Джейми, конечно, сразу это заметил и поднял руку к своему горлу.
— Ты можешь развязать шнурки моего плаща, Сасснек? Завернись в него.
Дело потребовало немалых усилий, и Джейми не раз издавал глухие тяжкие стоны, пытаясь передвинуться хоть немного, но в конце концов я вытащила из-под него плащ и накрыла им нас обоих поверх моего плаща. Джейми теперь лежал ко мне спиной. Потом я потянулась и осторожно положила руку на его спину, бережно пробралась под рубашку, к прохладному нагому телу.
— Скажи-ка, где именно у тебя болит, — сказала я. Я надеялась, я чертовски надеялась, что это не смещение позвонка; чудовищная мысль о том, что Джейми навсегда останется калекой, оглушила меня, да еще к ней добавился вполне резонный страх по поводу того, что мне ведь все равно придется как-то тащить его домой, даже если дело не в позвонке. А может, придется оставить его здесь и доставлять ему пропитание на место, пока он не поправится?
— Вот как раз тут, — сказал он, зашипев от боли. — Да, это… ой… там как будто шишка внутри, и когда я пытаюсь шевелиться, она стреляет прямо мне в ноги, как будто раскаленным железом прожигает.
Я с предельной осторожность ощупывала его спину, теперь уже обеими руками, чуть нажимая, чуть сдвигая кожу, требуя, чтобы он попытался приподнять одну ногу, другую, потом согнул бы колено… никак?
— Никак, — заверил он меня. — Да ты не беспокойся, Сасснек. Это то же самое, я-то знаю. Пройдет, не сомневайся.
— Да, ты уже говорил, что такое случалось. Когда, кстати, это было?
Джейми слегка пошевелился, со сдержанным стоном прижимаясь крепче к моим ладоням.
— Ох! Черт, ну и боль… В тюрьме.
— И сейчас болит в том же самом месте?
— Ага.
Я наконец-то нащупала плотный узел мускулов внизу, справа, у самого копчика, и сжавшиеся выпрямляющие мышцы, рядом с позвоночником. Судя по тому, как Джейми описал предыдущий случай, я могла почти с полной уверенностью сказать, что это всего-навсего жестокий мышечный спазм. Но в таких случаях предписываются тепло, покой и противовоспалительные средства.
Да, вряд ли я сейчас смогу все это ему предоставить, мрачно подумала я. Условия у нас тут несколько иные.
— Думаю, я могла бы попробовать иглоукалывание, — сказала я, размышляя вслух. — У меня и иголки с собой имеются, и…
— Сасснек, — тут же сказал Джейми изменившимся тоном. — Я могу все вынести — боль, холод и голод. Но я не выдержу, если моя собственная жена начнет вколачивать гвозди мне в спину. Может, вместо этого ты просто посочувствуешь мне и немножко меня пожалеешь?
Я рассмеялась и крепко обняла Джейми, прижавшись к нему всем телом. И позволила своим рукам скользнуть вниз и произвести осторожное исследование живота Джейми, немного ниже пупка.
— Эй… ты какое это сочувствие имеешь в виду?
Он быстро схватил мою руку, чтобы она не пробралась еще ниже.
— Не такое, — заявил он.
— Но это вполне может отвлечь тебя от боли, — и я приглашающе пощекотала его живот, а он в ответ крепче стиснул мои пальцы.
— Да уж, наверняка отвлечет, — сухо сказал он. — Ладно, я скажу тебе, Сасснек. Будь мы с тобой дома, лежи я в теплой постели, да еще после того, как в мой живот попал бы горячий ужин, — ну, такое намерение встретило бы с моей стороны самый нежный отклик. Но вот сейчас… да одна только мысль… Господи боже ты мой, да ты хоть представляешь, насколько у тебя холодные руки, женщина?
Я прижалась щекой к его спине и расхохоталась. Я чувствовала, как он и сам трясется от сдерживаемого хохота, хотя громко смеяться он не мог из-за боли.
Наконец мы утихли, прислушиваясь к шороху падающего на шалаш снега. Здесь, под ветвями, было темно, однако мои глаза достаточно адаптировались, чтобы видеть сквозь промежутки между колючими ветками странное свечение снега над нашими головами. Время от времени крошечные снежинки просачивались внутрь; я видела их, и они казались мне похожими на крошечные клубы тумана, и я ощущала холодные уколы, когда они падали мне на лицо.
Джейми, лежавший рядом со мной, казался не более чем огромной темной глыбой, и все же, когда мои глаза окончательно привыкли к темноте, я стала без труда различать светлую полосу его шеи — между воротником рубашки и заплетенными в косу волосами. А сама эта коса, гладкая и холодная, щекотала мое лицо; если бы я немного повернула голову, я могла бы схватить ее губами.
— Как ты думаешь, сколько сейчас времени? — спросила я. Сама я не имела об этом ни малейшего представления; я вышла из дома вскоре после наступления сумерек и, казалось, потратила целую вечность, ища Джейми на склоне нашей горы.
— Поздно, — сказал он. — Но до рассвета еще далеко, — это уже был ответ на тот вопрос, который подразумевался под моими словами. — День солнцестояния недавно ведь был, так? Значит, это одна из самых длинных ночей в году.
— Ох, и в самом деле! — ужаснулась я. Я наконец перестала дрожать всем телом; не то чтобы я согрелась — я по-прежнему не ощущала пальцы на собственных ногах, но все-таки что-то в моем состоянии изменилось. Меня одолела страшная дремота, все мои мышцы отчаянно ныли от усталости и холода. Я как бы увидела нас с Джейми со стороны: вот мы лежим, свернувшись в комки, словно два ежа в листьях, и мирно, спокойно замерзаем. О нас скажут, что мы умерли без мучений, — но меня почему-то мало радовала подобная перспектива.
Дыхание Джейми стало реже и глубже.
— Эй, не спи! — настойчиво сказала я, щекоча его подмышкой.
— А? — Он крепко прижал руку к боку, останавливая мои пальцы. — Почему не спать?
— Мы не должны спать, мы так замерзнем насмерть!
— Нет, теперь не замерзнем, — раздраженно бросил он. — Снег же идет снаружи, нас скоро совсем завалит.
— Я знаю, что идет снег, — ничуть не менее раздраженно и сварливо сказала я. — Да к нам-то он какое имеет отношением.
Джейми попытался повернуться ко мне лицом, но ему это не удалось.
— Снег холодный, если ты до него дотрагиваешься, — объяснил он, стараясь не потерять терпения, — но он и не пропускает холод к нам, ясно? Как одеяло. В доме, на крыше которого лежит снег, гораздо теплее, чем в доме, с которого весь снег сдуло ветром. Как, ты думаешь, медведи на зиму устраиваются? Они же спят всю зиму, и не замерзают, правда?
— У них за лето образуется толстый слой жира, — возразила я. — Я всегда думала, что именно жир защищает их от холода.
— Ха-ха, — отчетливо произнес Джейми и, с немалым усилием вытянув руку назад, цапнул меня за ягодицу. — Ну, тогда тебе и вовсе не о чем беспокоиться, а?
С твердой решимостью я дернула его за воротник, вытянула шею и крепко лизнула его в шею, у самого основания, а потом провела языком вверх, к волосам за ухом.
— А-ах! — Джейми содрогнулся с головы до ног, и от его резкого движения с ветвей над нами рухнула маленькая снежная лавина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201