство Соединенных Штатов в Индии, вспомнил он, использовало современный вариант этой техники. Поскольку Манхэттен лишь изредка превращается в тропики, Эдис объясняла свой выбор бетонно-ажурного фасада тем, что он создает уединение. Она пошла даже на то, чтобы лишиться части драгоценной территории и придвинуть дом к улице. Таким образом на расстоянии почти 3 метров от тротуара была воздвигнута высокая стена из изогнутых и заостренных форм литого бетона, соединенных чем-то вроде решетки.
Эти бетонные кружева, пропускающие свет и воздух, но бросавшие причудливую тень, немного похожую на разводы защитной маскировки военного корабля, были предназначены для того, чтобы спрятать дом от любопытных взглядов. За фасадом на расстоянии еще около двух метров стояло само здание, четырехэтажный фронтон которого был сделан по последней моде, целиком из листового стекла 4 на 6, скрепленного алюминиевым переплетом. Внутреннюю сторону ажурного фасада Эдис, кажется, собиралась впоследствии закрыть плющом.
Палмер прошел через простую черную наружную дверь и на мгновение остановился, чтобы взглянуть сквозь узкую щель в небо. Да, звезда. Одна.
Он отпер такую же простую черную внутреннюю дверь и вошел в свой новый дом. Где-то вдалеке, в тихом незнакомом расположении этажей и комнат, он услышал перебранку Джерри и Тома. Проигрыватель Вуди выдавал заглушенную дверьми и стенами лихорадочную музыку джаза диксилэнд. Палмер почувствовал слабый запах жареного бекона.
Палмер снял пальто и повесил его на одну из толстых нелакированных дубовых вешалок, которые Эдис установила в прихожей. Снял шляпу и положил ее на узкую дубовую полку над вешалкой. Прошел через маленький вестибюль и остановился у входа в главную гостиную, занимавшую два этажа.
Несомненно, дом великолепен, сказал себе Палмер. Хотя к некоторым его особенностям — таким, например, как бетонноажурный фасад, — Палмер относился слегка иронически, он понимал, что Эдис создала шедевр.
Палмер нахмурился, вспомнив, что это слово уже опошлено. Использовано парой болтливых фотографов и грузной пожилой дамой, редактором какого-то журнала. Накануне вечером, придя домой, Палмер обнаружил их здесь — оборудование уже сложено, и сами они уже у двери. — Настоящий шедевр, — говорил один из фотографов. — Так редко в наши дни, прелестный pied a terre [Временное пристанище (франц.)], — вступил в разговор другой.
— Это настоящий городской дом, — сказала усталая редакторша одному из репортеров. — Обычный скромный английский стиль.
— Да, мадам.
Палмер вспомнил вчерашний вечер. Когда, интересно, фотографии и статья появятся в журнале? Он был хорошо знаком с редакционной практикой и знал, что редакции журналов часто работают с шестимесячным загоном. Но если там решат напечатать статью до закрытия законодательного собрания, это может стать помехой для всей кампании.
Жены сенаторов и членов местных законодательных органов прочтут статью, ознакомятся с иллюстрациями. Найдут дюжину малоприятных способов выразить мужьям явное неудовлетворение своим собственным домом и еще более явную подозрительность к любой семье, живущей в таком доме, о котором сообщает этот журнал. Прошлым вечером, вспомнил Палмер, он был порядком рассержен на Эдис за данное журналу разрешение публиковать статью. Был рассержен, но промолчал.
Палмер медленно поднимался на второй этаж по винтовой лестнице. Звуки музыки и спора стали яснее.
— Привет!
— Здравствуй, дорогой. — Эдис появилась на пороге их спальни и помахала рукой. — Обед через 10 минут. Передай миссис Кейдж. — Она скрылась.
Палмер поднялся еще на один пролет лестницы — повидаться со своими двумя младшими детьми. Они оглянулись на отца, когда он остановился у двери в спальню Джерри, и почти без передышки продолжали свой спор.
— Я не говорила, что ты можешь взять его, — настаивала Джерри.
— Ты не говорила, что мне нельзя взять его, — возражал Том.
— Я сказала, что, может, я тебе дам, но не сейчас.
— Почему не сейчас?
— Потому что сейчас он нужен мне.
— Тебе не нужно.
— Нет, очень нужно.
— Нет, совсем не нужно, ты врушка.
— Не называй меня врушкой, ты глупый идиот.
— По крайней мере я не врун, как ты.
— Ты хуже.
— Я…
— Стоп! — хрипло рявкнул Палмер. Откашлялся. — Здравствуйте, детки, — притворно сладко произнес он. — Так приятно смотреть, как вы развлекаетесь, мои милые малыши.
— Он дрянной маленький лгунишка.
— Она большая дрянная лгунья.
— Добрый вам вечер, дорогие дети, — продолжал Палмер. — Я всегда предвкушаю, как вы встретите меня после работы. У вас это так хорошо выходит.
Мальчик и девочка замолчали, хихикнули и вскочили на ноги. Они повисли на Палмере, что называется, на двух уровнях. Том — у него на животе и на коленях. Джерри — на груди и на руках. В течение нескольких секунд Палмера толкали, тискали, пинали, крепко обнимали, ставили на колени, щекотали, наступали ему на ноги, щипали, бодали и даже царапали.
— Хватит!
Пока он с некоторым трудом выпутывался, Джерри критически осмотрела его:
— Опять эти темные штуки у тебя под глазами.
— Что значит «опять»? — спросил Палмер.
— Они у него всегда, — вставил Том.
— Только иногда, — возразила Джерри. — Иногда в конце дня.
— Длинный, тяжелый, изнурительный день, — объяснил Палмер, — за жарким, изнурительным столом.
— Умираю от голода, — заявил Том.
— Здравствуйте, мистер Умирающий, — начала Джерри. — Я рада…
— Хватит, — прервал ее Палмер. — Ты истрепала эту бедную несчастную шутку до ниточки. Выдай что-нибудь новенькое.
— Что одна стена говорит другой? — спросил Том.
— Встретимся на углу! — взвизгнула Джерри.
Палмер зажал ладонями уши.
— Джерри, — взмолился он, — потише!
— Что похоже на кокс, — спросила Джерри, — пахнет, как локс, и летает?
— Вымазанная коксом коробка с локсом в кабине самолета! — выкрикнул Том.
Палмер страдальчески закрыл глаза. Когда шум утих, он открыл глаза и спросил:
— Что такое локс?
Джерри пожала плечами:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191