Уехать и бросить мужчину одного только потому, что он сказал тебе, что прячется у него под килтом, — ну, нет, как тебе это нравится?
Ее глаза превратились в голубые щелки.
— Ох, вот уж что меня вовсе не интересует, так это то, что прячется под этим килтом, — заявила она, кивком указывая на кожаную сумку Роджера. — Могу поспорить, все, что там есть, находится в пр-рревосходном р-ррабочем состоянии, а?
Роджер подавился рыбой.
— Предполагается, что вы ответите: протяни руку, красавица, и убедись сама, — подсказал продавец. — Парень, если ты слышишь это впервые, то я за эту неделю слышал то же самое уже раз сто, не меньше.
— Если он сейчас скажет нечто в этом роде, — мрачно произнесла Брианна, — я уж точно уеду, и пусть торчит тут на этой проклятой горе! Он может здесь поселиться и питаться осьминогами, мне до этого дела нет.
Роджер сделал большой глоток кока-колы и наимудрейшим образом промолчал.
* * *
У них еще оставалось время на то, чтобы побродить немножко между торговыми киосками и лотками, покупая все подряд — от клетчатых галстуков до грошовых глиняных свистулек; тут продавались и серебряные украшения, и карты Шотландии с обозначенными на них владениями кланов, и ириски, и песочное печенье, ножи для вскрывания писем, точь-в-точь похожие на старинные палаши горцев, и оловянные солдатики в шотландских юбочках, а заодно книги, магнитофонные кассеты и всевозможные мелочи, на какие только можно было налепить знак клана или какой-нибудь девиз.
Роджер лишь изредка привлекал к себе любопытные взгляды; хотя его наряд был и куда более высокого качества, чем у многих ему подобных, все же здесь он не представлял собой нечто из ряда вон выходящее. И хотя толпа по большей части состояла из обычных туристов, одетых в шорты или джинсы, все же в ней то и дело мелькали яркие, нарядные тартаны — клетчатые шотландские пледы.
— Почему Маккензи? — спросила Брианна, останавливаясь возле одного из стендов, на котором среди прочего висело множество цепочек для ключей. Она ткнула пальцем в один из серебряных брелоков, на котором можно было прочесть: «Luceo non uro »; латинский девиз изгибался вокруг чего-то, вроде бы напоминавшего вулкан. — Разве «Уэйкфилд» звучит недостаточно по-шотландски? Или ты думаешь, что оксфордской публике могло бы не понравиться то, чем ты занимаешься… здесь? — Она широким жестом обвела пестрое сборище людей вокруг.
Роджер пожал плечами.
— Отчасти да. Но вообще-то это моя настоящая фамилия и родовое имя, вот в чем дело. Мои родители, оба, были убиты на войне, и мой двоюродный дед усыновил меня. Он дал мне свою фамилию, но меня крестили как Роджера Джереми Маккензи.
— Джереми? То есть Иеремия? — изумленно выдохнула Брианна. Она не засмеялась вслух, но кончик ее носа порозовел от внутреннего хохота. — Как пророк в Ветхом Завете?
— Нечего смеяться, — сказал он, беря ее за руку. — Мне дали имя моего отца — ну, обычно его звали Джерри. Моя мама называла меня Джемми, когда я был совсем маленьким. Это наше семейное имя. В конце концов, могло быть и хуже; я мог оказаться, например, Амброзом или Конаном!
Смех сочился из Брианны, как пузырьки из кока-колы.
— Конан?..
— Отличное, замечательное кельтское имя, то есть было им, пока в него не вцепились писатели-фантасты. Ну, в любом случае, Джереми — это, похоже, самое лучшее, что только можно было придумать.
— Почему это?
Они повернули назад и неторопливо направились к сцене, где ансамбль до жути накрахмаленных маленьких девочек отплясывала шотландский флинг, на удивление синхронно, и при этом каждый их бантик и каждая ленточка умудрялись оставаться на своих местах.
— О, это одна из историй па… вообще-то он был преподобным, но я всегда называл его «па»… Он часто рассказывал мне ее, как иллюстрацию к фамильному древу.
* * *
«Амброз Маккензи, это твой прапрадед, Родж. Он был плотником и строил лодки в Дингволе. И жила там Мэри Олифант… я ее помню, твою прапрабабушку Олифант, я тебе говорил об этом? Она дожила до девяноста семи, да, и сохранила острый, как нож, ум до самого последнего вздоха. Замечательная женщина.
Она шесть раз была замужем — и все ее мужья умерли по разным, но совершенно естественным причинам, так она меня уверяла, — но меня сейчас интересует только Джереми Маккензи, потому что он твой предок. Он был единственным, от кого она имела детей, и мне было не совсем понятно, почему это так.
