– Очень просто, – вполголоса вставил Джон. – Пусть возьмут в долг у меня.
На это замечание Робурн не обратил внимания.
– Великобритания ввела подоходный налог в 1799 году, чтобы финансировать войны с Наполеоном, и в 1815 году снова отменила их. Но они уже вошли во вкус. В 1842 году его снова ввели, якобы в качестве временной меры, но, как мы все знаем, это длится и по сей день. Подобным же образом обстоят дела со всеми основными государствами, где сегодня существуют налоги с оборота, с прибыли, с зарплаты, и эти сборы составляют большую часть государственного дохода. – Он поднял указательный палец. – Что я хочу этим сказать: что подоходный налог не является ни богоданным установлением, ни неприкосновенной святыней. Его как ввели, так и отменить недолго. Стоит лишь захотеть.
– Но зачем? – возразил Джон. – Конечно, никто не любит платить налоги, но я не вижу, чтобы подоходный налог был бы настолько опустошителен, чтобы его приходилось отменять.
– Разумеется, его придется заменить чем-то другим, – согласился Робурн. – В конце концов современное государство не может жить с одного только соляного налога.
– Ваш налог на ущерб окружающей среде?
– Это уже ближе. Но это была моя позиция, повторяю, двадцатилетней давности. С тех пор мои убеждения немножко продвинулись. – Робурн сделал неопределенный жест рукой. – Надо прежде всего иметь в виду, что налоги выполняют управляющую функцию. Они умеряют то, что ими облагается. Налоги на активность по созданию новых стоимостей – такую, как работа, инвестиции или торговля – оказывают отрицательное влияние именно на нее, ибо благодаря тому, что они рассчитываются в процентах и, как правило, еще и прогрессивно, ими нельзя пренебречь, сколько бы ни зарабатывал. В США взимается около 500 миллиардов долларов налога на заработную плату в год, это повышает расходы предприятий по зарплате и приводит к сокращению рабочих мест, поскольку не всякое рабочее место себя окупает. Из-за этого экономика теряет до 150 миллиардов долларов.
Джон некоторое время раздумывал.
– Но эти потери возникают при любом виде налогообложения, так? Их нельзя устранить, разве что совсем отменить налоги.
– Правильно, – согласился журналист. – Дело не в том, чтобы их устранить, а в понимании, каким образом налоги воздействуют на поведение и решения людей. Налоги управляют. Они наказывают то, что облагают. Моя основная идея состояла в том, чтобы обложить налогом ущерб окружающей среде. В первый момент звучит неплохо, да?
Джон озадачился.
– Да. Поэтому мы и сидим здесь.
– Вот так человека настигают грехи его молодости, – вздохнул лорд, но не очень сокрушенно. – Поскольку дьявол подстерегает нас в деталях. Ведь как рассчитать ущерб окружающей среде? В моей книге я от этого вопроса увильнул. Сколько могут стоить выбросы в атмосферу? Стоит ли кадмий в земле больше, чем двуокись углерода в воздухе, и если да, то на сколько? Как рассчитывать налог на отходы – по объему, по весу или по составу? И как учесть теплоизлучение от машин? Сложная тема, она просто приглашает к хитростям и манипуляциям. В те времена я считал, что это второстепенные вопросы, но когда начал этим заниматься, мне больше десяти лет пришлось вести расчеты в тщетном поиске простоты и справедливости. Пока до меня не дошло, в чем состоит принципиальная ошибка.
Тут он наконец взялся за свою кофейную чашку, наполнил ее, добавил сахар и принялся невозмутимо его размешивать. Джон обратил внимание, какие у Робурна нервные и тонкие руки – руки музыканта или художника, странно контрастирующие с его непритязательной манерой держаться.
– В восьмидесятые годы мне попался народнохозяйственный баланс Коста-Рики, который на первый взгляд выглядел радужно, а на второй вселял ужас. Эти люди вырубили на экспорт свыше сорока процентов своих вековых лесов. Меня шокировало, что в расчет валового внутреннего продукта это обстоятельство входило исключительно позитивно. При таком подходе им выгоднее всего было бы вырубить леса до последнего дерева. А то, что это вызвало бы в последующие годы сельскохозяйственную катастрофу, из цифр никак не усматривалось. Я долго размышлял об этом и пришел к заключению, что все зло кроется именно здесь: в ошибочных расчетах.
– Неправильно рассчитанный баланс? Я не понимаю.
– О, сам по себе баланс был корректный, я имел в виду совсем не это. Правила, по которым его составляли, были неверные. Определение валового внутреннего продукта бездумно, если оно не учитывает такие факторы, как окружающая среда и ограниченные природные ресурсы. Теперь перешли на другой параметр – совокупный общественный продукт, но и он ненамного лучше.
– Вы критикуете как раз экономическую науку, если я вас правильно понял.
– Некоторые именитые люди вообще оспаривают, что есть такая наука – экономика.
– Это, случайно, не те же самые люди, которые оспаривают, что высадка на Луну действительно состоялась?
– Я не присутствовал при высадке на Луну, а вы?
– Мне тогда не было и двух лет.
– Отличие в том, что здесь я не обязан верить кому-то на слово. Я могу пересчитать все сам. И с тех пор, как я это понял, я снова и снова убеждаюсь, что все катастрофы начинаются с чьих-то неверных расчетов. – Наконец-то он сделал глоток кофе. – Возьмите, например, атомную энергию. Независимо от всех споров за и против использования атомной энергии, большинство из которых питаются скорее эмоциями, чем расуждениями, дело обстоит так, что никогда бы не была построена ни одна гражданская атомная электростанция, если бы с самого начала все просчитали как следует. Такое якобы дешевое электричество атомных станций дешево только потому, что его производители тщательно избегают включения в калькуляцию отчислений в резервный фонд на обезвреживание отработанного атомного топлива. Поскольку атомная энергия была политически желанна, они могли исходить из того, что эти расходы можно перевалить на общество, тем более в неопределенном будущем, когда с них уже не спросится. На самом деле атомная энергия нерентабельна. Вот что я понимаю под неверными расчетами. Если ваш бухгалтер делает нечто такое, мистер Фонтанелли, он должен сесть в тюрьму.
Он неторопливо поставил свою чашку.
– Ошибка традиционного подхода состоит в том, что ресурсы считаются неограниченными и учитывается лишь стоимость их добычи. Это приблизительно так же разумно, как если бы купец приобрел магазин с большим складским запасом, ну, скажем, тостеров и в расчет цены включает лишь расходы на то, чтобы пойти на склад и взять с полки тостер. Мы поступаем именно так. Вот лес, и мы считаем, во сколько обойдется спилить дерево, сколько стоит транспортировка в порт, и радуемся той сумме, которая у нас после этого осталась от продажи древесины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199