— Да.
Они прогуливались вдоль praia в вечерней тишине. Он поужинал, и голова его несколько прояснилась, но душевная мука, которую он испытывал, была почти невыносима.
— Что случилось? — спросила она, почувствовав его состояние.
— Ничего, дорогая. Я просто выпил лишнего. И эти разбойники не очень-то со мной церемонились. Клянусь Господом, я целый год теперь не притронусь к вину. — Пожалуйста, Боже, сделай так, чтобы ничего не случилось. Пусть эта неделя пролетит быстрее, и пусть ничего не случится.
— Давай вернемся, — предложила она и, решительно взяв его под руку, повернула к дому Броков. — Вот выспишься ночью хорошенько, сразу почувствуешь себя не в пример лучше. — Ее переполняли материнские чувства, и она против воли была счастлива, видя его почти полную беспомощность. — Я рада, что ты отказываешься от спиртного, мой милый. Отец иногда ужасно напивается. И Горт. Честное слово, я столько разов видела его пьяным.
— Столько раз, — сказал он, поправляя ее.
— Столько раз видела его пьяным. О, я так счастлива, что нас скоро обвенчают.
Какие возможные причины могли бы быть у Горта, чтобы пойти на такое, спрашивал себя Кулум. Нет, Тай-Пэн, конечно же, преувеличивает. Да, преувеличивает.
Слуга открыл дверь, и Кулум проводил Тесс в гостиную.
— Так скоро вернулись, мои милые? — удивилась Лиза.
— Я немножко устала, мама.
— Ну что же, я пойду, — сказал Кулум. — До завтра. Вы собираетесь на матч по крикету?
— О да, Ма, пожалуйста!
— Может статься, вы согласитесь нас сопровождать, Кулум?
— Благодарю вас. С удовольствием. Я зайду за вами завтра. — Кулум поцеловал руку Тесс. — Доброй ночи, миссис Брок.
— До свидания, дружок.
Кулум уже повернулся и направился к двери, когда в комнату вошел Горт.
— О, привет, Горт.
— Привет, Кулум. Я ждал тебя. Я как раз собираюсь в Клуб, промочить горло. Пойдем вместе.
— Сегодня нет, спасибо. Я что-то совсем сдал. Слишком поздно ложился последнее время. К тому же завтра крикет.
— Бокал вина тебе не повредит. После такой ночки — это лучшее средство, чтобы прийти в себя.
— Нет, не сегодня, Горт. В любом случае, спасибо. Увидимся завтра.
— Как хочешь, старина. Ладно, смотри, будь осторожен. — Горт закрыл за ним входную дверь.
— Горт, что произошло вчера ночью? — Лиза пристально посмотрела на него.
— Бедняга напился. Я ушел из Клуба раньше него, я же вам говорил, поэтому сам еще ничего толком не знаю. Что он рассказывает, Тесс?
— Просто, что выпил лишнего и что на него напали грабители. — Она рассмеялась. — Бедняжка Кулум, думаю, это надолго излечит его от тяги к дьявольскому зелью.
— Тесс, крошка, ты не принесешь мне мои сигары? — попросил Горт. — Они в комоде.
— Ну, конечно. — Тесс выпорхнула из комнаты.
— Я слышал, — начал Горт, — я слышал, наш дружок Кулум вроде как ударился в разгул.
— Что? — Лиза перестала шить и подняла на него глаза.
— Большой беды тут нет, — продолжал Горт. — Может, мне вообще не стоило говорить об этом. Ничего в этом страшного, если соблюдать осторожность, клянусь Богом. Ты же знаешь, все мужчины устроены одинаково.
— Но ведь он женится на нашей Тесс! Она не выйдет замуж за распутника.
— Это правильно. Думаю, надо мне поговорить с парнем. Здесь, в Макао, держи ухо востро, это уж точно. Если бы Па был здесь, тогда другое дело. Но я должен защищать семью, а заодно и этого бедолагу от его же слабостей. Ты, вот что, никому об этом не говори!
