- Не беспокойтесь, - каким-то незнакомым глухим голосом ответил Тэд,
и я увидел, что и левый уголок рта тоже был ловко заклеен и закрашен.
Это-то и мешало ему говорить свободно. - Мои манатки, и деньги в том
числе, на морском вокзале в автоматической камере. Я же говорил, что
собирался рвать когти после вашего звонка... Вот только в этом спортивном
костюме... - Тэд с сомнением осмотрел красный тренировочный костюм. -
Впрочем, я успею переодеться на месте... Если, конечно, вы меня отпустите.
- Он обвел нас с Сузуки не слишком-то вежливым взглядом.
- Тед, ты отправишься в Рио. Никто не собирается тебя задерживать, да
и не вправе мы этого делать, - сказал я.
- В полицию мы тоже звонить не собираемся, - вмешался Яша. - Но и вы
- вы тоже должны войти в наше положение...
- Да, Тэд, Микитюк просил передать вам, что ваша подружка ждет...
- Мэри... - не сказал, а простонал парень, и мне стало его жаль -
молодой, крепкий, полный жизни, он вынужден скитаться по белу свету, как
гонимый волк. - Кто вы? - Он повернулся ко мне. - Да, вы!
- Я - советский журналист, Олег Романько.
- Какое вам дело до Добротвора?
- Человек попал в беду... И вы, Тэд, как мне видится, имеете к этому
самое прямое отношение. Не так ли?
- Так. Но ведь вы - журналист, и стоит мне открыть рот, как вы
распишете мою историю по всему миру, и мне нигде не найдется укрытия! -
вскричал он, если можно было назвать криком свистящие звуки, вылетавшие из
его заклеенного рта.
- У меня нет намерения причинять вам вред, Тэд, хотя вы сделали
подобное в отношении моего друга - Виктора Добротвора, и я был бы прав,
ответив ударом на удар. Согласны?
- Попробуй не согласиться, - буркнул Макинрой. - Не вы в моих, а я в
ваших руках... Мне нужно подумать...
- Думайте, Тэд, Хотя, наверное, думать следовало бы раньше.
- Послушайте, вы мне на мозги не капайте! Что вы знаете обо мне?!
Вольны говорить все, что вам в голову взбредет...
- Еще раз повторяю, Тэд Макинрой, - взяв себя в руки, как можно
спокойнее, буквально чеканя каждое слово, произнес я. А ведь меня так и
подмывало врезать ему в его опухшую, заклеенную рожу и закричать: "Подлец!
Ты человеку жизнь исковеркал ни за что ни про что, обманом втянул его в
грязную историю и еще ломаешься как девица..." Но позволь я себе подобное,
никогда бы не простил такой слабости. - Вы можете выбирать: будете
говорить или нет...
- А если я предпочту молчание?
- Как и условились, вы уедете в Рио.
- Тода я предпочитаю молчать. Мне же лучше будет! - Он явно обретал
уверенность в себе.
- Эй, парень, не знаю, о чем там ведет речь мистер Романько, а я тебе
скажу вот что, - неожиданно вмешался в наш диалог Сузуки. - Ты же не
подлец, это видно и невооруженным глазом. У тебя была мать - и ты ее
предал, у тебя была девушка - и ты предаешь ее. Как жить собираешься?
Вот чего я меньше всего ожидал! Тэд Макинрой разрыдался. В считанные
мгновения творение рук Сузуки поплыло под градом слез, катившихся из глаз
Тэда, он еще усугубил дело, кулаками вытирая их; глухие, рвущие душу
рыдания сотрясали сильное, мускулистое тело.
Наконец он совладал со своими чувствами.
- Не могли бы вы дать чашечку черного кофе? - обратился он к Яше, и
тот поднялся и направился на кухню.
- Я расскажу вам, мистер Романько, все расскажу, ничего не утаю. Хотя
для меня это может обернуться бедой. Впрочем, она и без того стоит за
моими плечами... Прав японец: я предал и себя, и своих близких...
- Вы разрешите, Тэд, записать рассказ на пленку?
- Хоть на видео...
- Я, Тед Макинрой, двадцати девяти лет от роду, из Монреаля, сын
Патриции Харрисон и Мориса Макинроя, находясь в трезвом рассудке и обладая
полной свободой выбора, сообщаю все эти факты советскому журналисту Олегу
Романько и предоставляю ему полное право распоряжаться ими по собственному
усмотрению, - торжественно, но немного мрачновато, начал Тэд, чем немало
смутил меня - я, естественно, не ожидал от парня такой точности. Он
перевел дух, сделал пару глотков кофе и продолжал: - Я уже входил в
сборную Канады по боксу, когда впервые познакомился с человеком по имени
Фред Маклоугли. Лет 40-42, он выглядел преуспевающим дельцом, что,
впрочем, вполне соответствовало его положению в обществе. Он дождался,
когда я закончил тренировку, представился и сказал, что был бы очень рад
поговорить со мной. Я поинтересовался, о чем пойдет речь. Он заверил, что
речь пойдет обо мне и о моей дальнейшей судьбе, спортивной, в первую
очередь. Еще он сказал, что такой талантливый боксер не имеет права
остаться за бортом настоящего спорта. "Профессионального?" - спросил я.
"Да", - подтвердил Маклоугли. Честно говоря, я уже подумывал тогда о
переходе: дела мои в университете шли ни шатко ни валко, сказывались
частые отлучки на тренировки да соревнования, отец мой умер давно, и мы с
матерью перебивались на скудные гроши, что выделяла мне наша федерация.
Разве я не понимал, что на этом будущее не построишь?
Тэд умолк, словно провалившись в бездну - бездну воспоминаний, и я
обеспокоился, как бы он не замолчал вообще. Я поспешил сказать:
- Тэд, ближе к теме, интересующей меня.
- Не торопите завтрашний день, как говорят у нас, мистер Романько,
потому что неизвестно, каким он обернется. Все, что я говорю, имеет прямое
отношение к делу. Вы крепко ошибаетесь, оценивая роль вашего друга в
случившемся тогда в "Мирабель".
- Ошибаюсь? Вы о ком?
- О Викторе Добротворе. Так вы будете слушать?
- Да. Продолжайте, - спокойно сказал я, а на душе кошки скребли. Мне
вдруг беспричинно стало так больно, так грустно, ну, хоть плачь. Неужто я
и впрямь идеализировал Виктора? Можно ли так обманываться в человеке?
- У Фрэда был шикарный лейландовский "триумф", такой шикарный, что
мне даже сесть в него сразу было трудно решиться. Фрэд заметил мою
неуверенность, безошибочно вычислил мои мысли и сказал: "У тебя такая
штука тоже может быть, Тэд". Мы поколесили по городу и отаборились в
небольшом, но дорогом - я заглянул в меню, у меня в глазах потемнело от
цен! - ресторанчике. Новый, знакомый предложил выбирать, но я слишком
обалдел, чтоб шикануть как положено. Тогда Маклоугли сам начал диктовать,
ого, получился список как для веселой компашки...
- Кто такой Фрэд Маклоугли?
- Не знаю...
- Вот тебе и на!
- Представьте себе! Чтоб мне никогда не увидеть родной земли! Не
знаю. Свой человек в боксерском бизнесе, это точно, не раз встречал его и
в Федерации бокса. Видел и с боссами мафии, с ним запросто здоровались
люди из НОКа [НОК - Национальный олимпийский комитет] Канады.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71