Но когда это случается у тебя в доме, как-то теряешься.
— Несчастные случаи могут быть где угодно.
Эдис нетерпеливо вздохнула, и ее рука потянулась к сигаретам Палмера. — Не в том дело, дорогой, — проговорила она. — Не могу толком объяснить, в чем тут суть, но я все еще никак не приду в себя. Палмер зажег спичку и поднес ее к сигарете Эдис. — Не принимай это близко к сердцу, рано или поздно мы ко всему привыкаем. Тебе ведь не больней, чем рабочему, который сорвался сегодня с лесов, или кому-то другому, кого переехала машина, или девушке, которую изнасиловали в Сентрал-парке.
Эдис поморщилась и устремила взгляд на тлеющий огонек своей сигареты. — Знаешь, я хотела бы жить так, чтобы не видеть вокруг себя такого грубого насилия. Здесь, в Нью-Йорке, с ним сталкиваешься повсюду.
— Ты думаешь, в других городах иначе?
Эдис махнула своей длинной узкой рукой, как бы отвергая его мысль. — Я говорю не только о себе, меня тревожит, как это повлияет на детей.
— Ну, они-то недурно приспособились ко всем переменам, — сказал Палмер с легкой усмешкой. Затем решил продолжить свою мысль:— А вот ты все никак не привыкнешь…
К его удивлению, она утвердительно кивнула в ответ:— Да, пока еще не привыкла. Со временем все, наверно, пройдет, но признаюсь, меня это ничуть не радует. Мне ведь не одиннадцать лет, как Джерри, а сорок. В этом возрасте нелегко привыкать к неожиданным переменам.
— К счастью, тебе не дашь больше ну, скажем, тридцати… трех, не так ли?
— Что-то не похоже, судя по тому, как ты разглядывал меня сегодня утром.
— Когда тебе приходит охота по-своему истолковывать чужие мысли, я…
— Как бы то ни было, — прервала его Эдис, — очень плохо то, что мы никого не знаем в Нью-Йорке, а перспектива заводить новые знакомства меня не привлекает.
— Однако мы встречаемся со множеством всяких людей, я бы сказал, что их даже слишком много.
— Это не более чем официальные визиты, — ответила Эдис. — Нас приглашают, потому что… ну по разным причинам. Чаще всего через какихнибудь общих знакомых. Сейчас мы не приглашаем к себе только из-за того, что еще не готов наш дом. Но как только он будет закончен, начнутся ответные приглашения, эта перспектива меня просто удручает.
— Здешние люди, в сущности, не так уж отличаются от наших друзей в Чикаго.
Эдис вздохнула: — Друзья — это все же друзья, а людям, которых встречаешь впервые, далеко до друзей. Во всяком случае, я понимаю это так. Может быть, в Нью-Йорке случайные встречи и называют дружбой, я не знаю.
— А я и не подозревал, что тебе здесь так…
— Это пройдет, — вставая, прервала его Эдис. — Если ты допил кофе, давай обсудим сейчас наши планы.
Палмер посмотрел на свою полную до краев чашку и поднялся из-за стола, сказав:— Я возьму кофе с собой. Скажи мне лучше, почему ты так предубеждена против Нью-Йорка.
Эдис молча направилась в соседнюю небольшую комнату, которую администрации отеля угодно было величать библиотекой. Смахнув пыль с двух кресел, Эдис подвинула их к столу, убрала со стола ящик с книгами и развернула чертеж.
— Неужели мы снова будем обсуждать вопрос о несущих стенах и о том, что я должен буду делать в моем новом кабинете? — спросил Палмер. — Если так, то я…
— Этот вопрос я решила еще сегодня, в два часа дня все уже сделано, — резко оборвала его Эдис. — Завтра твой кабинет будут штукатурить.
— Хорошо. Какая же у нас повестка дня на сегодняшний вечер?
Эдис медленно опустилась на одно из кресел и некоторое время молча пристально разглядывала чертеж. Уголки рта у нее слегка опустились, будто она увидела что-то очень грустное.
— Вудс, — проговорила она, — присядь-ка.
Он сел и поставил чашку с блюдцем прямо на чертеж.
— Я не комический персонаж, — медленно проговорила Эдис, — и я не хочу, чтобы со мной обращались таким образом.
— А почему ты?..
— Я знаю, что такое быть посмешищем, — продолжала она, перебив Палмера. — Еще подростком мне пришлось испытать это, я была длинноногой верзилой, выше всех моих сверстников. Но с первого же года, когда я стала появляться в обществе, никто больше не находил меня смешной. И я решительно возражаю против такого со мной обращения.
— Я вовсе не считаю тебя смешной, — заверил ее Палмер.
— А твое язвительное замечание по поводу повестки дня? Не думай, что я не поняла. Я прекрасно вижу, что тебе не нравится, как я все организую. Но ведь если я не стану это делать, то тебе придется заниматься всем этим самому, а я не сомневаюсь, что это тоже тебе не понравится. Независимо от того, что я для тебя делаю или не делаю, все тебе не по душе. Не очень-то веселое положение, правда?
