Потом они расслабились по частям, каждая в отдельности. — Но мне кажется, что Дженни никогда и не рождалась. Это было почти двадцать лет назад. Я могла бы сейчас быть уже бабушкой. Если бы… И все это приводит к одному четкому выводу: в таких катастрофах, как та, лучше, когда никого не остается в живых.
— Не думаю, чтобы ты…
— Конечно, нет. Ты прав. Я в самом деле лучше чувствую себя живой. Я верю в это. Совершенно искренне верю. В конце концов, это единственное, что мне остается. Новый ребенок будет таким же красивым, как и Дженни. Я могу родить еще одну красавицу. Некоторые женщины так сильно хотят этого, что говорят — но только говорят, — что даже не будут настаивать на замужестве. Конечно, я бы настаивала. Понимаешь? Вот чем объясняется моя теория о том, что лучше, чтобы никого не осталось в живых.
— С тех пор тебе кто-нибудь предлагал замужество?
— А как ты думаешь?
Палмер кивнул:
— Я уверен, что предлагали.
— Ну, ладно, значит, предлагали. Ты очень проницателен.
Предлагали огромными табунами. Тачками-пачками. По меньшей мере целых трое.
— Почему ты не вышла замуж ни за одного?
— Ни один из них не был тобой. — Она быстро допила виски. — Я не желаю слушать свои слова. Я должна замолчать. Давай поговорим о, м-м, о, м-м… о сексе. — Она оглянулась и махнула официанту, — Еще один мне. На этот раз не двойной. О сексе, — продолжала она, — неисчерпаемая тема! Я была такой хорошей с тобой? Была я хорошей? Скажи да, ведь иначе я ничто. Соври, если нужно. Давай.
— Вирджиния, прекрати.
— Скажи: «Вирджиния, ты была великолепна в постели». Попробуй.
— Будь добра…
— Не достаточно прямо для тебя? Тогда скажи: «Вирджиния, ты прекрасная подстилка». А?
— Вирджиния, ты величайшая дуреха. Замолчи и пей.
— Да, конечно, мистер Палмер, сэр, — сказала она, делая паузу на каждой запятой.
— Давай начнем, — произнес Палмер, медленно и глубоко вдыхая, — с предположения, что первые беззаботные радости прошли.
— И начались радости, отягченные большими заботами.
— Замолчи. — Он нахмурился. — Люди, которые болтают слишком много и слишком легко, очень часто попадают в беду. Ты не представляешь, как меня раздражает то, что в конце концов мой отец был прав. Черт побери, о чем я говорил?
— Ты собирался сообщить мне, — подсказала она, — что раз уж ты больше не вынашиваешь в себе безумных идей о разводе и женитьбе на мне, нет абсолютно никаких причин, почему бы нам с тобой не пуститься в длительную связь, которая завершится в конечном счете седыми волосами, искусственными зубами, старческим маразмом и смертью. Да?
— У меня не было таких мыслей.
— Пожалуйста, пусть будут. Пожалуйста, попроси меня. Может быть, я даже соглашусь на это.
— Вирджиния, ты не могла бы немного помолчать?
— Ты в состоянии представить такое? Себя у огня, истощенного, полуглухого, полуслепого, дрожащего, с этими красновато-коричневыми пятнами на старческой коже. Меня, вставшую на распухшие от артрита колени, у твоих ног; седые до желтизны волосы, ввалившиеся щеки, отвисшие груди и гнилые зубы. Сумерки Грешников. Финал Страсти. Вознаграждение Измены. Трудно назвать это плотским грехом, когда и плоти-то почти не осталось. Боже, Вудс, интересно, как ведут себя старые люди. Освобождаются ли они в конце концов от этого? Скажи.
— Если ты не против, я скажу тебе, что мне хочется, а не то, что хочешь ты от меня услышать.
— Прекрасно сформулировано. Просто мастерски. — Она протянула руку и погладила его по щеке. — Я должна помнить, что на тебя надо смотреть в новом свете: Мальчик-финансист. Чудо Уолл-стрита. Юный Макиавелли Делового Мира. Иди дальше. Властвуй. Действуй.
— Я хотел сказать только одно, — продолжал Палмер после паузы. — Что бы там ни выбило нас из колеи за эти несколько дней, этого не должно было произойти. И если бы мы могли…
— Почему ты должен путаться в сетях сомнений? — спросила она и подняла вновь наполненный виски стакан. — Я случайно знаю, что выбило нас из колеи. — Она поставила стакан и, казалось, забыла о нем. — Очная ставка. Любовница встречается с Матерью семейства. Добродетель, побеждающая Порок. Все, что мне надо было сделать, дорогой Вудс, — это встретить твою жену и провести в ее обществе час, показавшийся мне целым днем. Мистер Палмер, хотите я расскажу вам о миссис Палмер? Изобретательной женщине. Внутренне сильной. Необыкновенно хитрой. Коварно проницательной. Современной Матери и Друге. Подробности на третьей странице. Скажи, почему я пытаюсь своей болтовней привести тебя в замешательство? О, послушай. Все так просто. Я не знаю, любит ли она тебя, или ненавидит, или еще что-нибудь, но ты не можешь стряхнуть ее с себя. Она не из тех, кого бросают. Я с ней солидарна. Мы получили сигналы друг от друга, она и я. Между тобой и мной нет ничего, кроме непрочной опасной связи. Между тобой и твоей женой существуют фантастически крепкие, трижды скованные, ванадиево-стальные узы. Вы скроены из одного и того же куска первоклассной материи. Одним и тем же портным. Боже мой, Вудс, вы даже похожи друг на друга. Вот. — Она подтолкнула свой стакан виски к нему. — Возьми.
