Специально заготовленные для дранки чурбаки плотно устроились возле очага, строгач был воткнут в один из них, ожидая, когда у кого-нибудь выдастся свободная минутка, чтобы отделить от чурбака очередную щепу, — но дело продвигалось медленно. Тот угол вообще был предназначен для работы с деревом; Ян уже состряпал грубоватую, но вполне пригодную для дела табуретку, другая пока что стояла незаконченной; а щепки и опилки сразу же попадали в очаг, горевший день и ночь.
Майерс и для меня кое-что привез, например: здоровенную корзину, чтобы держать в ней всяческое шитье, отличный набор игл, булавок, ножниц, клубки ниток и отрезы льна, муслина и шерстяной ткани. Хотя шитье вовсе не было одним из моих любимых занятий, я все же пришла в полный восторг при виде этих сокровищ, поскольку Джейми и Ян, постоянно лазая сквозь кусты и ползая на коленях по крышам сараев, то и дело рвали рубашки и штаны в самых неожиданных местах, не считая традиционных локтей и колен.
— Еще одна! — Джейми резко сел на кровати рядом со мной.
— Еще что? — сквозь сон спросила я, открывая один глаз. В доме было очень темно, огонь превратился в угли, не дававшие света.
— Еще одна проклятая протечка! Прямо мне в ухо капнуло, черт побери! — Джейми выскочил из постели, направился к очагу и сунул в него пучок веток, изготовив таким образом осветительный прибор. Как только огонь разгорелся, он вернулся к кровати и поднял факел к потолку, отыскивая место, где просочилась вода.
— А? — Ян, спавший на низенькой кровати, которая на день задвигалась под нашу, перевернулся с боку на бок и вопросительно замычал. Ролло, настоявший на том, чтобы спать вместе с Яном, издал короткое «уфф!» и снова громко захрапел.
— Протечка, — объяснила я племяннику, щурясь на свет факела. Мне вовсе не хотелось, чтобы моя драгоценная пуховая постель вспыхнула от какой-нибудь случайной искры.
— Ох, — Ян потянулся и прикрыл лицо ладонями. — Снова дождик, да?
— Должно быть.
Окна у нас были затянуты кусками промасленной оленьей кожи, сшитой на скорую руку; звук они пропускали отлично, но сейчас снаружи ничего не было слышно. Однако в воздухе висела та особая тишина, что приходит вместе со снегопадом.
Снег валил неслышно, на крыше образовывались целые сугробы, а потом они начинали таять от тепла, поднимавшегося снизу, и ползли вниз по скатам крыши, оставляя за собой ледяные дорожки и сосульки на карнизах. Но время от времени талая вода находила щель в дранке, или же от тяжести снега щепы расходились в стороны, и тогда на нас сыпался ледяной дождик.
Джейми воспринимал подобные проникновения воды в дом как личное оскорбление и тут же бросался латать дыру, не откладывая дела ни на минуту.
— Вон, смотри! — воскликнул он. — Вон где. Видишь?
Я перевела взгляд от волосатых ног, красовавшихся прямо передо мной, к потолку. И в самом деле, факел высветил черную линию разошедшейся щепы, причем по обе стороны дыры уже расползались темные пятна влаги. Пока я все это рассматривала, на потолке медленно набухла капля прозрачной воды, блеснувшая красным и желтым, — и упала прямо на подушку рядом со мной.
— Мы можем немножко передвинуть кровать, — предложила я, хотя и без особой надежды. Это ведь было не в первый раз. Бесполезно было доказывать Джейми, что ремонт может прекрасно подождать до утра; Джейми только фыркал в ответ и заявлял, что ни один уважающий себя мужчина не потерпит подобного безобразия.
Джейми отошел от кровати и бесцеремонно пнул Яна голой пяткой.
— Вставай, будешь мне показывать изнутри, где дыра, а я залезу на крышу. — Схватив несколько кусков кровельной щепы, молоток, резак и горсть гвоздей, он пошел к двери.
— Эй, ты что, полезешь на крышу в таком виде? — спохватилась я, подскакивая на кровати. — На тебе же новая шерстяная рубашка!
Джейми остановился у порога, бросил на меня короткий взгляд и потом, с видом одного из первых христианских мучеников, положил на пол инструменты, снял рубашку, отшвырнул ее в сторону — и величественно вышел наружу, воевать с течью, и даже его ягодицы выражали решимость.
Я крепко потерла ладонями заспанное лицо и застонала.
— Да ничего с ним не случится, тетя! — заверил меня Ян. Он широко зевнул и неохотно выбрался из теплой постели.
Топот ног по крыше возвестил нам, что Джейми уже на месте. Мне пришлось тоже вылезти из-под одеяла, как это ни было неприятно, — и Ян взобрался на нашу кровать и просунул обгорелую веточку между отсыревшими щепами, а потом еще и постучал по стропилу, давая наводку.
Далее последовали треск и стук, пока Джейми выдирал пришедший в негодность кусок кровли и заменял его новым, и течь соответственно на время усилилась, но потом от нее только и осталось, что ком снега, успевший провалиться внутрь в тот момент, когда Джейми сдирал дефектную щепу.
Вернувшись в постель, Джейми прижался ко мне всем своим замерзшим телом, притиснул меня к ледяной груди и благополучно заснул, осознавая свою правоту и будучи весьма довольным тем, что он в очередной раз защитил свой дом от страшной угрозы.

* * *
Наш плацдарм на склоне горы был хрупким и не слишком устойчивым — но тем не менее это был плацдарм, где готовилось будущее наступление. У нас было не слишком много мяса, потому что на серьезную охоту у мужчин не хватало времени, так что добывали они в основном белок и кроликов, которые теперь, как большинство грызунов, устроились на зимних квартирах, — но зато у нас было в достатке сушеных овощей, от батата до тыкв, а заодно куча дикого лука и чеснока, да еще пара бушелей орехов и небольшой запас целебных трав, которые я умудрилась собрать и высушить. Конечно, диета у нас была довольно скудной, но до весны мы вполне могли дотянуть.
Поскольку вне дома теперь мало что можно было сделать, у нас появилось время, чтобы просто поговорить, рассказать друг другу какую-нибудь сказку, помечтать. Джейми нашел время, чтобы помимо таких полезных вещей, как ложки и миски, вырезать из дерева еще и набор шахматных фигур, и теперь постоянно уговаривал то меня, то Яна сыграть с ним.
Ян и Ролло, отчаянно страдавшие от необходимости сидеть в закрытом помещении (я называла это состояние «домашней лихорадкой»), частенько отправлялись в Аннэ Оока, и иной раз участвовали в охоте вместе с молодыми индейцами из деревни, — и тем явно нравилось общество Яна, а в особенности Ролло.
— Парень говорит на языке индейцев куда лучше, чем говорил когда-то на греческом и латыни, — весьма кисло заметил однажды Джейми, наблюдая за тем, как Ян обменивается ругательствами с одним из индейцев, когда те отправлялись в очередной поход.
— Ну, если бы Марк Аврелий писал о том, как выслеживать дикобраза, думаю, он нашел бы в Яне искреннего почитателя, — сказала я, стараясь утешить Джейми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201