— Да, невеселое, при одном лишь условии: если я действительно ставил бы тебя в такое положение. Но дело в том, что ничего подобного нет.
— Такой невозмутимо спокойный вид, и вдруг такой необычайный комплекс внутренних противоречий, любопытно, не правда ли?
— Я охотно продолжу этот разговор, если ты соблаговолишь пояснить мне, что имеешь в виду, — холодно ответил Палмер.
Эдис отодвинула в сторону чашку с кофе и некоторое время разглядывала чертеж перекрытий дома.
— Намерен ли ты оставить скульптурную группу Ханны Керд у себя в кабинете? — спросила она. — Если нет, я помещу ее в тот угол. — Эдис обернулась к Палмеру и добавила:— Я спрашиваю совсем не для того, чтобы снова начать спор. Просто я бы тогда сделала выемку в потолке. Ведь на той неделе уже начнут прокладывать электрическую проводку.
— Я хотел бы оставить эту скульптуру у себя в кабинете.
Эдис снова наклонилась над чертежами.
— Вдоль этой стены можно бы повесить картины современных художников, кроме натюрмортов. Согласен?
Палмер прищурил глаза, внимательно разглядывая чертеж.
— А это что такое, холл? — спросил он.
— Часть холла, — ответила Эдис. — А тут стена, отделяющая вестибюль.
Не возражаешь?
— Нет.
— Картина Констэбла — мамин подарок — будет висеть здесь, — продолжала она, — а Энгр на той стене. Вокруг этих картин образуется свободное пространство, так что ничто им не будет мешать. Мне бы не хотелось помещать полотна Эрнста рядом с другими художникамимодернистами. Что, если мы повесим его вот сюда?
— Отлично.
— Натюрморты будут висеть в столовой. Хорошо?
— Хорошо.
— Гравюры предназначаются для других комнат. А Фраскони и Пирса можно, например, разместить в комнатах для гостей.
— Кроме гравюры «Рыбная ловля», которую я хотел бы взять к себе в кабинет, — заметил Палмер.
Эдис снова обернулась к нему:— В чем я опять провинилась? Чем-то тебя задела? До этого у меня было совершенно определенное впечатление, что все это тебе безумно наскучило.
Палмер встал. — Эдис, я не знаю, что кроется за всем этим, — проговорил он,-моту только сказать, что с меня хватит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191
— Несчастные случаи могут быть где угодно.
Эдис нетерпеливо вздохнула, и ее рука потянулась к сигаретам Палмера. — Не в том дело, дорогой, — проговорила она. — Не могу толком объяснить, в чем тут суть, но я все еще никак не приду в себя. Палмер зажег спичку и поднес ее к сигарете Эдис. — Не принимай это близко к сердцу, рано или поздно мы ко всему привыкаем. Тебе ведь не больней, чем рабочему, который сорвался сегодня с лесов, или кому-то другому, кого переехала машина, или девушке, которую изнасиловали в Сентрал-парке.
Эдис поморщилась и устремила взгляд на тлеющий огонек своей сигареты. — Знаешь, я хотела бы жить так, чтобы не видеть вокруг себя такого грубого насилия. Здесь, в Нью-Йорке, с ним сталкиваешься повсюду.
— Ты думаешь, в других городах иначе?
Эдис махнула своей длинной узкой рукой, как бы отвергая его мысль. — Я говорю не только о себе, меня тревожит, как это повлияет на детей.
— Ну, они-то недурно приспособились ко всем переменам, — сказал Палмер с легкой усмешкой. Затем решил продолжить свою мысль:— А вот ты все никак не привыкнешь…
К его удивлению, она утвердительно кивнула в ответ:— Да, пока еще не привыкла. Со временем все, наверно, пройдет, но признаюсь, меня это ничуть не радует. Мне ведь не одиннадцать лет, как Джерри, а сорок. В этом возрасте нелегко привыкать к неожиданным переменам.
— К счастью, тебе не дашь больше ну, скажем, тридцати… трех, не так ли?
— Что-то не похоже, судя по тому, как ты разглядывал меня сегодня утром.
— Когда тебе приходит охота по-своему истолковывать чужие мысли, я…
— Как бы то ни было, — прервала его Эдис, — очень плохо то, что мы никого не знаем в Нью-Йорке, а перспектива заводить новые знакомства меня не привлекает.
— Однако мы встречаемся со множеством всяких людей, я бы сказал, что их даже слишком много.
— Это не более чем официальные визиты, — ответила Эдис. — Нас приглашают, потому что… ну по разным причинам. Чаще всего через какихнибудь общих знакомых. Сейчас мы не приглашаем к себе только из-за того, что еще не готов наш дом. Но как только он будет закончен, начнутся ответные приглашения, эта перспектива меня просто удручает.
