Мне так нравится, как выглядят мужчины, не брившиеся пару дней! Как ты думаешь, что у него в той большой коробке?
— Его бодхран . Я спросила.
— Его что?
— Кельтский военный барабан. Он аккомпанирует на нем себе, когда исполняет некоторые песни.
Губки Гэйл в раздумье сложились в маленький кружок.
— Ну, ты, наверное, захочешь, чтобы я отвезла его на этот самый фестиваль, а? То есть я хочу сказать, у тебя ведь так много всяких дел…
— Ха-ха! Ты думаешь, я позволю тебе вертеться вокруг него, когда он наденет килт?
Гэйл грустно вздохнула и повернулась к Брианне, тронувшей машину с места.
— Ну, может, там найдутся и другие мужчины в юбках.
— Пожалуй, да.
— Но я надеюсь, что у них все-таки не будет при себе кельтских военных барабанов.
— Может, и не будет.
Гэйл откинулась на спинку сиденья и внимательно посмотрела на подругу.
— Так ты все же собираешься это сделать?
— Ну откуда мне знать? — Однако кровь гудела под кожей Брианны, а одежда вдруг показалась ей слишком тесной.
— Ну, если ты этого не сделаешь, — твердо заявила Гэйл, — то ты просто сумасшедшая.
* * *
— Кошка священника… амбициозная кошка.
— Кошка священника… аларгос кошка.
Брианна коротко глянула на него, на мгновение отведя глаза от дороги впереди.
— Опять шотландский?
— Это же шотландская игра! — возразил Роджер. — Аларгос — значит «унылая или мрачная». Твоя очередь. Буква «би».
Она прищурилась, сквозь ветровое стекло вглядываясь в узкую горную дорогу. Утреннее солнце светило в лицо, заливая машину ярким светом.
— Кошка священника — большущая кошка.
— Кошка священника — больная кошка.
— Ну, подъем тут ерундовый. Проедем. Ладно, буква «си». Кошка священника… — Он как будто видел, как в ее голове отчаянно вращаются колесики, а потом ее прищуренные голубые глаза сверкнули — идея созрела. — Коккигодинос кошка!
Роджер тоже прищурился, пытаясь перевести слово.
— Кошка с широким задом?
Брианна расхохоталась и автомобиль чуть заметно вильнул.
— Это кошка, у которой болит задница!
— Такое слово действительно есть, ты уверена?
— Ух-ах! — Она чуть не проскочила поворот. — Это один из маминых медицинских терминов. Коккигодиния — боль в области копчика. Мама постоянно называла администраторов своей больницы коккигодиносами.
— А я-то подумал, что это один из твоих инженерных терминов. Ладно, тогда… кошка священника — камстайри кошка — Роджер усмехнулся, видя, как поднялись брови Брианны.
— Вздорная кошка. Коккигодиносы по сути — камстайри. Такова их природа.
— Ладно, я это запомню. Кошка священника…
— Погоди, снова поворот, — перебил ее Роджер.
Она сбросила скорость и осторожно съехала с узкого шоссе на еще более узкую горную дорогу, у поворота на которую стоял маленький красно-белый знак — стрела с надписью «Кельтский фестиваль».
— Как любезно было с твоей стороны согласиться везти меня сюда, — сказал Роджер. — Я и не представлял, как это далеко, иначе не стал бы просить.
Она весело посмотрела на него.
— Это не очень далеко.
— Полторы сотни миль!
Она улыбнулась, но довольно сухо.
— Мой отец всегда говорил, что в этом и состоит разница между американцами и англичанами. Англичанин думает, что сто миль — это ужасно далекий путь; американец думает, что сто лет — это ужасно долго.
Роджер засмеялся, явно удивленный.
— Очень верно! Так ты, значит, теперь американка?
— Наверное, — но ее улыбка при этих словах увяла.
На этом разговор иссяк; они какое-то время ехали в полном молчании, и лишь посвистывание ветра да шорох шин нарушали тишину.
Вокруг сиял прекрасный летний день, духота и пыль Бостона остались далеко внизу, а они ползли по извивающейся, как змея, дороге все выше и выше, к чистоте и прозрачности воздуха горной вершины.
— Кошка священника — далекая кошка, — произнес наконец Роджер мягким тоном. — Я сказал что-то не то?
Голубые глаза Брианны сверкнули, на мгновение метнувшись в его сторону, девушка чуть заметно улыбнулась.
— Кошка священника — дремлющая кошка. Нет, ты тут ни при чем. — Ее губы сжались, пока она разъезжалась со встречным автомобилем, потом снова расслабились. — Нет, неправда… дело именно в тебе, но ты в этом не виноват.
Роджер повернулся на своем сиденье боком и всмотрелся в лицо Брианны.
— Кошка священника — загадочная кошка! — заявил он.
— Кошка священника — запутавшаяся кошка… извини, мне бы не следовало этого говорить.
