— Кто там? — спросил лорд Джон неожиданно звучным голосом.
Вместо ответа раздалась нечто вроде скрипа, да еще мы услышали тихое поскуливание. Я вздохнула и положила пистолет на место, разрываясь между раздражением, облегчением и желанием рассмеяться.
— Это твой чертов пес, Ян.
— Вы уверены? — теперь лорд Джон говорил едва слышно, по-прежнему держа ствол пистолета направленным на дверь.
— Это может быть и индейским фокусом.
Ян с видимым усилием перевернулся на бок, уставившись на дверь.
— Ролло! — позвал он хриплым, надтреснутым голосом.
Но как бы он ни хрипел, Ролло всегда узнал бы голос хозяина; он тут же откликнулся из-за двери радостным басом: «Гав!» — и принялся отчаянно царапать когтями по дереву, на высоте чуть больше четырех футов от земли.
— Чертова собака, — сказала я, поспешно открывая дверь.
— Прекрати уродовать дверь, или я тебя переделаю в коврик, или в пальто, или еще во что-нибудь!
Восприняв эту угрозу как вполне заслуженный им комплимент, Ролло мимо меня ввалился в комнату.
Преисполненный счастья, он с грохотом бросил все свои полтораста фунтов через комнату и приземлился точнехонько на низкую кровать, заставив ее громко скрипнуть и угрожающе накрениться.
Не обратив ни малейшего внимания на придушенный вскрик владельца кровати, Ролло высунул язык и принялся, как сумасшедший, облизывать лицо и плечи Яна, — причем Ян беспомощно махал руками, стремясь хоть как-то оказать сопротивление этому слюнявому натиску.
— Паршивый пес, — пробормотал племянник, безуспешно пытаясь спихнуть Ролло со своей груди и несмотря ни на что хихикая. — Паршивая собака, на пол… говорят тебе на пол, сэр, лежать!
— Лежать, сэр! — строго повторил лорд Джон. Ролло, которому помешали выражать его любовь и привязанность, уставился на лорда Джона, прижав уши. Он приоткрыл пасть и продемонстрировал его лордству отличное состояние своих клыков и резцов. Лорд Джон отшатнулся и машинально поднял пистолет.
— Лежать, a dhiobhuil ! — рассердился Ян и толкнул Ролло под живот. — Убери свою волосатую задницу с моего лица, ты, дурная тварь!
Ролло тут же перестал обращать внимание на лорда Джона и свалился с кровати задом наперед, после чего трижды обернулся вокруг собственной оси, уминая мощными лапами свою подстилку, и наконец с грохотом рухнул на пол рядом со своим хозяином.
Он лизнул Яна в ухо и наконец, испустив глубокий вздох, опустил голову на лохматые лапы, выставив вперед нос.
— Может, хочешь, чтобы я его выгнала, Ян? — предложила я, разглядывая лапы Ролло. Я, правда, не слишком хорошо представляла, как бы я могла выставить за дверь пса размеров Ролло, да еще с таким характером, — разве что пристрелила бы его из пистолета Джейми и оттащила труп подальше от кровати. Но, к моему великому облегчению, Ян осторожно покачал головой.
— Нет, тетя, пусть он тут останется, — сказал он, покашливая. — Он хороший парень. Ведь так, a charaid ? — Он положил руку на шею пса и подвинул голову так, чтобы его щека касалась густой шерсти на загривке Ролло.
— Ну, тогда ладно. — Я, двигаясь медленно и бросая настороженные взгляды на зверюгу, следившую за мной немигающими желтыми глазами, подошла к кровати и пригладила волосы Яна. Лоб у племянника был все еще очень горячим, но я решила, что температура слегка понизилась. Если же ночью случится сильный приступ лихорадки, подумала я, — что было вполне возможно, — то Яна начнет трясти, и тогда ощущение теплого волосатого тела Ролло, лежащего рядом, вполне может принести парнишке некоторое облегчение.
— Ладно, спи.
Он и так уже почти заснул, медленно погружаясь в яркие лихорадочные сны, и его «спокойной ночи» прозвучало как едва слышный шепот.
Я тихо прошлась по комнате, собирая и приводя в порядок все, что было разбросано в разных углах; мне нужно было еще помыть, просушить и уложить в кладовку корзину недавно собранного арахиса; уложить на противне стебли сухого тростника и залить их топленым свиным салом, — так мы изготавливали сальные свечи. Потом я наведалась в кладовку, где взболтала пивное сусло, созревающее в кадках, отжала творог, которому предстояло превратиться в мягкий сыр, и обмяла медленно всходящее хлебное тесто, уже почти готовое для того, чтобы быть уложенным в формы, — утром, когда небольшая духовка, пристроенная сбоку к нашему очагу, прогреется как следует на тихом ночном огне, я испеку свежий хлеб.
Ян крепко спал, когда я вернулась в комнату; глаза Ролло тоже были закрыты, хотя один из них и приоткрылся на мгновение, когда я вошла, сверкнув желтой искрой. Я посмотрела на лорда Джона; он не спал, но не стал поворачиваться в мою сторону.
Я села на скамеечку у очага и придвинула к себе большой лубяной короб, расписанный черно-зеленым индейским орнаментом; Габриэль назвала эту роспись «поедателем солнца».
Уже прошло два дня с того момента, как Джейми с Вильямом отправились в свой поход. Два дня им идти до деревни тускара. И два дня обратно. Если не случится ничего такого, что их задержит.
— Ерунда, — тихо пробормотала я себе под нос. Ничто их не задержит. Они уже скоро будут дома.
Короб был наполнен мотками крашеной шерстяной пряжи и льна. Кое-что мне досталось в подарок от Джокасты, кое-что я спряла самостоятельно. Разница между тем и другим сразу бросалась в глаза, но даже те толстые, неровные нити, которые вышли из моих рук, могли пригодиться. Пусть не для носков или фуфаек, но, может быть, я могла бы связать из них теплый чехол на чайник… то есть на горшок, в котором заваривался чай, — это штука не требует особо изысканной пряжи, сойдет что угодно.
Джейми в свое время и поразился до глубины души, и развеселился ничуть не меньше, узнав, что я не умею вязать. Такой вопрос просто не возник в Лаллиброхе, где Дженни и женская прислуга одевали всех в вязаные вещи. Я же там занималась всякими делами в комнатах и в саду, и мне вообще не приходилось иметь дело с нитками и пряжей, разве что изредка я что-нибудь штопала.
— Ты что, вообще не умеешь спицы в руках держать? — недоверчиво спросил он. — А кто же тогда вязал тебе зимние носки в Бостоне, а?
— Я их покупала, — пояснила я.
Джейми демонстративно оглядел поляну, на которой мы сидели, восхищаясь нашим недостроенным домом.
— Ну, поскольку я не вижу поблизости ни одной подходящей лавки, то, пожалуй, лучше бы тебе этому научиться, а?
— Да, пожалуй, — согласилась тогда я, с немалым сомнением глядя на корзинку для ниток, которую подарила мне Джокаста. В корзинке имелось множество самых разнообразных предметов. В числе прочего я нашла и три пары спиц, соединенных длинной проволокой, и зловещий комплект из пяти костяных длинных игл, заостренных с обоих концов, стройных, как стилеты, — о них я знала только то, что их каким-то образом используют в таинстве превращения пряжи в носки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201