— А, ладно… Но ты уверен, что вы не хотите поехать с нами? Матушка Эрни ничего не будет иметь против, и к тому же я уверена, что она сочтет это не слишком приличным — что вы тут останетесь только вдвоем на все Рождество…
— Не беспокойся, Фиона, — повторил он, осторожно выпроваживая ее за дверь. — Мы отлично со всем справимся. Постарайся хорошо провести праздники с Эрни, а о нас забудь.
Она вздохнула, уступая с явной неохотой.
— Ай, ладно, думаю, вы и вправду справитесь. — Короткий резкий гудок, донесшийся снаружи, заставил ее повернуться и через стеклянную дверь посмотреть на машину. — Ну, я ведь уже иду, правда? — сердито пробормотала она. И, снова обернувшись к Роджеру, она вдруг широко улыбнулась, приподнялась на цыпочки и крепко поцеловала его в губы. А потом с заговорщическим видом подмигнула, и ее маленькое круглое лицо хитро сморщилось. — Вот ему, этому Эрни! — шепнула она. И добавила громко: — Счастливого Рождества, Роджер!
После этого она торжественно помахала Роджеру рукой, проскакала на одной ноге по ступенькам и неторопливо направилась к автомобилю, слегка покачивая бедрами.
Мотор возмущенно взревел, машина взвизгнула шинами, разворачиваясь перед крыльцом, и остановилась точно перед Фионой. Роджер стоял снаружи перед дверью, маша рукой и радуясь про себя тому, что Эрни не слишком задиристый парень.
За его спиной послышались шаги, и к двери подошла Брианна и высунулась на улицу.
— Что ты тут делаешь без пальто? — возмущенно спросила она. — Ты же простудишься!
Он колебался, ему хотелось рассказать ей о только что случившемся маленьком эпизоде. В конце концов, это явно подействовало на Эрни. Но сейчас ведь канун Рождества, напомнил он себе. К чему все это?.. Да, близилось Рождество… и, несмотря на низкое свинцовое небо и зубодробительный холод, Роджеру было тепло, даже жарко. Он улыбнулся Брианне.
— Я просто проводил Фиону, — сказал он, закрывая за собой дверь. — Давай-ка выясним, сумеем ли мы с тобой приготовить обед и не взорвать при этом кухню.

* * *
Они справились с приготовлением сэндвичей, ничего не разбив и не сломав при этом, и, перекусив, вернулись в кабинет. Комната теперь была почти пуста; оставалось лишь разобрать и уложить книги, стоявшие на нескольких стеллажах.
С одной стороны, Роджер чувствовал огромное облегчение от того, что работа была уже почти завершена. С другой стороны — печально было видеть теплый, сплошь заставленный всякой всячиной кабинет пустым и голым, словно раковина, в которой уже нет моллюска.
Большой письменный стол преподобного отца уже был полностью опустошен и вынесен в гараж, но книжные стеллажи, закрывавшие все стены от пола до потолка, в основном освобождены от тяжкого груза книг, сами стеллажи разобраны, а со стен, обитых корой пробкового дерева, сняты все висевшие в разных местах листки с памятными записками. Это зрелище напомнило Роджеру процесс ощипывания кур, и ему стало немного не по себе, — ведь в результате возникала грустная и немного непристойная нагота, при виде которой ему хотелось отвести взгляд.
Они уже почти справились с работой; осталось снять последний квадрат бумаги, пришпиленный к пробке. И Роджер снял его.
— А с этим что делать? Куда их? — Брианна вопросительно взмахнула веничком для сметания пыли, показывая на небольшую стопку книг, лежавшую на невысоком столике перед ней. У ног Брианны стоял на полу ряд открытых коробок, наполовину заполненных книгами, предназначенных для передачи в разные места: в библиотеки, в общество антикваров, друзьям преподобного, и кое-что — лично для Роджера.
— Они все с автографами, но не написано, кому именно они предназначены, — пояснила Брианна, протягивая Роджеру верхнюю книгу. — Ты мог бы добавить их к тем, что отложены для твоего отца, вот только нужны ли они ему? Это все первые издания.
Роджер повертел книгу в руках. Это была одна из любимых книг Фрэнка Рэндэлла, отлично напечатанная и в изысканном строгом переплете, вполне соответствующем ее строго научному содержанию.
— Может, ты их оставишь себе, а? — спросил он. Не ожидая ответа, он осторожно положил книгу в небольшую коробку, стоявшую рядом, на сиденье кресла. — В конце концов, это сочинения твоего отца.
— У меня их уже достаточно, — возразила она. — У меня их тонны. Полные коробки, куча коробок.
— Но ведь не с автографами?
— Верно, автографов на них нет. — Брианна взяла другую книгу из той же стопки и открыла на титульном листе, где уверенными, слегка наклонными буквами было написано: «Tempora mutantur nos et mutantur in illis. — Ф. В. Рэндэлл». Брианна осторожно потерла пальцем подпись, и ее лицо смягчилось.
— «Времена меняются, и мы вместе с ними». Ты уверен, что не хочешь их взять, Роджер?
— Уверен, — ответил Роджер, улыбаясь. Он взмахнул искалеченной рукой, показывая на книжный беспредел, окружавший их. — Не хочешь же ты, чтобы я в них просто утонул!
Она рассмеялась и сложила всю стопку в свою собственную коробку, потом вернулась к своей работе, смахивая пыль с переплетов, складывая и сортируя книги, прежде чем упаковать их. До большинства из этих бесчисленных томов никто не дотрагивался уже сорок лет, и девушка уже основательно перепачкалась в пыли, ее длинные пальцы были словно покрыты сажей, и края манжет белой блузки тоже почернели.
— Ты не будешь скучать по этому дому? — спросила она, отбросив упавшие на глаза волосы, она широким жестом обвела просторную комнату. — Ты ведь здесь вырос, правда?
— Да, и еще раз да, — ответил он, взгромождая еще одну наполненную коробку на гору тех, что предназначались для университетской библиотеки. — Но выбирать-то не приходится.
— Ну да, ты ведь все равно не смог бы жить здесь, — с сожалением согласилась она. — Раз уж ты должен большую часть времени находиться в Оксфорде. Но ведь ты мог бы его продать?
— Я не могу его продать. — Он наклонился, чтобы ухватиться за следующую большую коробку, и медленно выпрямился, напряженно хмыкнув от усилия. Чуть пошатываясь, пересек комнату и бросил тяжелую коробку на другие; коробка глухо бухнула, подняв в воздух прозрачное облачко пыли. — Уф! — Он перевел дыхание, с усмешкой глядя на девушку. — Помоги, Господи, антиквару, когда тот будет поднимать эту штуковину.
— Погоди, что ты имеешь в виду? Разве дом не твой?
— Именно это и имею, — спокойно ответил он. — Именно не мой. Этот дом и земля вокруг него принадлежат церкви; отец жил здесь почти пятьдесят лет, но он не был владельцем. Все принадлежит церковному приходу. Новый священник не захотел здесь поселиться, у него хватило денег, чтобы купить собственный дом, к тому же его жена предпочитает более современную архитектуру… так что приход решил сдать его в долгосрочную аренду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201