– Идем, я тебе что-то покажу, ты глазам своим не поверишь.
Про лестнице наверх, вдоль по коридору, двери, двери, двери и, наконец, портал, достаточно высокий для того, чтобы самый рослый человек выглядел карликом, проходя меж створками дверей, а за дверями зал, выдержанный в голубых и золотых тонах, с великолепными гобеленами на стенах и огромными хрустальными люстрами под потолком, а посреди всего этого восточного великолепия… огромная золоченая кровать под пологом! Заваленная шелковыми подушками и застеленная богатым покрывалом, с феерическим парчовым занавесом на мраморных колоннах.
Урсула онемела и долго не могла издать ни звука.
– Уж не думаешь ли ты, – наконец выговорила она, – что я буду спать на этом чудовищном ложе?
Джон только ухмыльнулся.
– На этом чудовищном ложе еще никто никогда не спал. Это шоу-спальня, она здесь только для того, чтобы фотографы снимали. По словам интерьерного архитектора, нечто такое бывает у голливудских звезд, и он решил, что мне это тоже надо.
* * *
Но плавательный бассейн ей, судя по всему, понравился, как и обе сауны, парилка и маленький проход по стеклянной галерее с тропическими растениями. Джон сидел на краю бассейна, болтая ногами в воде, и смотрел, как она лежит на спине, закрыв глаза, а мягкие волны расходятся от нее, достигая бортиков. Световые блики плясали на голубой мозаике потолка и на искусственных скалах, с которых при желании можно было пустить небольшой водопад.
– Ты это делаешь? – спросила она, отфыркиваясь. – Каждое утро небольшой заплыв?
Джон смущенно улыбнулся:
– Скорее нет.
– Тогда ты не заслуживаешь такого бассейна. – Она оттолкнулась от стены, нырнула в глубину, снова вынырнула, тряхнула мокрыми волосами. Вид у нее был очень привлекательный.
– Эй, – крикнул он, – а ты когда-нибудь видела такую защиту от посторонних глаз?
Выключатели, надежно защищенные от брызг, располагались вдоль всего бассейна. Он нажал одну из кнопок, и, как по волшебству, стеклянные стены, выходящие в сад, стали непрозрачными. Это был последний крик технологических новшеств и стоил оглушительных денег.
Урсулу это потрясло:
– Что это было?
– Пьезо -чего-то, я забыл название. Пока идет ток, стекло непрозрачно, но свет по-прежнему пропускает.
– Прекрасно, но зачем?
– Ну, – осторожно сказал Джон, – чтобы никто тебя не видел. Например, мы могли бы плавать голыми. Если захотим. Или… все, что угодно…
Она смотрела на него взглядом, значение которого трудно было истолковать.
– Я пока не чувствую себя здесь настолько у себя дома, чтобы… – сказала она и скрылась под водой. Надолго. Лишь размытое цветовое пятно скользило на глубине.
– Я сказал просто так, вообще, – пролепетал Джон и нажал кнопку, которая вернула стеклу прозрачность.
* * *
Можно было к этому привыкнуть. К элегантно накрытому к завтраку столу, к всегда свежим полотенцам, к четверти часа профессионального массажа перед душем. Помещения, в которых они на самом деле спали и жили, были обставлены добротно и со вкусом и как по волшебству всегда были чисто прибраны. К этому все-таки можно было привыкнуть.
А за бронированными стеклами машины был Лондон.
– Я уже два месяца не был в своем офисе, – сказал Джон и попросил ее поехать с ним и познакомиться с его партнером и управляющим фирмы Малькольмом Маккейном.
Она еще никогда не была в Лондоне, и в Великобритании тоже нет. Левостороннее движение доставляло ей некоторое неудобство, и она сосредоточилась на городских видах. Тут действительно можно было увидеть мужчин в цилиндрах, с зонтами-тросточками. А она-то всегда принимала рисованные картинки в своем школьном учебнике английского за карикатуры.
Имя Малькольма Маккейна было у нее, как у всякого другого жителя Земли, на слуху, как имя американского президента. Босс Fontanelli Enterprises, самого крупного концерна за всю историю. Человек с годовым жалованьем в сто миллионов долларов. Человек, которого половина всех экономических журналистов считала самым одаренным менеджером планеты, а другая половина – дилетантствующим выскочкой.
Но она никогда бы не узнала его, встретив на улице. Его почти никогда не показывали по телевизору. В газетных архивах, кажется, было только одно его фото – одно на всех. Ван Делфт рассказывал ей, что год назад одна австралийская экономическая газета хотела объявить Маккейна менеджером года, но он не допустил до себя репортеров и не дал интервью, так что намерение так и умерло.