Роджер был достаточно умен, чтобы не настаивать на ответе. Вместо этого он наклонился и достал из-под сиденья термос, полный горячего чая с лимоном.
— Хочешь немножко? — Он протянул ей чашку, но она изобразила на лице саму скромность и покачала головой.
— Нет, спасибо. Ненавижу чай.
— Ну, тогда ты определенно не англичанка, — сказал он, и сразу пожалел о своих словах; руки Брианны тут же нервно стиснули рулевое колесо. Однако она не произнесла ни звука, и он выпил свой чай в тишине, наблюдая за девушкой.
Конечно, она совсем не была похожа на англичанку, несмотря на происхождение и цвет лица и волос. Он не мог бы объяснить, в чем тут дело, но, конечно, ее манера одеваться была тут ни при чем. Да, она выглядела именно американкой… но почему? Из-за внутренней энергии? Напряженности? Роста? Нет, в ней было что-то еще . В Брианне Рэндэлл определенно было что-то еще.
Машин на дороге заметно прибавилось, и все они понемногу замедляли ход, приближаясь к въезду на территорию, где должен был состояться фестиваль.
— Послушай, — внезапно сказала Брианна. Она не повернулась к Роджеру, а упорно смотрела сквозь ветровое стекло на номерной знак стоявшего впереди автомобиля, приехавшего из Нью-Джерси. — Я должна объяснить.
— Не мне.
Ее каштановая бровь раздраженно дернулась.
— Кому же еще? — Она крепко сжала губы и вздохнула. — Ладно, хорошо, самой себе тоже. Но я должна.
Роджер вдруг ощутил горьковатый вкус лимона, положенного в чай, — где-то в самой глубине горла. Неужели она хотела сказать ему, что его приезд сюда был ошибкой? Он и сам так думал, все то время, пока летел через Атлантику, вертясь и ерзая в неудобном кресле самолета. Потом его оглушила суета аэропорта, и сомнения ненадолго ушли.
Но они, впрочем, не возвращались в течение всей прошедшей недели; он видел ее каждый день, хотя бы недолго, — и даже ухитрился сходить с ней на бейсбольный матч в Фенвейпарке, в четверг днем. Ему самому игра показалась из рук вон плохой, но азарт Брианны доставил ему истинное наслаждение. Он вдруг заметил, что подсчитывает часы, оставшиеся до отъезда, и ждет только одного — вот этого самого фестиваля, когда они могли бы провести вместе целый день.
Однако это ведь совсем не означало, что и она хочет того же самого. Он окинул быстрым взглядом ряды автомобилей;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201
— Его бодхран . Я спросила.
— Его что?
— Кельтский военный барабан. Он аккомпанирует на нем себе, когда исполняет некоторые песни.
Губки Гэйл в раздумье сложились в маленький кружок.
— Ну, ты, наверное, захочешь, чтобы я отвезла его на этот самый фестиваль, а? То есть я хочу сказать, у тебя ведь так много всяких дел…
— Ха-ха! Ты думаешь, я позволю тебе вертеться вокруг него, когда он наденет килт?
Гэйл грустно вздохнула и повернулась к Брианне, тронувшей машину с места.
— Ну, может, там найдутся и другие мужчины в юбках.
— Пожалуй, да.
— Но я надеюсь, что у них все-таки не будет при себе кельтских военных барабанов.
— Может, и не будет.
Гэйл откинулась на спинку сиденья и внимательно посмотрела на подругу.
— Так ты все же собираешься это сделать?
— Ну откуда мне знать? — Однако кровь гудела под кожей Брианны, а одежда вдруг показалась ей слишком тесной.
— Ну, если ты этого не сделаешь, — твердо заявила Гэйл, — то ты просто сумасшедшая.
* * *
— Кошка священника… амбициозная кошка.
— Кошка священника… аларгос кошка.
Брианна коротко глянула на него, на мгновение отведя глаза от дороги впереди.
— Опять шотландский?
— Это же шотландская игра! — возразил Роджер. — Аларгос — значит «унылая или мрачная». Твоя очередь. Буква «би».
Она прищурилась, сквозь ветровое стекло вглядываясь в узкую горную дорогу. Утреннее солнце светило в лицо, заливая машину ярким светом.
— Кошка священника — большущая кошка.
— Кошка священника — больная кошка.
— Ну, подъем тут ерундовый. Проедем. Ладно, буква «си». Кошка священника… — Он как будто видел, как в ее голове отчаянно вращаются колесики, а потом ее прищуренные голубые глаза сверкнули — идея созрела. — Коккигодинос кошка!
Роджер тоже прищурился, пытаясь перевести слово.
— Кошка с широким задом?
Брианна расхохоталась и автомобиль чуть заметно вильнул.
— Это кошка, у которой болит задница!
— Такое слово действительно есть, ты уверена?
— Ух-ах! — Она чуть не проскочила поворот. — Это один из маминых медицинских терминов. Коккигодиния — боль в области копчика. Мама постоянно называла администраторов своей больницы коккигодиносами.