— Конечно, нет. — Лиза ненавидела в мужчинах их мужское начало. Почему они не могут обойтись без этого хоть какое-то время? Может быть, мне стоит еще раз все обдумать, прежде чем женить их. — Тесс не выйдет замуж за распутника. Но Кулум вовсе не такой. Ты уверен в том, что говоришь?
— Да, — ответил Горт. — По крайней мере, так утверждают некоторые из ребят.
— Как жаль, что здесь нет твоего отца.
— Да, — согласно кивнул Горт, потом добавил, словно придя к неожиданному решению: — Вот что, съезжу-ка я на Гонконг на день или два. Поговорю с Па. Это будет лучше всего. А потом как следует поговорю с Кулумом. Я отправляюсь с отливом.
Глава 6
Струан закончил читать последнюю страницу переведенных на английский язык русских документов. Он медленно собрал листы, подровнял их и положил назад в портфель, который потом оставил лежать у себя на коленях.
— И что? — спросила Мэй-мэй. — Зачем ты такой фантастически молчаливый, хейа? — Она полулежала на постели под комариной сеткой, шелковая рубашка золотистого цвета делала ее кожу еще бледнее.
— Ничего, девочка.
— Отложи дела в сторону и поговори со мной. Целый один час ты сидишь как ученый.
— Дай мне подумать пять минут. Потом я поговорю с тобой, хейа?
— Ха, — сказала она. — Если бы я не заболезнела, ты бы не вылезал из моей постели все время.
— Ишь ты какая. — Струан подошел к двери в сад и посмотрел в ночное небо. Звезды сияли ярко: небеса предвещали хорошую погоду.
Мэй-мэй спустилась пониже и, лежа, наблюдала за ним. Он выглядит очень усталым, подумала она. Бедный Тай-Пэн, столько забот.
Он рассказал ей о Кулуме и о своих страхах за него, но не о Горте. Он также сообщил ей, что кору от лихорадки нашли и через несколько дней она будет у них. И еще он рассказал ей о Мэри, неустанно проклиная при этом А Тат.
— Чертова дура. Она чуть не убила ее. Ей следовало бы знать, что она делает. Если бы Мэри сказала все мне или тебе, мы могли бы отослать ее в такое место, где она тихо и благополучно разрешилась бы от бремени. В Америку, скажем, или еще куда-нибудь. Младенца можно было бы усыновить, и…
— А этот ее Глессинг? — спросила она. — Он все равно женился бы на ней? Через девять месяцев?
— Этому браку так и так конец!
— Кто отец? — спросила Мэй-мэй.
— Мне она не говорит, — ответил Струан, и Мэй-мэй улыбнулась про себя.
— Бедная Мэри, — произнес он. — Теперь ее жизнь кончена.
— Чепуха, Тай-Пэн. Замужество еще очень может состояться — если этот Глессинг и Горацио ничего не узнают.
— Ты совсем из ума выжила? Конечно же, этому браку не бывать. То, что ты говоришь, невозможно. Это было бы бесчестно, ужасно бесчестно.
— Да. Но то, что никто не знает, важности не имеет, а причина скрывать это хорошая, а не плохая, ладно.
— Да как же, скажи на милость, он этого не узнает? А? Конечно, все обнаружится. Он же непременно поймет, что она не девственница.
На это есть свои способы, Тай-Пэн, подумала она. Свои хитрости. Все мужчины такие простодушные в некоторых вещах. Женщины гораздо умнее, особенно в том, что действительно имеет значение.
И она решила послать к Мэри кого-нибудь, кто сумел бы объяснить ей все, что ей нужно знать, и, таким образом, прекратил всю эту бессмыслицу с самоубийством. Кого же? Ну, конечно, Старшую Сестру, третью жену Чен Шеня, которая когда-то жила в доме для увеселений и должна знать такие секреты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248