Молодой человек в светлом костюме повел его к отведенным для него апартаментам, и при виде прозрачной воды, плескавшейся вдоль пешеходной дорожки, Джон вспомнил, что читал о стабильной нехватке воды в Мехико, который был расположен на высоте двух тысяч метров над уровнем моря и в котором иногда ощущался даже недостаток кислорода. Очень подходящее место для очередной экологической конференции.
Его апартаменты были оформлены в холодном модерновом стиле – белые стены, стекло и металл. Немногие, но благородные предметы мебели подчеркивали свободное пространство комнат; мечта.
– Где спальня? – осведомился Джон.
Крис поставил дорожную сумку с самым необходимым на низкий комод.
– Что-нибудь еще, сэр?
– Спать, – сказал Джон.
– Понял. Спокойной ночи, сэр. – Он закрыл дверь снаружи.
Джон опустился на кровать и почувствовал себя таким тяжелым, будто очутился не только в другом временном поясе, но и в зоне повышенной гравитации. Сегодня ему не подняться. Снять костюм он не смог.
Зазвонил телефон. Я сплю, мысленно ответил ему Джон.
Но телефон не успокаивался. В конце концов он перекатился к ночному столику и снял трубку.
– Да?
– Это Фостер, мистер Фонтанелли. – Голос охранника доносился словно издалека. – Мне очень жаль, что я вынужден мешать вам, сэр, но это может быть важно…
– Ну, говорите уже, – пробормотал Джон.
– Я нахожусь в помещении охраны у ворот, – сказал Фостер, – и перед воротами стоит молодая женщина, она говорит, что ее зовут Урсула Фален…
– Что? – Это было как удар электрическим током, сам звук этого имени, выброс чистого адреналина. Он стоял на ногах, еще не зная, что произошло. Урсула? Каким образом Урсула могла оказаться здесь, в Мехико? Да еще сейчас, здесь, сегодня вечером? Откуда она могла узнать?..
– Вы спуститесь, сэр?
– Да! – крикнул Джон в трубку. – Да, я сейчас спущусь! Один момент, я уже иду.
Урсула? Здесь? Невероятно, просто невероятно… Он бросил трубку и побежал, толкнул дверь, помчался по холодному, гладкому мрамору, вниз по лестнице, по причудливым дорожкам между пальмами и кустами, все освещено и безопасно.
Когда он прибежал к воротам, Фостер нерешительно топтался на улице снаружи.
– Очень странно… – бормотал он сам себе, уперев руки в бока.
– Что? Где она? – задыхался Джон, на мгновение его пронзил жаркий страх, что телефонный звонок мог ему просто присниться.
Фостер нерешительно смотрел в даль улицы, потирая переносицу.
– Только что ушла. Я сказал ей, что вы уже идете, но…
– Только что? Куда?
– Вон туда, за угол, – указал охранник на конец ограды, откуда начиналась поперечная улица, по которой проезжали машины.
Джон бросился туда.
– Сэр, нельзя!.. – услышал он крик за своей спиной, но сейчас это было неважно, лишь бы ее догнать. Дорога шла под гору, ноги бежали сами по себе, он успеет. Воздух был отравлен выхлопными газами и жег ему глаза, стискивал горло, но он не останавливался. Добежал до конца высокой стены, окружавшей жилой комплекс, свернул за угол, увидел фигуру женщины в конце узкого переулка, крикнул:
– Урсула!
Удар сзади по голове отрубил от него и женщину, и город, и вообще все.
* * *
Маккейна разбудил звонок телефона, предназначенного для самых крайних случаев. Он сел в постели и включил свет. Без трех минут пять. Через несколько мгновений так и так зазвонил бы его будильник.
– Могли бы и подождать три минуты, – пробормотал он, откашлялся и взял трубку: – Маккейн.
– Крис О'Хэнлон, сэр, – донесся до него смертельно испуганный голос. – Сэр, у нас беда. Мы, эм-м, потеряли мистера Фонтанелли.
Маккейн поднял брови. Интересная формулировка, если хорошо подумать.
– Вы можете объяснить толком?
Охранник был явно не в себе.
– Случилось так, что… Итак, Фостер нес первую вахту у ворот, а я на время прилег. Я проснулся, только когда из аэропорта пришла машина с оставшимся багажом, и тут он мне это и рассказал, как бы между прочим…
– Что он вам рассказал?
– Что мистер Фонтанелли вскоре после того, как я проводил его в апартаменты, снова спустился вниз и вышел. Сказал ему, что хочет прогуляться, якобы он договорился с кем-то из университета о встрече в ресторане поблизости…
– Давайте, я отгадаю. Он все еще не вернулся.
– Да, к сожалению, сэр. А я готов спорить, что он сразу рухнул в кровать как мертвый, такой у него был усталый вид…
Маккейн хрюкнул:
– Фостер хотя бы подумал, по каким причинам строят охраняемые жилые комплексы?