— Здешние люди, в сущности, не так уж отличаются от наших друзей в Чикаго.
Эдис вздохнула: — Друзья — это все же друзья, а людям, которых встречаешь впервые, далеко до друзей. Во всяком случае, я понимаю это так. Может быть, в Нью-Йорке случайные встречи и называют дружбой, я не знаю.
— А я и не подозревал, что тебе здесь так…
— Это пройдет, — вставая, прервала его Эдис. — Если ты допил кофе, давай обсудим сейчас наши планы.
Палмер посмотрел на свою полную до краев чашку и поднялся из-за стола, сказав:— Я возьму кофе с собой. Скажи мне лучше, почему ты так предубеждена против Нью-Йорка.
Эдис молча направилась в соседнюю небольшую комнату, которую администрации отеля угодно было величать библиотекой. Смахнув пыль с двух кресел, Эдис подвинула их к столу, убрала со стола ящик с книгами и развернула чертеж.
— Неужели мы снова будем обсуждать вопрос о несущих стенах и о том, что я должен буду делать в моем новом кабинете? — спросил Палмер. — Если так, то я…
— Этот вопрос я решила еще сегодня, в два часа дня все уже сделано, — резко оборвала его Эдис. — Завтра твой кабинет будут штукатурить.
— Хорошо. Какая же у нас повестка дня на сегодняшний вечер?
Эдис медленно опустилась на одно из кресел и некоторое время молча пристально разглядывала чертеж. Уголки рта у нее слегка опустились, будто она увидела что-то очень грустное.
— Вудс, — проговорила она, — присядь-ка.
Он сел и поставил чашку с блюдцем прямо на чертеж.
— Я не комический персонаж, — медленно проговорила Эдис, — и я не хочу, чтобы со мной обращались таким образом.
— А почему ты?..
— Я знаю, что такое быть посмешищем, — продолжала она, перебив Палмера. — Еще подростком мне пришлось испытать это, я была длинноногой верзилой, выше всех моих сверстников. Но с первого же года, когда я стала появляться в обществе, никто больше не находил меня смешной. И я решительно возражаю против такого со мной обращения.
— Я вовсе не считаю тебя смешной, — заверил ее Палмер.
— А твое язвительное замечание по поводу повестки дня? Не думай, что я не поняла. Я прекрасно вижу, что тебе не нравится, как я все организую. Но ведь если я не стану это делать, то тебе придется заниматься всем этим самому, а я не сомневаюсь, что это тоже тебе не понравится. Независимо от того, что я для тебя делаю или не делаю, все тебе не по душе. Не очень-то веселое положение, правда?
— Да, невеселое, при одном лишь условии: если я действительно ставил бы тебя в такое положение. Но дело в том, что ничего подобного нет.
— Такой невозмутимо спокойный вид, и вдруг такой необычайный комплекс внутренних противоречий, любопытно, не правда ли?
— Я охотно продолжу этот разговор, если ты соблаговолишь пояснить мне, что имеешь в виду, — холодно ответил Палмер.
Эдис отодвинула в сторону чашку с кофе и некоторое время разглядывала чертеж перекрытий дома.
— Намерен ли ты оставить скульптурную группу Ханны Керд у себя в кабинете? — спросила она. — Если нет, я помещу ее в тот угол. — Эдис обернулась к Палмеру и добавила:— Я спрашиваю совсем не для того, чтобы снова начать спор. Просто я бы тогда сделала выемку в потолке. Ведь на той неделе уже начнут прокладывать электрическую проводку.
— Я хотел бы оставить эту скульптуру у себя в кабинете.
Эдис снова наклонилась над чертежами.
— Вдоль этой стены можно бы повесить картины современных художников, кроме натюрмортов. Согласен?
Палмер прищурил глаза, внимательно разглядывая чертеж.
— А это что такое, холл? — спросил он.
— Часть холла, — ответила Эдис. — А тут стена, отделяющая вестибюль.
Не возражаешь?
— Нет.
— Картина Констэбла — мамин подарок — будет висеть здесь, — продолжала она, — а Энгр на той стене. Вокруг этих картин образуется свободное пространство, так что ничто им не будет мешать. Мне бы не хотелось помещать полотна Эрнста рядом с другими художникамимодернистами. Что, если мы повесим его вот сюда?
— Отлично.
— Натюрморты будут висеть в столовой. Хорошо?
— Хорошо.
— Гравюры предназначаются для других комнат. А Фраскони и Пирса можно, например, разместить в комнатах для гостей.
— Кроме гравюры «Рыбная ловля», которую я хотел бы взять к себе в кабинет, — заметил Палмер.
Эдис снова обернулась к нему:— В чем я опять провинилась? Чем-то тебя задела? До этого у меня было совершенно определенное впечатление, что все это тебе безумно наскучило.
Палмер встал. — Эдис, я не знаю, что кроется за всем этим, — проговорил он,-моту только сказать, что с меня хватит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191