— Единственная сделка, на которую я пойду с этими двумя людьми, уже заключена, — сказал Струан, возвращая ему бумагу, даже не прочитав ее.
— Горт готов подписаться. Он сказал, что и его отец сделает это.
— Могу поспорить, что у Горта уже и чернила наготове, клянусь Богом. Но Тайлер никогда не подпишет такого документа.
— А если подпишет, подпишешь ли ты?
— Нет,
— Прошу тебя.
— Нет.
— Наши дети будут принадлежать вам обоим, и уж тогда…
— Я хорошо подумал о детях, Кулум, — прервал его Струан. — И о многом другом. Я очень сомневаюсь, что уваших детей будут дядя и дедушка с материнской стороны к тому времени, когда они достаточно подрастут, чтобы разобраться, что представляют собой эти двое.
Кулум решительно направился к двери.
— Подожди, Кулум!
— Пожалуйста, сделай нам подарок, о котором мы просим, умоляем тебя.
— Я не могу. Для них это останется лишь клочком бумаги. Горт и Брок охотятся за твоей шкурой, они…
Кулум хлопнул дверью, не дослушав его.
Струан налил себе еще бренди, выпил его залпом и запустил бокал в камин.
В ту ночь Струан лежал с открытыми глазами рядом с Мэй-мэй на большой кровати в спальне своего дома. Окна были распахнуты, пропуская в комнату свет луны и легкий бриз, напоенный бодрящим запахом моря. Снаружи огромной сетки, со всех сторон закрывавшей кровать, беспокойно жужжали комары, отыскивая какую-нибудь щель, чтобы добраться до пищи. В отличие от большинства европейцев, Струан всегда пользовался комариной сеткой. Дзин-куа дал ему этот совет еще много лет назад, сказав, что это помогает сохранить здоровье.
Струан размышлял о ночных малярийных испарениях, опасаясь, что как раз сейчас они с Мэй-мэй вдыхают их.
Кроме этого, его тревожила Сара. Когда он увиделся с ней несколько часов назад, она сообщила ему, что намерена уехать с первым же кораблем.
— Но ты еще слишком слаба, — возразил он. — И Локлин тоже.
— Как бы то ни было, мы уезжаем. Ты сам подготовишь все, или этим заняться мне? У тебя есть копия завещания Робба?
— Да.
— Я только что прочла его. Почему он назначил тебя доверенным распорядителем его доли в компании, а не меня?
— Не женское это дело, Сара! Но волноваться тебе незачем. Ты получишь все до последнего пенни.
— Мои адвокаты проследят за этим, Тай-Пэн. Он подавил в себе нарастающий гнев.
— Сейчас сезон тайфунов. Опасное время для путешествия домой. Подожди до осени. К тому времени вы оба достаточно окрепнете.
— Мы уезжаем немедленно.
— Поступай, как знаешь.
Потом он навестил Сергеева. Рана у князя воспалилась, но гангрены, слава Богу, не было. Поэтому какая-то надежда оставалась. Затем он вернулся в контору и написал донесение Лонгстаффу, в котором указал, что по дошедшим до него сведениям пират By Квок на Иоаннов день будет находиться на острове Кимой, что фрегатам следует встать в засаде где-нибудь неподалеку, и что он хорошо знает те воды и с радостью возглавит экспедицию, если адмирал даст, свое согласие. Он отослал депешу Горацио. И уже ближе к вечеру, когда он собирался домой, к нему пришли армейские врачи. Они сказали, что исчезли последние сомнения: лихорадка Счастливой Долины была малярией…
Он нервно заворочался в постели.
— Хочешь, поиграем в трик-трак? — предложила Мэй-мэй, уставшая не меньше него и столь же обеспокоенная.
— Нет, спасибо, девочка. Ты тоже не можешь уснуть?
— Да. Не обращай внимания, — ответила она. Она тревожилась за Тай-Пэна. Весь день сегодня он был каким-то странным. И она переживала за Мэри Синклер. Сегодня днем Мэри пришла рано, Струан еще не вернулся. Мэри рассказала ей о ребенке и о своей тайной жизни в Макао. Даже о Горацио. И о Глессинге.
— Прости, — говорила Мэри сквозь слезы. Они беседовали на мандаринском диалекте, который обе предпочитали кантонскому. — Я должна была рассказать все это кому-нибудь. Вокруг меня нет ни одного человека, к которому я могу обратиться за помощью. Ни одного.
— Ну-ну, Мэри, дорогая моя, — постаралась утешить ее Мэй-мэй. — Не плачь. Сначала мы будем пить чай, а потом решим, что делать.
Им подали чай, и пока они пили его, Мэй-мэй удивлялась про себя варварам и их взглядам на жизнь и отношения между мужчиной и женщиной.
— Какая помощь тебе нужна?
— Помоги… помоги избавиться от ребенка. Боже мой, это уже становится заметно.
— Но почему ты не пришла ко мне раньше?
— Мне не хватало смелости. Если бы я не заставила Горацио согласиться на наш брак, мне бы и сейчас ее не хватило. Но теперь… Можно еще что-то сделать?
— Как долго он живет в твоем чреве?
— Почти три месяца, без одной недели.
— Это нехорошо, Мэри. После двух месяцев это может быть опасно. — Мэй-мэй уже думала о том, как можно было бы помочь Мэри и насколько велик будет риск. — Я пошлю А Сам в Тай Пинь Шан. Я слышала, там есть собиратель трав, который, возможно, сумеет тебе помочь. Ты понимаешь, что это может быть очень опасно?
— Да. Если ты выручишь меня, я сделаю для тебя все, что ты захочешь. Абсолютно все.
— Ты — моя подруга. Подруги должны помогать друг другу. Но ты никогда, никогда не должна никому об этом рассказывать.
— Я обещаю, как перед Богом.
— Когда травы будут у меня, я пошлю А Сам к твоей служанке А Тат. Ты доверяешь ей?
— Да.
— Когда твой день рождения, Мэри?
— Зачем это тебе?
— Астрологу нужно будет определить наиболее благоприятный день для принятия лекарства, конечно. Мэри назвала ей день и час.
— Где ты будешь принимать лекарство? В отеле нельзя — здесь, на острове вообще нигде нельзя. Выздоровление может растянуться на несколько дней.
— В Макао. Я поеду в Макао. В свой… в свой дом. О нем никто не знает. Там это будет безопасно. Да, там мне ничего не грозит.
— Эти лекарства помогают не всегда, моя дорогая. И лечение никогда не бывает легким.
— Я не боюсь. Лекарство поможет. Должно помочь, — ответила Мэри.
Мэй-мэй легонько шевельнулась.
— Что случилось? — тут же спросил Струан.
— Ничего. Просто малыш толкается.
Струан положил руку на ее слегка округлившийся живот.
— Нужно пригласить доктора, пусть он осмотрит тебя.
— Нет уж, спасибо, Тай-Пэн, не стоит. Эти ваши варварские дьяволы не для меня. В этом я навсегда останусь той, кем была — китаянкой.
— Мэри выглядела нездоровой, тебе не показалось? — осторожно спросила она после короткой паузы.
— Показалось. И эта девушка что-то задумала. Она случайно не говорила тебе, что у нее на уме?
Мэй-мэй не хотелось лгать, но при этом она и не желала открывать Струану то, что его, по сути, не должно было касаться.
— По-моему, она просто переживает из-за брата.
— А что с ним такое?
— Она сказала, что хочет выйти замуж за этого Глессинга.
— А, вон оно что. — Струан уже понял, что Мэри приходила повидать в первую очередь Мэй-мэй, а не его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248