– Это я ему уже сказал. Он и так напуган, видимо, боится за свою работу и вообще…
– Правильно боится, – сказал Маккейн и добавил: – Но пока держите это при себе.
– Да, сэр. – О'Хэнлон сглотнул. – Этого бы не случилось, будь здесь Марко. Этого бы ни за что не случилось.
– Да, я тоже так думаю, – сказал Маккейн. Он взял свой ежедневник со стопки документов, которая как обычно лежала рядом с ним на второй, никогда не используемой половине двуспальной кровати, и раскрыл его. На весь день не было назначено ни одной встречи. Он взял шариковую ручку. – Успокойтесь, Крис, и слушайте. Сделаете сейчас следующее…
* * *
Вначале он ничего не понял, чувствуя лишь эту ужасную пульсирующую боль в голове. Он оглушенно ощупал свой затылок, нашел шишку, которая причиняла боль и на ощупь была покрыта запекшейся кровью. До него дошло, что все это не к добру. И потом это странное давление на запястьях и бряканье, когда он шевелится… Наконец ему удалось открыть глаза и посмотреть, что там мешает на его запястьях: кандалы.
– Ну, класс! – пробормотал он. Похищение. Его украли.
Он еле поднялся в сидячее положение. Ужас осознания оттеснил боль на второй план, хоть его голова и грозила расколоться пополам при каждом шевелении. Рядом была стена, на которую он мог опереться, это он и сделал, кряхтя, как от огромного усилия, и огляделся.
Темница. Неоштукатуренные стены, окно замуровано до узкой щели наверху, которая ярко светилась дневным светом. А здесь, внутри, царил сумрак, стояла гнилая вонь – от пота и человеческих экскрементов: тюрьма, ясно, три шага в ширину и четыре в длину, если бы он мог двигаться. Но он не мог: его наручники были соединены с цепью, надетой на вертикальную чугунную трубу. Он сидел на матраце, а в углу стояло ведро с крышкой, на крышке рулон туалетной бумаги… Джон с омерзением отвернулся и решил, что лучше доведет себя до запора.
Значит, все это было только ловушкой. В которую он ринулся, как последний идиот. Он вздохнул и собрался покачать головой, но благоразумно сдержался. Откуда похитители знали имя Урсулы? Загадка. Может, из газет? Хоть его краткое интермеццо в Германии и осталось незамеченным, но он был персона публичная, и его личная жизнь представляла интерес для общественности. Только когда папарацци были бы кстати, их как раз не оказалось на месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199
Его апартаменты были оформлены в холодном модерновом стиле – белые стены, стекло и металл. Немногие, но благородные предметы мебели подчеркивали свободное пространство комнат; мечта.
– Где спальня? – осведомился Джон.
Крис поставил дорожную сумку с самым необходимым на низкий комод.
– Что-нибудь еще, сэр?
– Спать, – сказал Джон.
– Понял. Спокойной ночи, сэр. – Он закрыл дверь снаружи.
Джон опустился на кровать и почувствовал себя таким тяжелым, будто очутился не только в другом временном поясе, но и в зоне повышенной гравитации. Сегодня ему не подняться. Снять костюм он не смог.
Зазвонил телефон. Я сплю, мысленно ответил ему Джон.
Но телефон не успокаивался. В конце концов он перекатился к ночному столику и снял трубку.
– Да?
– Это Фостер, мистер Фонтанелли. – Голос охранника доносился словно издалека. – Мне очень жаль, что я вынужден мешать вам, сэр, но это может быть важно…
– Ну, говорите уже, – пробормотал Джон.
– Я нахожусь в помещении охраны у ворот, – сказал Фостер, – и перед воротами стоит молодая женщина, она говорит, что ее зовут Урсула Фален…
– Что? – Это было как удар электрическим током, сам звук этого имени, выброс чистого адреналина. Он стоял на ногах, еще не зная, что произошло. Урсула? Каким образом Урсула могла оказаться здесь, в Мехико? Да еще сейчас, здесь, сегодня вечером? Откуда она могла узнать?..
– Вы спуститесь, сэр?
– Да! – крикнул Джон в трубку. – Да, я сейчас спущусь! Один момент, я уже иду.
Урсула? Здесь? Невероятно, просто невероятно… Он бросил трубку и побежал, толкнул дверь, помчался по холодному, гладкому мрамору, вниз по лестнице, по причудливым дорожкам между пальмами и кустами, все освещено и безопасно.
Когда он прибежал к воротам, Фостер нерешительно топтался на улице снаружи.
– Очень странно… – бормотал он сам себе, уперев руки в бока.
– Что? Где она? – задыхался Джон, на мгновение его пронзил жаркий страх, что телефонный звонок мог ему просто присниться.