Шофер оказал ей любезность и проехал мимо Букингемского дворца, через Трафальгарскую площадь и вдоль Темзы, чтобы она могла взглянуть на Биг-Бен. Выяснилось, что все эти легендарные строения на самом деле существуют! После стольких путешествий такие открытия еще не перестали ее удивлять.
Потом пошли высотные дома, старые и современные, банки и страховые компании, известные на весь мир и безвестные. Перед одним из строений машина свернула, остановилась, охранники столпились, оглядываясь по сторонам, как будто они попали в зону военных действий, и только по их кивку они смогли выйти и поспешно скрыться в стеклянном фойе. Непринужденная маленькая табличка Fontanelli Enterprises Headquarters была такой неброской, что она ее чуть не просмотрела.
Конвой к лифту, в котором на стене висел подлинник Пикассо, эффектно подсвеченный и наверняка эффективно защищенный от кражи. Лифт поехал вверх, и с каждым метром чувствовалось приближение к центру мира, единственному действительному центру могущества истекающего двадцатого столетия. Гонг, предупредивший об открытии створок, прозвучал так, будто он возвестил прибытие к подножию престола, с которого Бог-Отец правил земной жизнью.
– Мисс Фален, – услышала она низкий голос и тут же узнала его. Маккейн. Он пожал ей руку, слегка поклонился, улыбнулся и сказал: – Рад с вами познакомиться. – И казалось, что так оно и есть.
Джона он приветствовал не менее радостно:
– Хорошо выглядите. Тропическое солнце пошло вам на пользу. И вы нашли даму сердца, как я вижу?..
Ей стало почти стыдно, когда она увидела, как Джон просиял при этих словах. Как школьник, получивший похвалу от обожаемого учителя. Она даже отвернулась, разглядывая пышные растения между креслами и диванами – орхидеи и папоротники – под низко висящими лампами дневного света.
Ее провели в конференц-зал, от размеров которого у нее захватило дух, и потом в кабинеты. Кабинет Джона казался необитаемым, а маккейновский дышал неукротимой деятельностью. Карта мира за его гигантским письменным столом, раскрашенная красным цветом Фонтанелли, выдавала, что центр всего был именно здесь. А Джон зашел лишь в гости.
Потом спустились этажом ниже, в «Казино» – собственный маленький, роскошно оборудованный ресторан, где они вместе пообедали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199
Про лестнице наверх, вдоль по коридору, двери, двери, двери и, наконец, портал, достаточно высокий для того, чтобы самый рослый человек выглядел карликом, проходя меж створками дверей, а за дверями зал, выдержанный в голубых и золотых тонах, с великолепными гобеленами на стенах и огромными хрустальными люстрами под потолком, а посреди всего этого восточного великолепия… огромная золоченая кровать под пологом! Заваленная шелковыми подушками и застеленная богатым покрывалом, с феерическим парчовым занавесом на мраморных колоннах.
Урсула онемела и долго не могла издать ни звука.
– Уж не думаешь ли ты, – наконец выговорила она, – что я буду спать на этом чудовищном ложе?
Джон только ухмыльнулся.
– На этом чудовищном ложе еще никто никогда не спал. Это шоу-спальня, она здесь только для того, чтобы фотографы снимали. По словам интерьерного архитектора, нечто такое бывает у голливудских звезд, и он решил, что мне это тоже надо.
* * *
Но плавательный бассейн ей, судя по всему, понравился, как и обе сауны, парилка и маленький проход по стеклянной галерее с тропическими растениями. Джон сидел на краю бассейна, болтая ногами в воде, и смотрел, как она лежит на спине, закрыв глаза, а мягкие волны расходятся от нее, достигая бортиков. Световые блики плясали на голубой мозаике потолка и на искусственных скалах, с которых при желании можно было пустить небольшой водопад.
– Ты это делаешь? – спросила она, отфыркиваясь. – Каждое утро небольшой заплыв?
Джон смущенно улыбнулся:
– Скорее нет.
– Тогда ты не заслуживаешь такого бассейна. – Она оттолкнулась от стены, нырнула в глубину, снова вынырнула, тряхнула мокрыми волосами. Вид у нее был очень привлекательный.
– Эй, – крикнул он, – а ты когда-нибудь видела такую защиту от посторонних глаз?
Выключатели, надежно защищенные от брызг, располагались вдоль всего бассейна. Он нажал одну из кнопок, и, как по волшебству, стеклянные стены, выходящие в сад, стали непрозрачными. Это был последний крик технологических новшеств и стоил оглушительных денег.
Урсулу это потрясло:
– Что это было?