— Я закажу себе еще.
— Я не буду пить. Пей.
— Я думал…
— Ты думал, я хочу напиться, — нежно улыбнулась она. — Позволь мне направить твои мысли. Дело слишком серьезно, чтобы решить его с помощью виски.
Палмер поднял ее стакан и начал пить.
— Иными словами, — сказал он, — ты хочешь порвать.
— Я хочу зарегистрировать смерть, которая имела место в последнюю пятницу вечером и в субботу утром. Ты подпишешь справку?
— А если я не поверю написанному?
— Продолжай, — ворчливо сказала она. — Ты ведь задохнулся от облегчения. Только представьте. Как легко я это делаю для тебя. Разве возможно, чтобы женщина была более джентльменом?
— Единственная беда в том, что я тебе не верю.
Она насмешливо кивнула:
— Прекрасно сказано. Лесть в форме отрицания.
— Прекрати, пожалуйста, играть, — сказал он злым шепотом.
— Все, что прикажешь. Я сегодня очень покладиста. Сегодня нет ничего, что бы я для тебя ни сделала, Вудс. Я бы даже легла с тобой в постель. Хотя это было бы ужасно. Квартира Мака свободна? Я покажу тебе, что я имею в виду.
— Он ждет меня там. Мы должны кое-что обсудить.
— Это плохо. Как насчет машины напрокат? Мы могли бы поехать в тот мотель в Коннектикут. — Неожиданно она встала. Мужчина за соседним столиком взглянул на нее и отвел глаза. — Пожалуйста, Вудс. Подпиши мне справку. Пожалуйста. Он взял ее за руку и попытался усадить. — Пожалуйста, старайся сдерживать себя, — попросил он.
— Я абсолютно сдержанна. — Тот же мужчина снова посмотрел на нее, и на этот раз его соседи по столику тоже подняли глаза. Вирджиния взглянула на него. — Совершенно сдержанна, уверяю вас, — обратилась она к мужчине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191
— Не думаю, чтобы ты…
— Конечно, нет. Ты прав. Я в самом деле лучше чувствую себя живой. Я верю в это. Совершенно искренне верю. В конце концов, это единственное, что мне остается. Новый ребенок будет таким же красивым, как и Дженни. Я могу родить еще одну красавицу. Некоторые женщины так сильно хотят этого, что говорят — но только говорят, — что даже не будут настаивать на замужестве. Конечно, я бы настаивала. Понимаешь? Вот чем объясняется моя теория о том, что лучше, чтобы никого не осталось в живых.
— С тех пор тебе кто-нибудь предлагал замужество?
— А как ты думаешь?
Палмер кивнул:
— Я уверен, что предлагали.
— Ну, ладно, значит, предлагали. Ты очень проницателен.
Предлагали огромными табунами. Тачками-пачками. По меньшей мере целых трое.
— Почему ты не вышла замуж ни за одного?
— Ни один из них не был тобой. — Она быстро допила виски. — Я не желаю слушать свои слова. Я должна замолчать. Давай поговорим о, м-м, о, м-м… о сексе. — Она оглянулась и махнула официанту, — Еще один мне. На этот раз не двойной. О сексе, — продолжала она, — неисчерпаемая тема! Я была такой хорошей с тобой? Была я хорошей? Скажи да, ведь иначе я ничто. Соври, если нужно. Давай.
— Вирджиния, прекрати.
— Скажи: «Вирджиния, ты была великолепна в постели». Попробуй.
— Будь добра…
— Не достаточно прямо для тебя? Тогда скажи: «Вирджиния, ты прекрасная подстилка». А?
— Вирджиния, ты величайшая дуреха. Замолчи и пей.
— Да, конечно, мистер Палмер, сэр, — сказала она, делая паузу на каждой запятой.
— Давай начнем, — произнес Палмер, медленно и глубоко вдыхая, — с предположения, что первые беззаботные радости прошли.
— И начались радости, отягченные большими заботами.
— Замолчи. — Он нахмурился. — Люди, которые болтают слишком много и слишком легко, очень часто попадают в беду. Ты не представляешь, как меня раздражает то, что в конце концов мой отец был прав. Черт побери, о чем я говорил?
