И я догадываюсь, что у властей нет особого желания позволять ему вернуться в Англию, ведь им очень нужны солдаты здесь в колониях… так уже было во время войны с Францией.
— А что это за история с его братом?
Джейми фыркнул, но не похоже было, чтобы он развеселился.
— А, да там их было двое… близнецы. Малыш Билли и малыш Бобби, так мы их называли. Как две горошины в стручке, и не только внешне. — Джейми надолго замолчал, углубившись в воспоминания. Он не слишком часто говорил о том времени, которое провел в Ардсмуре, и я увидела, как по его лицу скользнула тень. — Ты, наверное, знаешь такой тип людей… они в общем вполне порядочные сами по себе, но дай только им власть над себе подобными — и они могут тут же превратиться в волков.
— Могут стать похожими на волков, — уточнила я, улыбнувшись. — Вспомни-ка нашего Ролло. Но — да, я понимаю, что ты имеешь в виду.
— Я имею в виду, что они свиньи. И вдвоем они были просто страшны. Даже если поодиночке они и могли бы еще чего-то устыдиться, то вместе — нет. Ну, и когда возникали какие-то проблемы… что ж, никто ведь не мог сказать, которого из братьев можно обвинить в этом, понимаешь?
Джейми все еще мерил шагами комнату, встревоженный, как попавшая в клетку пантера. Потом остановился у окна и стал смотреть на улицу.
— Я… все заключенные… мы могли бы подать жалобу на дурное обращение, но старшие офицеры не могли наказать одного брата за грехи другого, а люди редко могли угадать, который из Марчинсонов, например, сбил кого-то с ног и лупил сапогом по ребрам, или который из них связал кого-то и подвесил вверх ногами к потолку, да и оставил так, пока тот не обмочился на потеху всему гарнизону…
Глаза Джейми упорно смотрели в какую-то точку за окном, он перестал следить за своим лицом. Он говорил о хищных тварях; я просто видела, как в его уме всплывают воспоминания. Глаза, отражавшие солнечный свет, казались сейчас холодными и неподвижными, как драгоценные камни.
— А сюда они тоже вместе приехали? — спросила я — отчасти затем, чтобы оторвать его от этого пугающего созерцания, а отчасти потому, что мне хотелось это знать.
Уловка сработала; Джейми резко отвернулся от окна.
— Нет, — сказал он. — Это Билли. Малыш Бобби умер в Ардсмуре. — Пальцы Джейми нервно скрутили край килта.
Я вспомнила, что утром меня как-то мельком удивило то, что Джейми надел сегодня килт вместо бриджей; ведь, наверное, малиновый клетчатый плед мог подействовать на английских солдат буквально как красная тряпка на быка. Но теперь я поняла.
Однажды они уже заставили его снять килт, думая, что тем самым уничтожили его гордость и мужественность. Однако они старались напрасно, и Джейми хотел им это показать, и плевать он хотел на то, разумен его поступок или нет. Разум имел слишком мало отношения к той упрямой, несгибаемой гордости, которая осталась жива после многих лет унижений… а теперь она вновь стояла на первом месте.
— Судя по реакции сержанта, я могу предположить, что он умер не своей смертью? — спросила я.
— Нет, — согласился Джейми. Он вздохнул и слегка повел плечами, так, как будто куртка вдруг стала ему тесновата. — Нас там каждое утро отвозили в каменоломню, а в тюрьму мы возвращались уже в сумерках. В каждом фургоне находилось по два-три стражника. И вот в один из дней командовать стражниками назначили малыша Бобби Марчинсона. Он вышел утром из тюрьмы вместе с нами — но не вернулся обратно вечером. — Джейми снова посмотрел в окно. — Там на дне карьера была чертовски глубокая лужа.
Его бесстрастный тон был почти таким же леденящим, как и содержание истории, которую он рассказывал. И по моей коже побежали мурашки, — это была естественная реакция на холод слов, звучавших в жарком помещении.
— Так вы… — начало было я, но он мгновенно дал мне знак молчать, настороженно глянув на дверь. Мгновением позже и я услышала снаружи шаги, которые его острый слух уловил раньше.
Это пришел сержант, не клерк. Он весь обливался потом; горячие ручьи сбегали из-под парика на его лицо, дышал он тяжело, с хрипом, а его кожа имела нездоровый цвет свежих коровьих потрохов.
Он посмотрел на письменный стол и как-то странно хрюкнул. Я заметила, что он несколько растерялся, обнаружив отсутствие клерка. Но тут же сержант шагнул к столу и отшвырнул в сторону бумаги, веером разлетевшиеся по комнате.
Марчинсон схватил с каминной полки оловянную чернильницу и лист писчей бумаги и бросил их на стол.
— Пиши! — приказал он. — Где ты ее нашел, как и что там было. — Он сунул чуть ли не в лицо Джейми гусиное перо. — Подпись, число.
Джейми пристально смотрел на него, прищурив глаза, но не сделал ни малейшего движения, чтобы взять перо. Меня вдруг почему-то слегка затошнило.
Джейми был левшой, но его когда-то насильно выучили писать правой рукой, — а потом именно эта рука оказалась искалеченной. Процесс письма стал для Джейми вдвойне мучителен, он выводил буквы медленно, покрывая бумагу кляксами, пятнами пота, сминая от напряжения лист. И никакая сила в мире не заставила бы его перенести такое унижение на глазах сержанта.
— Пиши! Вот здесь, — процедил Марчинсон сквозь зубы.
Глаза Джейми еще больше прищурились, но прежде чем он успел что-то сказать, я протянула руку и вырвала перо из пальцев сержанта.
— Я тоже была там; позвольте, я напишу.
Но я не успела даже обмакнуть перо в чернильницу, как рука Джейми выхватила его у меня и небрежно бросила на стол.
— Ваш писарь может позже найти меня в доме моей тетушки, — резко сказал он Марчинсону. — Идем, Клэр.
И, не дожидаясь ответа ошеломленного сержанта, он взял меня под руку и буквально поднял со стула.
Мы уже были на улице, когда до меня наконец дошло, что же, собственно, происходит. Наш фургон все так же стоял под деревом, но теперь он был пуст.

* * *
— Ну, сейчас-то она в безопасности, Mac Dubh , но какого черта нам потом делать с этой женщиной? — Дункан задумчиво поскреб щетину на своем подбородке; они с Яном три дня бродили по лесу, занимаясь поисками, прежде чем поймали наконец рабыню Полину.
— Да уж, нелегко было за ней угнаться, — вставил Ян, ухватывая с блюда в центре стола немалый кусок жареного бекона. Он разрезал его пополам и честно поделился с Ролло. — Бедная леди чуть не померла от страха, когда Ролло ее выследил, и нам понадобилось чертовски много времени, чтобы заставить ее подняться на ноги. Мы так и не смогли усадить ее в седло; я просто поддерживал ее за талию и так вел, чтобы она не упала.
— Мы в любом случае должны отправить ее куда-нибудь подальше, — Джокаста нахмурилась, слепые глаза задумчиво полузакрылись. — Этот ваш Марчинсон вчера утром снова приезжал на лесопилку, надоедал всем, а вчера вечером Фархард Кэмпбелл прислал сказать мне, что этот человек заявил, будто тут произошло убийство, и он отправит людей на поиски рабыни, которая это сделала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201