Спустя момент он услышал, как его зажигалка издала короткий чиркающий звук. Затем почувствовал запах сигаретного дыма.
— Ты проснулся? — прошептала она очень тихо.
Палмер дышал медленно и глубоко. Вскоре она осторожно встала с постели. Он слышал, как она выдохнула, по всей вероятности, дым сигареты. Он приоткрыл глаза и стал разглядывать ее обнаженное тело, всего в метре-двух от него. Она отодвинула занавеску и рассматривала что-то на улице. Рассеянный свет, падающий из открытой в гостиную двери, освещал ее тело, не бросая теней, кроме одной глубокой ложбины между ягодицами.
Заглядевшись на что-то, что находилось за пределами комнаты, и не замечая его пристального взгляда, она казалась совершенно другой. Почему бы это?
Может быть, потому, подумал Палмер, что он вообще редко видел ее в покое. Даже когда она сидела — за письменным столом, например, — он не мог бы сказать, что она находится в покое. Что-то в ней, вероятно движение глаз или же голос, говорило ему совершенно и определенно, что она — в действии. И в отношении ее, решил он, это почти всегда было справедливо. От нее исходило какое-то динамическое напряжение.
В данный момент, понял Палмер, он не видит ее глаз, кроме того, она затихла, боясь разбудить его. Он видел ее сейчас такой, какой она могла быть одна в своей комнате дома, — одним локтем опершись о стену возле окна, тяжесть тела на одной ноге, другая нога свободно согнута в колене. Он видел ее ступню, вогнутую линию подъема, слегка загрубелую пятку. Он заметил в первый раз, что ступня очень узкая, даже та, что держала сейчас вес тела. Она тихо вздохнула, и Палмер попытался оценить этот звук. В нем было, решил он, и пережитое удовлетворение и нежелание быть одной и в покое. Если и было между ними что-то общее, так больше всего эта неспособность полностью освободиться от напряжения и отбросить все мысли.
Вероятно, подумал Палмер, это есть несчастливый результат наличия ума. Он лежал — глаза его блуждали вверх и вниз по ее ногам, — лежал в каком-то состоянии почти ничегонедумания, которое обычно наступает после приятного напряжения.
Хотя ему и доставляло удовольствие рассматривать ее тело, он обнаружил, что глаза его закрываются. Он почти ощущал, как его размышления становятся более вялыми и менее связанными с действительностью.
Что бы случилось, женись я на ней, подумал с любопытством Палмер.
Были бы всякие осложнения, связанные с разводом. Но Эдис и он оба вышли из среды, где развод не был событием. Его собственные родители больше не вступили в брак после развода, но его дядя Хэнли, ему теперь около 70 лет, только недавно женился в третий раз, на женщине 55 лет. Младшая сестра Эдис, теперь одинокая, кое-как прошла через два замужества. Ее тетя Джейн стала героиней скандального развода. Жена ее любовника на бракоразводном процессе назвала ее соответчиком — факт, не способствовавший семейному благополучию Джейн. Она и ее любовник один за другим получили разводы, но по какой-то причине не почувствовали большого желания пожениться. Он ушел к другой женщине. Джейн оставалась некоторое время одна, вскоре вышла замуж за какого-то нью-орлеанца и развелась с ним — все это меньше чем за год. Наконец, с адвокатом из Бостона, которого никто толком и не знает, она, кажется, успокоилась надолго. Сейчас он занимает какой-то государственный пост и…
Палмер вернул свои мысли на едва заметную колею, по которой они шли. Эдис, сонно сказал он себе, не будет устраивать большого шума, не будет она также ставить невозможно строгих условий в отношении его встреч с детьми.
Вирджинии придется, конечно, уйти из банка. По этому случаю, понял он, его также могут попросить уйти. В полусонном состоянии Палмер начал анализировать свои финансовые дела. Предполагая, что половины имущества — целой суммой или же выплатой частями — будет достаточно для Эдис, в придачу к дому и, конечно, различным трестовским фондам для нее и детей, — хватит ли оставшегося ему на жизнь? На что как абсолютный минимум могут комфортабельно жить мужчина и женщина? Он не имел понятия. Десять тысяч? Двадцать? Будут ли они много путешествовать, когда покинут банк? Вероятно. Они могут поселиться за границей. Испания, может быть, или остров в Средиземном море.
Он попытался представить себя и Вирджинию на диком берегу, среди морских глубин и обнаружил, что зрительно представить это невозможно. Для людей, которые никаким напряжением воображения не могли увидеть себя прозябающими где-нибудь на далекой Ривьере, для таких людей город был единственным возможным местом жительства. А жизнь в городе дорога. Сорок тысяч в год? И поскольку, соображал Палмер, он намерен прожить еще минимум лет тридцать, это означало больше миллиона долларов на расходы. После развода он никогда не сможет рассчитывать на такую сумму. А если умерить свои запросы? Процент с четверти миллиона составит 12 500 долларов в год. К ним он добавит еще 12 500 долларов основного капитала. В то время как проценты с его сокращающегося основного капитала будут уменьшаться, он будет тратить все более крупные суммы основного капитала и за тридцать лет дойдет до полной нищеты. Но, имея 25 000 долларов в год, на которые…
И снова усилием воли он вернул свои мысли на главную колею. Сама идея черпать из основного капитала угнетала его. Вероятно, есть и другой путь.
Конечно, в случае если они с Вирджинией не поженятся после его развода, то его доход от службы в ЮБТК щедро обеспечивал бы их. Они бы терпеливо подождали несколько лет. Потом, когда они поженились бы, на них не лежало бы никакого бремени. Он остался бы в ЮБТК. Ну, конечно, он мог бы попросить Вирджинию подождать несколько лет, в течение которых их женитьба останется в тайне, как их теперешние отношения.
Что это такое — быть женатым на Вирджинии, с интересом подумал Палмер. Он совершенно определенно чувствовал, что ее сексуальный аппетит останется сильным. Его собственный, он был уверен, будет соответствующим. Правда, есть разница между несколькими часами удовольствия, получаемого время от времени, и перспективой многолетней размеренной супружеской близости. Сообразив, что не имеет достаточно опыта, который помог бы ему предугадать подобную ситуацию, Палмер почувствовал некоторое беспокойство. Жизнь с Эдис никогда, даже в самом начале, не была богата интимными отношениями. Один раз в неделю — таков в основном был ритм их жизни.
Палмер вспомнил, что между ними никогда не было неожиданной, спонтанной близости. Все делалось почти по графику, обычно по пятницам или субботам, поскольку на следующее утро можно было подольше поспать. Ни на один внеочередной случай не было получено согласия. Такой порядок выработался сам собой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191