Я спросил ее, а она закрыла один глаз, и кивнула мне, и сказала: «Is fliearr an giomach na 'bhi gun fear tighe». Это гэльская пословица, «лучше хоть какой-нибудь олух, чем никакого мужа». Она еще сказала, что остальные ее мужья могли бы так и не называться, и что Джереми оказался отличным парнем и единственным из всех, кто каждую ночь забирался в ее постель ».
* * *
— Интересно, а что она рассказывала другим? — задумчиво произнесла Брианна.
— Она ведь не утверждала, что вообще никогда не спала с ними, — уточнил Роджер. — Просто — не каждую ночь.
— Для того, чтобы забеременеть, и одного раза бывает достаточно, — сказала Брианна. — По крайней мере, моя мама говорила нам так на лекциях по здоровью и гигиене, когда мы учились в выпускном классе. Она рисовала на доске сперматозоиды, как они несутся сломя голову к огромной яйцеклетке, с такими, знаешь, плотоядными физиономиями! — Брианна снова порозовела, но, пожалуй, теперь не от смеха, а скорее от огорчивших ее воспоминаний.
Они шли рука об руку, и он сквозь тонкую футболку ощущал тепло тела Брианны, и некое тревожащее движение под килтом заставило Роджера подумать о том, что надо было все-таки надеть зеленые подштанники.
— Ну, если оставить в стороне вопрос о том, имеют ли сперматозоиды физиономии, то какое отношение имела эта весьма специфическая тема к вашему здоровью?
— «Здоровье» — это особый американский эвфемизм, которым обозначают все, что связано с сексом, — пояснила Брианна. — В школах эти лекции читают мальчикам и девочкам по отдельности; курсы для девочек называются «Тайна жизни» и «Десять способов сказать мальчику нет».
— А курсы для мальчиков?
— Этого я точно не знаю, у меня ведь не было братьев, которые мне все рассказали бы. У некоторых моих подруг братья были, и… да, кто-то из них говорил, что им назвали восемнадцать синонимов к слову «эрекция».
— Полагаю, это помогало поддерживать беседу — при определенных обстоятельствах.
Ее щеки стали пурпурно-красными. Он почувствовал, что его собственное сердце бьется уже чуть ли не в горле, и тут же подумал, что они с Брианной вот-вот начнут привлекать к себе удивленные взгляды встречных. Ни одной девушке не удавалось смутить его на людях с тех пор, как ему исполнилось семнадцать, а вот у Брианны это получилось легко и просто. Но раз уж она сама начала этот разговор — пусть сама и заканчивает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201
Ее глаза превратились в голубые щелки.
— Ох, вот уж что меня вовсе не интересует, так это то, что прячется под этим килтом, — заявила она, кивком указывая на кожаную сумку Роджера. — Могу поспорить, все, что там есть, находится в пр-рревосходном р-ррабочем состоянии, а?
Роджер подавился рыбой.
— Предполагается, что вы ответите: протяни руку, красавица, и убедись сама, — подсказал продавец. — Парень, если ты слышишь это впервые, то я за эту неделю слышал то же самое уже раз сто, не меньше.
— Если он сейчас скажет нечто в этом роде, — мрачно произнесла Брианна, — я уж точно уеду, и пусть торчит тут на этой проклятой горе! Он может здесь поселиться и питаться осьминогами, мне до этого дела нет.
Роджер сделал большой глоток кока-колы и наимудрейшим образом промолчал.
* * *
У них еще оставалось время на то, чтобы побродить немножко между торговыми киосками и лотками, покупая все подряд — от клетчатых галстуков до грошовых глиняных свистулек; тут продавались и серебряные украшения, и карты Шотландии с обозначенными на них владениями кланов, и ириски, и песочное печенье, ножи для вскрывания писем, точь-в-точь похожие на старинные палаши горцев, и оловянные солдатики в шотландских юбочках, а заодно книги, магнитофонные кассеты и всевозможные мелочи, на какие только можно было налепить знак клана или какой-нибудь девиз.
Роджер лишь изредка привлекал к себе любопытные взгляды; хотя его наряд был и куда более высокого качества, чем у многих ему подобных, все же здесь он не представлял собой нечто из ряда вон выходящее. И хотя толпа по большей части состояла из обычных туристов, одетых в шорты или джинсы, все же в ней то и дело мелькали яркие, нарядные тартаны — клетчатые шотландские пледы.
— Почему Маккензи? — спросила Брианна, останавливаясь возле одного из стендов, на котором среди прочего висело множество цепочек для ключей. Она ткнула пальцем в один из серебряных брелоков, на котором можно было прочесть: «Luceo non uro »; латинский девиз изгибался вокруг чего-то, вроде бы напоминавшего вулкан. — Разве «Уэйкфилд» звучит недостаточно по-шотландски? Или ты думаешь, что оксфордской публике могло бы не понравиться то, чем ты занимаешься… здесь? — Она широким жестом обвела пестрое сборище людей вокруг.