Фостер нерешительно смотрел в даль улицы, потирая переносицу.
– Только что ушла. Я сказал ей, что вы уже идете, но…
– Только что? Куда?
– Вон туда, за угол, – указал охранник на конец ограды, откуда начиналась поперечная улица, по которой проезжали машины.
Джон бросился туда.
– Сэр, нельзя!.. – услышал он крик за своей спиной, но сейчас это было неважно, лишь бы ее догнать. Дорога шла под гору, ноги бежали сами по себе, он успеет. Воздух был отравлен выхлопными газами и жег ему глаза, стискивал горло, но он не останавливался. Добежал до конца высокой стены, окружавшей жилой комплекс, свернул за угол, увидел фигуру женщины в конце узкого переулка, крикнул:
– Урсула!
Удар сзади по голове отрубил от него и женщину, и город, и вообще все.
* * *
Маккейна разбудил звонок телефона, предназначенного для самых крайних случаев. Он сел в постели и включил свет. Без трех минут пять. Через несколько мгновений так и так зазвонил бы его будильник.
– Могли бы и подождать три минуты, – пробормотал он, откашлялся и взял трубку: – Маккейн.
– Крис О'Хэнлон, сэр, – донесся до него смертельно испуганный голос. – Сэр, у нас беда. Мы, эм-м, потеряли мистера Фонтанелли.
Маккейн поднял брови. Интересная формулировка, если хорошо подумать.
– Вы можете объяснить толком?
Охранник был явно не в себе.
– Случилось так, что… Итак, Фостер нес первую вахту у ворот, а я на время прилег. Я проснулся, только когда из аэропорта пришла машина с оставшимся багажом, и тут он мне это и рассказал, как бы между прочим…
– Что он вам рассказал?
– Что мистер Фонтанелли вскоре после того, как я проводил его в апартаменты, снова спустился вниз и вышел. Сказал ему, что хочет прогуляться, якобы он договорился с кем-то из университета о встрече в ресторане поблизости…
– Давайте, я отгадаю. Он все еще не вернулся.
– Да, к сожалению, сэр. А я готов спорить, что он сразу рухнул в кровать как мертвый, такой у него был усталый вид…
Маккейн хрюкнул:
– Фостер хотя бы подумал, по каким причинам строят охраняемые жилые комплексы?
– Это я ему уже сказал. Он и так напуган, видимо, боится за свою работу и вообще…
– Правильно боится, – сказал Маккейн и добавил: – Но пока держите это при себе.
– Да, сэр. – О'Хэнлон сглотнул. – Этого бы не случилось, будь здесь Марко. Этого бы ни за что не случилось.
– Да, я тоже так думаю, – сказал Маккейн. Он взял свой ежедневник со стопки документов, которая как обычно лежала рядом с ним на второй, никогда не используемой половине двуспальной кровати, и раскрыл его. На весь день не было назначено ни одной встречи. Он взял шариковую ручку. – Успокойтесь, Крис, и слушайте. Сделаете сейчас следующее…
* * *
Вначале он ничего не понял, чувствуя лишь эту ужасную пульсирующую боль в голове. Он оглушенно ощупал свой затылок, нашел шишку, которая причиняла боль и на ощупь была покрыта запекшейся кровью. До него дошло, что все это не к добру. И потом это странное давление на запястьях и бряканье, когда он шевелится… Наконец ему удалось открыть глаза и посмотреть, что там мешает на его запястьях: кандалы.
– Ну, класс! – пробормотал он. Похищение. Его украли.
Он еле поднялся в сидячее положение. Ужас осознания оттеснил боль на второй план, хоть его голова и грозила расколоться пополам при каждом шевелении. Рядом была стена, на которую он мог опереться, это он и сделал, кряхтя, как от огромного усилия, и огляделся.
Темница. Неоштукатуренные стены, окно замуровано до узкой щели наверху, которая ярко светилась дневным светом. А здесь, внутри, царил сумрак, стояла гнилая вонь – от пота и человеческих экскрементов: тюрьма, ясно, три шага в ширину и четыре в длину, если бы он мог двигаться. Но он не мог: его наручники были соединены с цепью, надетой на вертикальную чугунную трубу. Он сидел на матраце, а в углу стояло ведро с крышкой, на крышке рулон туалетной бумаги… Джон с омерзением отвернулся и решил, что лучше доведет себя до запора.
Значит, все это было только ловушкой. В которую он ринулся, как последний идиот. Он вздохнул и собрался покачать головой, но благоразумно сдержался. Откуда похитители знали имя Урсулы? Загадка. Может, из газет? Хоть его краткое интермеццо в Германии и осталось незамеченным, но он был персона публичная, и его личная жизнь представляла интерес для общественности. Только когда папарацци были бы кстати, их как раз не оказалось на месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199