— В какой-то мере я сожалею, — начал он, — что мне пришлось именно у вас спрашивать о том, что мне надо было узнать. Но, обращаясь к вам, я руководствовался лишь логикой. Все это ни в каком смысле не носило личного характера. — Он взглянул на нее вопросительно.
— Да, — сказала мисс Клэри.
— Мне и раньше приходилось встречать женщин, работающих в банках, — медленно продолжал он, стремясь заранее обдумать, а если надо, внести поправки в то, что намеревался сказать ей. — И вот в чем я убедился: только лишь для того, чтобы быть принятой на работу в банк, женщины должны обладать значительно более высокой квалификацией, чем их коллеги мужчины, занимающие аналогичные посты. Такова природа вещей. И все же, как вы знаете, женщины до сих пор еще не получают жалованья, полагающегося им на этой должности.
— Да, я знаю, — подтвердила мисс Клэри.
— Но мне еще никогда не доводилось встречать женщин, занимающихся в банке вопросами рекламы и информации. Полагаю, что в этих вопросах вы разбираетесь гораздо лучше, чем мы этого вправе ожидать от вас. — Он сделал паузу и сказал: — Это все, что я хотел сказать.
Мисс Клэри встала, расправила на бедрах узкую черную юбку. Палмер впервые обратил внимание на то, как она женственно стройна, несмотря на небольшой рост. И это вызвало в нем едва уловимое радостное ощущение. Приятно видеть маленькую женщину, непохожую на современный тип женщин, щеголяющих своими агрессивно-мальчишескими фигурами, решил он.
— Могу ли я рассчитывать на равный с вами регламент? — спросила она.
— Пожалуйста.
— Очень сожалею, — сказала она, глядя ему прямо в глаза, — что я, как бы это лучше сказать, ну, не имела возможности предварительно согласовать с вами это сообщение для прессы. Надеюсь, что с вашим приходом несколько изменится стиль нашей работы, господствовавший до сей поры, и что именно вы его измените. Но я, конечно, понимаю, что на это потребуется время и это не произойдет уже завтра. Кажется, я высказалась достаточно откровенно.
— Я понимаю.
— Что касается Мака Бернса, могу сказать только, что я знаю его довольно давно. Мы всегда ладим с ним, потому что в его задачи входит ладить с журналистами. Больше тут нечего добавить.
— Согласен.
— Вот и все, — сказала мисс Клэри в заключение.
— Очень хорошо сказано, — прокомментировал он. — Через день или два я уеду. Но когда я вернусь после праздников, вам придется обстоятельно проинформировать меня о многих вещах.
— Хорошо.
— Благодарю вас, — сказал Палмер.
Мисс Клэри медленно повернулась к двери. На какое-то мгновение губы ее чуть приоткрылись, но снова сомкнулись, словно она хотела что-то сказать, но передумала. Взглянув на Палмера с улыбкой, она сказала:
— Не за что. — И пошла к двери.
Наблюдая, как она идет по комнате, Палмер скользнул взглядом по ее бедрам, почти не двигающимся, и понял, что она все еще строго контролирует каждое свое движение, хотя он, казалось, сделал все, чтобы она почувствовала себя более свободно. Разумеется, впереди еще много времени. И он попытался представить себе, как двигается и говорит мисс Клэри в непринужденной обстановке.
Он тут же удивился, почему его могло это интересовать. И вообще какое это имеет значение.
Глава девятая
В этом году праздник День труда приходился на второе сентября, и, как глубокомысленно отметила Джерри, это еще усугубило царящую у них в доме суматоху.
Миссис Кейдж осталась в Эванстоне, чтобы наблюдать за упаковкой вещей в городском доме. Эдис сама привела в порядок и заперла загородный дом в Висконсине, и, поскольку они не собирались продавать его по крайней мере в течение года, здесь и не возникло никаких особых проблем. Правда, через год этот вопрос возникнет снова, но сейчас Палмер радовался, что ему удалось отложить его до тех пор, когда у них все уже наладится. Несмотря на то что они с Эдис добросовестно потратили два уик-энда, изнывая от жары и духоты в поисках подходящего дома в пригороде по специально для них подготовленному отделом закладных ЮБТК списку, наиболее приемлемым оказался конфискованный особняк из бурого песчаника на Семидесятой улице недалеко от Пятой авеню. Стоимость такого особняка была более ста тысяч долларов, но Палмеру предоставлялась возможность купить его за полцены при условии, что эта сделка будет «нашей маленькой тайной», как выразился один из клерков отдела закладных ЮБТК.
Во время осмотра особняка его феноменальная дешевизна быстро утратила свой смысл, Палмеру стало ясно, что на ремонт и перестройку уйдет примерно столько же, сколько на его приобретение. Однако он все же решил купить этот дом и переехал вместе с семьей в небольшой отель, расположенный поблизости от особняка, с тем чтобы Эдис могла наблюдать за его перестройкой. Палмер устроил детей в школу Бентли и считал себя поистине счастливым, что такой серьезный вопрос был разрешен без особых затруднений.
— По крайней мере хоть в этом нам повезло, — сказал он как-то утром Эдис, после того как дети ушли в школу, — принимая во внимание, что все остальное — одни хлопоты и неприятности.
Небольшие глаза Эдис, обрамленные совсем бесцветными, едва различимыми ресницами, медленно оторвались от блокнота, в который она чтото записывала. Взгляд Эдис блуждал некоторое время между блокнотом и чашкой кофе, которую она держала в другой руке, а затем, как бы сфокусировавшись, остановился на лице Палмера, сидевшего за столом напротив нее.
— Я их просила не заваривать такой крепкий кофе, — сказала она неожиданно. — Мы, правда, оба любим черный кофе без сливок, но этот уже похож на густые чернила. — И затем, не делая никакой логической паузы, спросила:
— О каких это неприятностях ты говорил, дорогой?
— О крупных, разумеется. Таких, как слишком крепкий кофе, и тому подобных.
Она не очень громко, но все же достаточно красноречиво стукнула донышком своей чашки о блюдце.
— Ну, в чем я опять провинилась? — спросила она.
— Провинилась? — отозвался Палмер нарочито безразличным тоном. — Ни в чем.
— Что-то ведь вызвало эту утреннюю порцию сарказма.
Почему это она никак не выберет времени, чтобы с утра немного подвести глаза. Не успевает он уйти из дому, как она тут же начинает красить ресницы и накладывает тон на верхние веки, после чего глаза становятся гораздо выразительней. Если она способна делать это ради мастера и рабочих, перестраивающих их дом, ради швейцаров и горничных отеля и всех тех случайных людей, которых встречает днем, то почему же она не может сделать этого для собственного мужа, которого так мало видит?
— Не запачкан ли у меня лоб, что ты так на него смотришь, дорогой? — спросила Эдис.
— Нет. Прости, я просто задумался, — ответил он и быстро допил остатки кофе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191