Роджер пожал плечами.
— Отчасти да. Но вообще-то это моя настоящая фамилия и родовое имя, вот в чем дело. Мои родители, оба, были убиты на войне, и мой двоюродный дед усыновил меня. Он дал мне свою фамилию, но меня крестили как Роджера Джереми Маккензи.
— Джереми? То есть Иеремия? — изумленно выдохнула Брианна. Она не засмеялась вслух, но кончик ее носа порозовел от внутреннего хохота. — Как пророк в Ветхом Завете?
— Нечего смеяться, — сказал он, беря ее за руку. — Мне дали имя моего отца — ну, обычно его звали Джерри. Моя мама называла меня Джемми, когда я был совсем маленьким. Это наше семейное имя. В конце концов, могло быть и хуже; я мог оказаться, например, Амброзом или Конаном!
Смех сочился из Брианны, как пузырьки из кока-колы.
— Конан?..
— Отличное, замечательное кельтское имя, то есть было им, пока в него не вцепились писатели-фантасты. Ну, в любом случае, Джереми — это, похоже, самое лучшее, что только можно было придумать.
— Почему это?
Они повернули назад и неторопливо направились к сцене, где ансамбль до жути накрахмаленных маленьких девочек отплясывала шотландский флинг, на удивление синхронно, и при этом каждый их бантик и каждая ленточка умудрялись оставаться на своих местах.
— О, это одна из историй па… вообще-то он был преподобным, но я всегда называл его «па»… Он часто рассказывал мне ее, как иллюстрацию к фамильному древу.
* * *
«Амброз Маккензи, это твой прапрадед, Родж. Он был плотником и строил лодки в Дингволе. И жила там Мэри Олифант… я ее помню, твою прапрабабушку Олифант, я тебе говорил об этом? Она дожила до девяноста семи, да, и сохранила острый, как нож, ум до самого последнего вздоха. Замечательная женщина.
Она шесть раз была замужем — и все ее мужья умерли по разным, но совершенно естественным причинам, так она меня уверяла, — но меня сейчас интересует только Джереми Маккензи, потому что он твой предок. Он был единственным, от кого она имела детей, и мне было не совсем понятно, почему это так.
Я спросил ее, а она закрыла один глаз, и кивнула мне, и сказала: «Is fliearr an giomach na 'bhi gun fear tighe». Это гэльская пословица, «лучше хоть какой-нибудь олух, чем никакого мужа». Она еще сказала, что остальные ее мужья могли бы так и не называться, и что Джереми оказался отличным парнем и единственным из всех, кто каждую ночь забирался в ее постель ».
* * *
— Интересно, а что она рассказывала другим? — задумчиво произнесла Брианна.
— Она ведь не утверждала, что вообще никогда не спала с ними, — уточнил Роджер. — Просто — не каждую ночь.
— Для того, чтобы забеременеть, и одного раза бывает достаточно, — сказала Брианна. — По крайней мере, моя мама говорила нам так на лекциях по здоровью и гигиене, когда мы учились в выпускном классе. Она рисовала на доске сперматозоиды, как они несутся сломя голову к огромной яйцеклетке, с такими, знаешь, плотоядными физиономиями! — Брианна снова порозовела, но, пожалуй, теперь не от смеха, а скорее от огорчивших ее воспоминаний.
Они шли рука об руку, и он сквозь тонкую футболку ощущал тепло тела Брианны, и некое тревожащее движение под килтом заставило Роджера подумать о том, что надо было все-таки надеть зеленые подштанники.
— Ну, если оставить в стороне вопрос о том, имеют ли сперматозоиды физиономии, то какое отношение имела эта весьма специфическая тема к вашему здоровью?
— «Здоровье» — это особый американский эвфемизм, которым обозначают все, что связано с сексом, — пояснила Брианна. — В школах эти лекции читают мальчикам и девочкам по отдельности; курсы для девочек называются «Тайна жизни» и «Десять способов сказать мальчику нет».
— А курсы для мальчиков?
— Этого я точно не знаю, у меня ведь не было братьев, которые мне все рассказали бы. У некоторых моих подруг братья были, и… да, кто-то из них говорил, что им назвали восемнадцать синонимов к слову «эрекция».
— Полагаю, это помогало поддерживать беседу — при определенных обстоятельствах.
Ее щеки стали пурпурно-красными. Он почувствовал, что его собственное сердце бьется уже чуть ли не в горле, и тут же подумал, что они с Брианной вот-вот начнут привлекать к себе удивленные взгляды встречных. Ни одной девушке не удавалось смутить его на людях с тех пор, как ему исполнилось семнадцать, а вот у Брианны это получилось легко и просто. Но раз уж она сама начала этот разговор — пусть сама и заканчивает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201