— А я-то подумал, что это один из твоих инженерных терминов. Ладно, тогда… кошка священника — камстайри кошка — Роджер усмехнулся, видя, как поднялись брови Брианны.
— Вздорная кошка. Коккигодиносы по сути — камстайри. Такова их природа.
— Ладно, я это запомню. Кошка священника…
— Погоди, снова поворот, — перебил ее Роджер.
Она сбросила скорость и осторожно съехала с узкого шоссе на еще более узкую горную дорогу, у поворота на которую стоял маленький красно-белый знак — стрела с надписью «Кельтский фестиваль».
— Как любезно было с твоей стороны согласиться везти меня сюда, — сказал Роджер. — Я и не представлял, как это далеко, иначе не стал бы просить.
Она весело посмотрела на него.
— Это не очень далеко.
— Полторы сотни миль!
Она улыбнулась, но довольно сухо.
— Мой отец всегда говорил, что в этом и состоит разница между американцами и англичанами. Англичанин думает, что сто миль — это ужасно далекий путь; американец думает, что сто лет — это ужасно долго.
Роджер засмеялся, явно удивленный.
— Очень верно! Так ты, значит, теперь американка?
— Наверное, — но ее улыбка при этих словах увяла.
На этом разговор иссяк; они какое-то время ехали в полном молчании, и лишь посвистывание ветра да шорох шин нарушали тишину.
Вокруг сиял прекрасный летний день, духота и пыль Бостона остались далеко внизу, а они ползли по извивающейся, как змея, дороге все выше и выше, к чистоте и прозрачности воздуха горной вершины.
— Кошка священника — далекая кошка, — произнес наконец Роджер мягким тоном. — Я сказал что-то не то?
Голубые глаза Брианны сверкнули, на мгновение метнувшись в его сторону, девушка чуть заметно улыбнулась.
— Кошка священника — дремлющая кошка. Нет, ты тут ни при чем. — Ее губы сжались, пока она разъезжалась со встречным автомобилем, потом снова расслабились. — Нет, неправда… дело именно в тебе, но ты в этом не виноват.
Роджер повернулся на своем сиденье боком и всмотрелся в лицо Брианны.
— Кошка священника — загадочная кошка! — заявил он.
— Кошка священника — запутавшаяся кошка… извини, мне бы не следовало этого говорить.
Роджер был достаточно умен, чтобы не настаивать на ответе. Вместо этого он наклонился и достал из-под сиденья термос, полный горячего чая с лимоном.
— Хочешь немножко? — Он протянул ей чашку, но она изобразила на лице саму скромность и покачала головой.
— Нет, спасибо. Ненавижу чай.
— Ну, тогда ты определенно не англичанка, — сказал он, и сразу пожалел о своих словах; руки Брианны тут же нервно стиснули рулевое колесо. Однако она не произнесла ни звука, и он выпил свой чай в тишине, наблюдая за девушкой.
Конечно, она совсем не была похожа на англичанку, несмотря на происхождение и цвет лица и волос. Он не мог бы объяснить, в чем тут дело, но, конечно, ее манера одеваться была тут ни при чем. Да, она выглядела именно американкой… но почему? Из-за внутренней энергии? Напряженности? Роста? Нет, в ней было что-то еще . В Брианне Рэндэлл определенно было что-то еще.
Машин на дороге заметно прибавилось, и все они понемногу замедляли ход, приближаясь к въезду на территорию, где должен был состояться фестиваль.
— Послушай, — внезапно сказала Брианна. Она не повернулась к Роджеру, а упорно смотрела сквозь ветровое стекло на номерной знак стоявшего впереди автомобиля, приехавшего из Нью-Джерси. — Я должна объяснить.
— Не мне.
Ее каштановая бровь раздраженно дернулась.
— Кому же еще? — Она крепко сжала губы и вздохнула. — Ладно, хорошо, самой себе тоже. Но я должна.
Роджер вдруг ощутил горьковатый вкус лимона, положенного в чай, — где-то в самой глубине горла. Неужели она хотела сказать ему, что его приезд сюда был ошибкой? Он и сам так думал, все то время, пока летел через Атлантику, вертясь и ерзая в неудобном кресле самолета. Потом его оглушила суета аэропорта, и сомнения ненадолго ушли.
Но они, впрочем, не возвращались в течение всей прошедшей недели; он видел ее каждый день, хотя бы недолго, — и даже ухитрился сходить с ней на бейсбольный матч в Фенвейпарке, в четверг днем. Ему самому игра показалась из рук вон плохой, но азарт Брианны доставил ему истинное наслаждение. Он вдруг заметил, что подсчитывает часы, оставшиеся до отъезда, и ждет только одного — вот этого самого фестиваля, когда они могли бы провести вместе целый день.
Однако это ведь совсем не означало, что и она хочет того же самого. Он окинул быстрым взглядом ряды автомобилей;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201