– Пьезо -чего-то, я забыл название. Пока идет ток, стекло непрозрачно, но свет по-прежнему пропускает.
– Прекрасно, но зачем?
– Ну, – осторожно сказал Джон, – чтобы никто тебя не видел. Например, мы могли бы плавать голыми. Если захотим. Или… все, что угодно…
Она смотрела на него взглядом, значение которого трудно было истолковать.
– Я пока не чувствую себя здесь настолько у себя дома, чтобы… – сказала она и скрылась под водой. Надолго. Лишь размытое цветовое пятно скользило на глубине.
– Я сказал просто так, вообще, – пролепетал Джон и нажал кнопку, которая вернула стеклу прозрачность.
* * *
Можно было к этому привыкнуть. К элегантно накрытому к завтраку столу, к всегда свежим полотенцам, к четверти часа профессионального массажа перед душем. Помещения, в которых они на самом деле спали и жили, были обставлены добротно и со вкусом и как по волшебству всегда были чисто прибраны. К этому все-таки можно было привыкнуть.
А за бронированными стеклами машины был Лондон.
– Я уже два месяца не был в своем офисе, – сказал Джон и попросил ее поехать с ним и познакомиться с его партнером и управляющим фирмы Малькольмом Маккейном.
Она еще никогда не была в Лондоне, и в Великобритании тоже нет. Левостороннее движение доставляло ей некоторое неудобство, и она сосредоточилась на городских видах. Тут действительно можно было увидеть мужчин в цилиндрах, с зонтами-тросточками. А она-то всегда принимала рисованные картинки в своем школьном учебнике английского за карикатуры.
Имя Малькольма Маккейна было у нее, как у всякого другого жителя Земли, на слуху, как имя американского президента. Босс Fontanelli Enterprises, самого крупного концерна за всю историю. Человек с годовым жалованьем в сто миллионов долларов. Человек, которого половина всех экономических журналистов считала самым одаренным менеджером планеты, а другая половина – дилетантствующим выскочкой.
Но она никогда бы не узнала его, встретив на улице. Его почти никогда не показывали по телевизору. В газетных архивах, кажется, было только одно его фото – одно на всех. Ван Делфт рассказывал ей, что год назад одна австралийская экономическая газета хотела объявить Маккейна менеджером года, но он не допустил до себя репортеров и не дал интервью, так что намерение так и умерло.
Шофер оказал ей любезность и проехал мимо Букингемского дворца, через Трафальгарскую площадь и вдоль Темзы, чтобы она могла взглянуть на Биг-Бен. Выяснилось, что все эти легендарные строения на самом деле существуют! После стольких путешествий такие открытия еще не перестали ее удивлять.
Потом пошли высотные дома, старые и современные, банки и страховые компании, известные на весь мир и безвестные. Перед одним из строений машина свернула, остановилась, охранники столпились, оглядываясь по сторонам, как будто они попали в зону военных действий, и только по их кивку они смогли выйти и поспешно скрыться в стеклянном фойе. Непринужденная маленькая табличка Fontanelli Enterprises Headquarters была такой неброской, что она ее чуть не просмотрела.
Конвой к лифту, в котором на стене висел подлинник Пикассо, эффектно подсвеченный и наверняка эффективно защищенный от кражи. Лифт поехал вверх, и с каждым метром чувствовалось приближение к центру мира, единственному действительному центру могущества истекающего двадцатого столетия. Гонг, предупредивший об открытии створок, прозвучал так, будто он возвестил прибытие к подножию престола, с которого Бог-Отец правил земной жизнью.
– Мисс Фален, – услышала она низкий голос и тут же узнала его. Маккейн. Он пожал ей руку, слегка поклонился, улыбнулся и сказал: – Рад с вами познакомиться. – И казалось, что так оно и есть.
Джона он приветствовал не менее радостно:
– Хорошо выглядите. Тропическое солнце пошло вам на пользу. И вы нашли даму сердца, как я вижу?..
Ей стало почти стыдно, когда она увидела, как Джон просиял при этих словах. Как школьник, получивший похвалу от обожаемого учителя. Она даже отвернулась, разглядывая пышные растения между креслами и диванами – орхидеи и папоротники – под низко висящими лампами дневного света.
Ее провели в конференц-зал, от размеров которого у нее захватило дух, и потом в кабинеты. Кабинет Джона казался необитаемым, а маккейновский дышал неукротимой деятельностью. Карта мира за его гигантским письменным столом, раскрашенная красным цветом Фонтанелли, выдавала, что центр всего был именно здесь. А Джон зашел лишь в гости.
Потом спустились этажом ниже, в «Казино» – собственный маленький, роскошно оборудованный ресторан, где они вместе пообедали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199