— Ты собирался сообщить мне, — подсказала она, — что раз уж ты больше не вынашиваешь в себе безумных идей о разводе и женитьбе на мне, нет абсолютно никаких причин, почему бы нам с тобой не пуститься в длительную связь, которая завершится в конечном счете седыми волосами, искусственными зубами, старческим маразмом и смертью. Да?
— У меня не было таких мыслей.
— Пожалуйста, пусть будут. Пожалуйста, попроси меня. Может быть, я даже соглашусь на это.
— Вирджиния, ты не могла бы немного помолчать?
— Ты в состоянии представить такое? Себя у огня, истощенного, полуглухого, полуслепого, дрожащего, с этими красновато-коричневыми пятнами на старческой коже. Меня, вставшую на распухшие от артрита колени, у твоих ног; седые до желтизны волосы, ввалившиеся щеки, отвисшие груди и гнилые зубы. Сумерки Грешников. Финал Страсти. Вознаграждение Измены. Трудно назвать это плотским грехом, когда и плоти-то почти не осталось. Боже, Вудс, интересно, как ведут себя старые люди. Освобождаются ли они в конце концов от этого? Скажи.
— Если ты не против, я скажу тебе, что мне хочется, а не то, что хочешь ты от меня услышать.
— Прекрасно сформулировано. Просто мастерски. — Она протянула руку и погладила его по щеке. — Я должна помнить, что на тебя надо смотреть в новом свете: Мальчик-финансист. Чудо Уолл-стрита. Юный Макиавелли Делового Мира. Иди дальше. Властвуй. Действуй.
— Я хотел сказать только одно, — продолжал Палмер после паузы. — Что бы там ни выбило нас из колеи за эти несколько дней, этого не должно было произойти. И если бы мы могли…
— Почему ты должен путаться в сетях сомнений? — спросила она и подняла вновь наполненный виски стакан. — Я случайно знаю, что выбило нас из колеи. — Она поставила стакан и, казалось, забыла о нем. — Очная ставка. Любовница встречается с Матерью семейства. Добродетель, побеждающая Порок. Все, что мне надо было сделать, дорогой Вудс, — это встретить твою жену и провести в ее обществе час, показавшийся мне целым днем. Мистер Палмер, хотите я расскажу вам о миссис Палмер? Изобретательной женщине. Внутренне сильной. Необыкновенно хитрой. Коварно проницательной. Современной Матери и Друге. Подробности на третьей странице. Скажи, почему я пытаюсь своей болтовней привести тебя в замешательство? О, послушай. Все так просто. Я не знаю, любит ли она тебя, или ненавидит, или еще что-нибудь, но ты не можешь стряхнуть ее с себя. Она не из тех, кого бросают. Я с ней солидарна. Мы получили сигналы друг от друга, она и я. Между тобой и мной нет ничего, кроме непрочной опасной связи. Между тобой и твоей женой существуют фантастически крепкие, трижды скованные, ванадиево-стальные узы. Вы скроены из одного и того же куска первоклассной материи. Одним и тем же портным. Боже мой, Вудс, вы даже похожи друг на друга. Вот. — Она подтолкнула свой стакан виски к нему. — Возьми.
— Я закажу себе еще.
— Я не буду пить. Пей.
— Я думал…
— Ты думал, я хочу напиться, — нежно улыбнулась она. — Позволь мне направить твои мысли. Дело слишком серьезно, чтобы решить его с помощью виски.
Палмер поднял ее стакан и начал пить.
— Иными словами, — сказал он, — ты хочешь порвать.
— Я хочу зарегистрировать смерть, которая имела место в последнюю пятницу вечером и в субботу утром. Ты подпишешь справку?
— А если я не поверю написанному?
— Продолжай, — ворчливо сказала она. — Ты ведь задохнулся от облегчения. Только представьте. Как легко я это делаю для тебя. Разве возможно, чтобы женщина была более джентльменом?
— Единственная беда в том, что я тебе не верю.
Она насмешливо кивнула:
— Прекрасно сказано. Лесть в форме отрицания.
— Прекрати, пожалуйста, играть, — сказал он злым шепотом.
— Все, что прикажешь. Я сегодня очень покладиста. Сегодня нет ничего, что бы я для тебя ни сделала, Вудс. Я бы даже легла с тобой в постель. Хотя это было бы ужасно. Квартира Мака свободна? Я покажу тебе, что я имею в виду.
— Он ждет меня там. Мы должны кое-что обсудить.
— Это плохо. Как насчет машины напрокат? Мы могли бы поехать в тот мотель в Коннектикут. — Неожиданно она встала. Мужчина за соседним столиком взглянул на нее и отвел глаза. — Пожалуйста, Вудс. Подпиши мне справку. Пожалуйста. Он взял ее за руку и попытался усадить. — Пожалуйста, старайся сдерживать себя, — попросил он.
— Я абсолютно сдержанна. — Тот же мужчина снова посмотрел на нее, и на этот раз его соседи по столику тоже подняли глаза. Вирджиния взглянула на него. — Совершенно сдержанна, уверяю вас, — обратилась она к мужчине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191